С мокроземцами все обстояло иначе. Они, как дикие ящерицы, которых высыпали из корзины на горячие камни, бегали и суетились, бросая при бегстве вещи и съестные припасы. Стоит только их предводителям отвернуться в сторону или отвлечься на другие дела, как воцаряются разбой и хаос. Сильные отбирают у слабых, и даже кузнецы оказываются в опасности.
Каких действий ожидал от айильцев Ранд ал’Тор? Не могут же они научить джи’и’тох целую страну. Ранд ал’Тор велел им постараться не убивать доманийских солдат. Но эти солдаты – зачастую опустившиеся и сами превратившиеся в мародеров – были частью проблемы.
– Возможно, он объяснит больше, когда мы прибудем в то его поместье, – заметила Мелэйн. Она качнула головой, и ее золотисто-рыжие волосы блеснули на солнце. Под белой блузой едва заметно проявлялся округлившийся живот. – А если нет, то, конечно же, нам лучше оставаться здесь, в Арад Домане, чем терять уйму времени в стране древоубийц.
– Как скажешь, – согласился Руарк. – Тогда нам пора в путь. Впереди еще длинная дорога.
Он отошел переговорить с Бэилом. Авиенда шагнула было за ним, но суровый взор Эмис заставил ее застыть на месте.
– Авиенда, – жестким тоном произнесла беловолосая женщина. – Сколько Хранительниц Мудрости ходило с Руарком на разведку того каравана беженцев?
– Кроме меня, никто, – призналась Авиенда.
– Ах, так ты уже Хранительница Мудрости? – спросила Бэйр.
– Нет, – быстро сказала Авиенда и покраснела, устыдившись больше прежнего. – Я сказала, не подумав.
– Значит, ты будешь наказана, – заключила Бэйр. – Ты больше уже не Дева Копья, Авиенда. Не твое дело – ходить на разведку, это задача других.
– Да, Хранительница Мудрости, – ответила Авиенда, опустив глаза. Девушка не предполагала, что вылазка с Руарком навлечет на нее позор, – она видела, как другие Хранительницы выполняли похожие задания.
«Но я еще не Хранительница Мудрости, – напомнила себе Авиенда. – Я всего только ученица».
Бэйр не сказала, что Хранительницы Мудрости не могут ходить на разведку, она лишь указала, что Авиенда не должна была идти. Дело было в самой Авиенде. И в том, что Авиенда сделала – или продолжала делать, – чтобы рассердить Хранительниц Мудрости.
Возможно, они решили, что их ученица чересчур размякла, проводя время с Илэйн? Авиенда и сама тревожилась, что так случилось. В Кэймлине айилка обнаружила, что ей начинают нравиться шелка и купание в ванне. Под конец она почти без возражений поддалась уговорам Илэйн, отыскавшей предлог нарядить ее в непрактичное и фривольное платье с вышивкой и кружевами. Тогда даже к лучшему, что за Авиендой пришли.
Хранительницы же Мудрости просто стояли и выжидающе смотрели на девушку, а лица их напоминали красные камни пустыни, бесстрастные и суровые. Авиенда снова скрипнула зубами. Она закончит обучение и обретет честь. Добьется этого во что бы то ни стало.
Прозвучал сигнал отправляться в путь, и мужчины и женщины, облаченные в кадин’сор, тронулись с места, двигаясь трусцой небольшими группами. Хранительницы Мудрости бежали так же легко, как и воины, несмотря на длинные тяжелые юбки. Эмис дотронулась до руки Авиенды.
– Ты побежишь со мной, чтобы мы смогли обсудить твое наказание.
На бегу Авиенда поравнялась с Хранительницами Мудрости. В таком темпе любой из айильцев мог бежать сколь угодно долго. Группа, с которой Авиенда покинула Кэймлин, соединилась с отрядом Руарка, когда тот направлялся из Бандар Эбана в западную часть страны, где должен был встретиться с Рандом ал’Тором. Добрэйн Таборвин, кайриэнец, остался поддерживать порядок в столице, где он, как сообщали, обнаружил кого-то из доманийского правящего совета.
Вероятно, остаток пути айильский отряд мог бы преодолеть с помощью Перемещения. Но до оговоренного места встречи было недалеко – всего несколько дней пешего пути, – и они выступили достаточно рано, чтобы прибыть вовремя, не прибегая к помощи Единой Силы. Руарк хотел самолично разведать местность вокруг того поместья, где сейчас обосновался Ранд ал’Тор. Если будет нужно, то там к ним присоединятся, воспользовавшись переходными вратами, и другие отряды айильских кланов Гошиен и Таардад.
– Авиенда, как ты думаешь, почему Кар’а’карн потребовал, чтобы мы находились здесь, в Арад Домане? – на бегу спросила Эмис.
Авиенда скрыла недовольство. Что же за наказание ее ждет?
– Просьба необычная, – сказала она, – но даже для мокроземца у Ранда ал’Тора немало странных идей. Это не самое странное задание, которое он нам поручил.
– А то обстоятельство, что Руарк считает такое поручение неудобным?
– Сомневаюсь, что оно как-то стесняет вождя клана, – сказала Авиенда. – Полагаю, Руарк, сообщая об этом Хранительницам Мудрости, выражает мнение других. Он не хочет навлечь на них позор, открыв, кто именно выразил свои страхи.
Эмис кивнула. К чему все эти вопросы? Хранительница Мудрости наверняка и сама догадалась обо всем. Ей незачем советоваться с Авиендой.
Какое-то время женщины бежали молча, не вспоминая о наказании. Может быть, Хранительницы Мудрости простили своей ученице допущенную, но оставшуюся ей неизвестной оплошность? Нет, вряд ли, они не стали бы так бесчестить ее. Должно быть, дали Авиенде время обдумать свои поступки, иначе позор будет невыносим. Скорее всего, она оступилась вновь, на сей раз еще серьезнее.
Эмис ничем не давала понять, о чем думает. Когда-то она, как и Авиенда, была Девой Копья. Даже по айильским меркам Хранительница Мудрости была весьма сурова.
– А сам ал’Тор? – спросила Эмис. – Что ты думаешь о нем?
– Я люблю его, – сказала Авиенда.
– Я не спрашивала глупую девчонку Авиенду, – резко сказала Эмис. – Я спросила Авиенду Хранительницу Мудрости.
– Он человек, на котором лежит тяжкое бремя многих забот, – ответила Авиенда уже осторожнее. – Боюсь, многие из них он сам делает тяжелее, чем нужно. Когда-то я думала, что это единственный путь к тому, чтобы стать сильнее, но благодаря первой сестре я узнала, что это не так. А Ранд ал’Тор… не думаю, что он уже научился тому же. Меня тревожит, что он ошибочно принимает твердость за силу.
Эмис снова кивнула, словно бы одобряя. Не были ли эти расспросы некой проверкой?
– Ты бы вышла за него замуж? – спросила Эмис.
«Мне казалось, мы не говорим о „глупой девчонке“ Авиенде», – подумала девушка, но мысли свои вслух, разумеется, не высказала. Эмис подобное говорить нельзя.
– Я выйду за него замуж, – вслух сказала Авиенда. – Я не думаю, я знаю точно.
За свой тон она удостоилась от Эмис строгого взгляда, но не отступила. Если Хранительница Мудрости ошибается, ее следует поправить.
– А мокроземка Мин Фаршав? – спросила Эмис. – Она явно любит его. Что ты будешь с ней делать?
– Это моя забота, – сказала Авиенда. – Мы достигнем согласия. Я разговаривала с Мин Фаршав, и, думаю, с ней легко будет договориться.
– Вы и с ней станете первыми сестрами? – В голосе Эмис проскользнуло легкое удивление.
– Мы с ней договоримся, Хранительница Мудрости.
– А если не сможете?
– Сможем, – твердо сказала Авиенда.
– Почему ты так уверена?
Пробираясь сквозь лишенные листвы заросли кустарника, Авиенда колебалась, испытывая неуверенность. Какая-то ее часть желала ответить молчанием на вопрос Эмис. Но она была только ученицей, и хотя заставить ее говорить Эмис не могла, Авиенда знала, что Хранительница Мудрости не отстанет, пока не вытянет из девушки то, что хочет узнать. Авиенда надеялась, что не навлечет на себя слишком много тох своим ответом.
– Тебе ведь известно о видениях Мин? – спросила Авиенда.
Эмис кивнула.
– Одно из этих видений было о Ранде ал’Торе и трех женщинах, которых он полюбит. Другое – о моих детях от Кар’а’карна.
Больше девушка ничего не сказала, а настаивать Эмис не стала. Услышанного было достаточно. Они обе знали, что скорее отыщется Каменный Пес, который отступит в бою, чем окажется неверным видение Мин.
