Авиенда сплела массивную колонну Воздуха и Воды, подняв из реки столб прозрачной жидкости и потянув его к себе. Столб колыхался в воздухе, как чудной зверь на знамени Ранда, и блестящий, по-змеиному извивающийся дракон обрушился на пламя. Зашипела вода, и взметнувшееся облако пара окутало Авиенду.

Влажная и жаркая волна ударила ее, ошпарила кожу, но девушка не отступила. Снова щедро зачерпнув воду из широкого потока, она бросила ее толстую колонну на темную груду, едва различимую сквозь пар.

Жар ничуть не ослабел! Пошатываясь, Авиенда попятилась, отступив на несколько шагов, и, стиснув зубы, продолжала действовать, как и прежде. Внезапно на огонь шумно обрушился еще один столб речной воды. Вкупе с ее усилиями это отвело на странный огонь едва ли не весь поток. Авиенда моргнула. Другой столб направляли невидимые для нее плетения, но в окне второго этажа ей удалось разглядеть фигуру мужчины – с напряженным и сосредоточенным лицом он стоял с вытянутой вперед рукой. Наэфф, один из Аша’манов Ранда. Говорили, он особенно силен во владении Воздухом.

Огонь отступил; остался только смоляной холмик, излучающий сильный жар. Вместо части стены перед ней теперь зияла дыра с почерневшими краями. Авиенда продолжала зачерпывать воду и заливать ею черную обугленную массу, хотя уже давала о себе знать огромная усталость. Чтобы управлять таким объемом воды, ей приходилось направлять Силу почти на пределе своих способностей.

Скоро вода перестала шипеть и пузыриться. Авиенда ослабила поток, затем позволила ему превратиться в струйку и стихнуть. Земля вокруг представляла собой пропитанное влагой черное месиво, над которым поднимался тяжелый запах мокрого пепла. В грязных лужах плавали обугленные деревянные обломки и щепки; борозды, образовавшиеся там, где девушка зачерпывала землю, заполнились водой и превратились в канавы. Айилка осторожно прошла вперед, разглядывая неопрятный ком – все, что осталось от несчастного солдата. Остывающий холмик был стеклянисто-черным, как обсидиан, и влажно блестел. Девушка подобрала длинную обгорелую щепу, отколотую от дощатой стены ударом ее водяного столба, и потыкала ею черный бугор. Его поверхность оказалась твердой и неподатливой.

– Чтоб тебе сгореть! – прогремел голос. Авиенда подняла голову. Из дыры, образовавшейся в фасаде особняка, широким шагом вышел Ранд ал’Тор. Он пристально глядел в небо, потрясая кулаком. – Это я тебе нужен! Скоро ты получишь свою войну!

– Ранд, – нерешительно промолвила Авиенда.

По лужайке бегали туда-сюда солдаты, лица у них были встревоженные, они словно ожидали сражения. Через обугленную дыру было видно, как из дверей комнат в дальнем конце коридора опасливо выглядывают переполошенные слуги. Все происшествие заняло меньше пяти минут.

– Я остановлю тебя! – проревел Ранд, заставив испуганно вздрогнуть и слуг, и солдат. – Слышишь меня?! Я приду за тобой! Не трать свою силу! Она тебе пригодится против меня!

– Ранд! – окликнула его Авиенда.

Он замер, ошеломленно глядя на девушку, словно не видя. Она смотрела ему в глаза и ощущала его гнев почти так же, как совсем недавно чувствовала обжигающее пламя. Ранд развернулся и зашагал обратно в дом, поднимаясь по почерневшим деревянным ступеням.

– О Свет! – раздался обеспокоенный голос. – И часто так случается, когда он поблизости?

Повернувшись, Авиенда увидела стоявшего рядом и наблюдавшего за происходящим молодого человека в незнакомой униформе. Долговязый юноша со светло-каштановыми волосами и кожей медного оттенка – имени она не помнила, но была почти уверена, что это один из офицеров, которых Ранд привел с собой после встречи с Роделом Итуралде.

Девушка снова повернулась к пепелищу, прислушиваясь к звучавшим в отдалении зычным приказам. Прибыл Башир и взял на себя командование, велев солдатам следить за периметром, хотя, скорее всего, он просто стремился их чем-то занять. Случившееся не было началом атаки. Это всего лишь еще одно из прикосновений Темного к миру – точно такое же, как внезапно испортившееся мясо, как возникавшие из ниоткуда жуки и крысы, как люди, падавшие замертво от неведомых болезней.

– Да, – ответила Авиенда на вопрос юноши, – это бывает часто. По крайней мере, гораздо чаще рядом с Кар’а’карном. С вашими людьми не происходило ничего подобного?

– До меня доходили слухи, – сказал он. – Но я не придавал им значения.

– Не все слухи преувеличены, – произнесла Авиенда, глядя на чернеющие останки солдата. – Стены узилища Темного слабеют.

– Кровавый пепел, – пробормотал юноша, отворачиваясь. – Во что ты нас втянул, Родел? – Покачивая головой, он двинулся прочь.

Офицеры Башира принялись отдавать солдатам распоряжения по уборке лагеря. Покинет ли Ранд теперь этот особняк? Когда где-то проявлялось зло, люди нередко бросали это место. Но через узы девушка не чувствовала, чтобы Ранд спешил. На самом деле… он, похоже, снова отправился отдыхать! Перемены в настроении этого мужчины столь же необъяснимы, как и у беременной Илэйн.

Авиенда покачала головой и, решив помочь прибраться в лагере, стала собирать горелые обломки дерева. Тут из особняка показались несколько Айз Седай, которые стали оглядывать нанесенный ущерб. По всему фасаду здания чернели опалины, обгорелый пролом на месте входных дверей и передней был не меньше пятнадцати футов шириной. Одна из женщин, Мериса, с благодарностью посмотрела на Авиенду.

– Какая жалость, – промолвила Айз Седай.

Авиенда выпрямилась, держа в руках обломок обгоревшей доски; ее одежда была все еще мокрой. С этими облаками, скрывающими солнце, сохнуть ей придется долго.

– Вы о чем? – спросила девушка. – Вы о доме жалеете?

В разгромленной передней тучный лорд Теллаэн, которому принадлежал особняк, вполголоса застонав, тяжело опустился на табурет. Он горестно качал головой, то и дело утирая лоб.

– Нет, – сказала Мериса. – Я о тебе, дитя мое. Твое мастерство плетения, оно поразительно. Будь ты у нас в Белой Башне, то к этому времени уже получила бы шаль Айз Седай. Да, в твоем плетении есть некая грубость, но, обучаясь у сестер, ты бы быстро исправила этот недостаток.

Кто-то громко хмыкнул, Авиенда резко развернулась и увидела позади себя Мелэйн. Золотоволосая Хранительница Мудрости стояла, сложив руки под грудью, ее живот уже начал округляться от бремени. Судя по лицу, она ничуть не была удивлена. Как Мелэйн удалось подойти незаметно? Как Авиенда не услышала ее приближения? Видно, она поддалась усталости и потеряла бдительность.

Мелэйн и Мериса какое-то время сверлили друг друга взглядами; затем высокая Айз Седай резко повернулась, взметнув зеленые юбки, и направилась к слугам, оказавшимся в плену у пламени, на ходу спрашивая у них, не требуется ли кому-то Исцеление. Мелэйн проводила ее взглядом и покачала головой.

– Невыносимая женщина, – процедила она. – Подумать только, ведь мы когда-то их так уважали!

– Хранительница? – переспросила Авиенда.

– Я сильнее большинства Айз Седай, но ты, Авиенда, намного сильнее меня. Тому, как ты понимаешь плетения и управляешь ими, позавидуют, к своему стыду, многие из нас. Другие годами учатся тому, что тебе дано от природы. «Некая грубость!» Сомневаюсь, чтобы кто-то из Айз Седай, не считая разве что Кадсуане Седай, сумела бы сотворить то, что ты проделала со столбом воды. Чтобы переместить воду на такое расстояние, нужно использовать само течение и напор реки.

– И я это сделала? – моргая, спросила Авиенда.

Мелэйн посмотрела на нее и снова хмыкнула, но на сей раз тихо, себе под нос.

– Да, ты это сделала. У тебя огромный талант, дитя мое.

Авиенда расцвела от похвалы. От Хранительниц редко дождешься похвалы, но она всегда бывала искренней.

– Но ты не хочешь учиться, – продолжила Мелэйн. – А у нас мало времени! У меня к тебе вопрос. Что ты думаешь о плане Ранда ал’Тора похитить этих купеческих вождей, правящих доманийцами?

Авиенда снова моргнула – она слишком устала и думать совсем не хотелось. Во-первых, совершенно неразумно само то, что Арад Доманом правят купцы. Как могут торговцы управлять народом? Разве они не должны заниматься своими товарами? Что за глупость. Перестанут ли когда-нибудь мокроземцы удивлять ее своими странными обычаями?