Лайза прижала ладони к прохладной поверхности стойки. Улыбка медленно сползла с ее лица. Ей не хотелось больше ничего слышать, но почему-то не было сил поднять руки и зажать уши.

— По-моему, Опал, прежде чем связываться с этой девкой, Вайет Мак-Калли мог бы побольше разузнать о ней. Кто бы подумал, что он польстится на ее прелести! Тельма сказала, что ее отец сидел в тюрьме, но и это далеко не все. А ты сама знаешь — яблоко от яблони недалеко падает. Эта дурочка и не подозревает, что наши дамы просто бойкотируют ее магазин.

Боль обручем сжала сердце Лайзы. Она закрыла глаза: так тебе и надо, Макмен, не будешь подслушивать, хотя столь громогласный разговор трудно не услышать.

Уйти отсюда, поскорее уйти… И она выскользнула через заднюю дверь.

На улице ни ветерка. Августовское солнце жарило вовсю. Девушка зашла в свой магазин и какое-то время постояла на пороге, пока глаза не привыкли к полумраку. Раскисать нельзя. Лайза уже давно смирилась с тем, что люди бывают жестокими. Она прекрасно знала, что Изабель и Опал не любят ее. Но, увлеченная своим чувством к Вайету, она как-то не задумывалась, почему почти никто из женщин, если не считать Лоэтту Грехэм, не заглядывает в ее магазин.

Яблоко от яблони недалеко падает? А как же Лоэтта? Боль не утихала. Она оглядела полки со старательно разложенной одеждой. Почти ничего не продано, теперь она знает почему. Открывая магазинчик, Лайза собиралась найти наконец свое место в жизни!

Лайза медленно опустилась на пол, прислонилась к двери, облокотившись на колени и опустив голову. Ну почему, почему ей так трудно живется?! Видимо, она размышляла над этим вопросом очень долго, так как, очнувшись, с ужасом обнаружила, что уже почти семь часов. Попереживала, и хватит — через несколько минут она должна быть в «Крейзи Хорс». Девушка вскочила на ноги и выбежала из магазина.

— Эй, Лайза! Еще пива!

Вообще-то им сейчас лучше бы выпить по чашке крепкого кофе, но Дорали утверждала, что похмелье мужика — его личное дело. Лайза пошла и достала пять бутылок из холодильника, поставила по бутылке возле каждого, одарив всех лучезарной улыбкой. Если кто и заметил, что улыбка получилась несколько вымученной, то ничего не сказал.

— А твой папаша правда сидел в тюрьме? — пророкотал Бен Джейкобс.

— Да, Бен.

— А что он сделал? Банк ограбил? — поинтересовался его сосед.

— Ты невероятно догадлив — возьми с полки пирожок.

Мужики рассмеялись, Лайза тоже через силу усмехнулась. Нда, слухи в Джаспер-Галче распространяются мгновенно. Разнося пиво и соленое печенье, она была вынуждена обсуждать с клиентами собственное прошлое.

— Так это правда, что ты убежала из дома в пятнадцать лет?

— За несколько недель до дня рождения.

— И даже как-то жила в пустом складе?

— Ага.

— Не лучшее место для девчонки. А как же ты питалась?

— Кое-как.

— В больших городах полно подонков. С сутенерами сталкивалась?

— Обошлось без этого.

На каждый вопрос все труднее было отвечать, и все тяжелее становился поднос с напитками. Дорали прибежала в начале двенадцатого, распространяя резкий запах духов. На ней была блузка с глубоким вырезом, губы она подвела ярко-красной помадой. Лайза страшно обрадовалась приветливому лицу.

— Эй, Лайза! А насчет наркоманов как? Встречала? — крикнул Карл Хансон.

Дорали прищурилась и уперлась руками в пышные бока.

— Вы, мальчики, слишком много смотрите телевизор. Что за дурацкие вопросы? Ведите себя приличней!

В сразу наступившей тишине сначала было слышно только шарканье ног, а потом раздались невнятные извинения. И разговор перешел на обычные темы: загон скота, цены на говядину и нехватку женщин в городке.

Не переставая болтать, Дорали помчалась за стойку бара, и Лайза не успела опомниться, как уже сидела на высоком стуле, а перед ней стояла рюмка текилы, тарелка с кусочком лимона и солонка.

— Давай, давай, голубушка. Тебе нужно выпить чего-нибудь крепкого.

После длительного раздумья Лайза вздохнула и отодвинула рюмку.

— Боюсь, Дорали, что это мне не поможет.

— А кто говорит? Но от рюмочки текилы у тебя хоть цвет лица восстановится.

Лайза с благодарностью смотрела на хозяйку «Крейзи Хорс».

— Значит, ты слышала о бойкоте.

Дорали фыркнула.

— Встреться я с ней один на один, сказала бы ей пару ласковых, этой Изабель Прюит, но со мной она связываться не любит. Взъелась на тебя, думает, тут заступиться некому. Ох, и дождется эта старая калоша!

Впервые за несколько часов Лайза улыбнулась.

— Как твое свидание с Бумером?

Дорали зарделась и поправила прическу.

— Лучше некуда. Знаешь, солнышко, у тебя такой измученный вид, что, пожалуй, я скажу кому-нибудь из ребят, чтобы отвезли тебя домой.

Устало улыбнувшись, Лайза встала.

— Спасибо, Дорали. Я лучше прогуляюсь. Завтра поговорим, ладно?

Кто-то попросил у Дорали еще бутылку, а Лайза потихоньку вышла и поплелась домой.

Вайет припарковался и выключил двигатель. Было уже час ночи. Он только что заезжал в «Крейзи Хорс», а до этого ему пришлось побывать в Мардо, чтобы уладить небольшой конфликт в баре. На это, к сожалению, ушло много времени. Выслушав с дюжину различных версий происшедшего, он в конце концов арестовал нескольких фермеров, которые теперь мирно отсыпались в участке. А до того он целый час проговорил с Клейтом о Хейли. И теперь, шагая по дорожке к дому Лайзы, Вайет гадал: почему всюду в доме горит свет? Перепрыгивая через две ступеньки, он взбежал на веранду и дернул дверь — заперта. Он постучал. Через несколько секунд появилась Лайза. Она молча глянула на него, отодвинула задвижку и, не сказав ни слова, ушла. Вайет открыл дверь, прошел и положил шляпу на стул. Лайза была на кухне. Сидела за столом, окруженная бухгалтерскими книгами, счетами и бланками.

— Ты знаешь, — сказал он, усаживаясь на стул напротив нее, — ко мне приветливее относятся даже те, кого я останавливаю за превышение скорости.

Девушка подняла глаза, посмотрела на него, но так и не улыбнулась. Он не знал, как себя вести, — таким непривычным был этот сосредоточенный взгляд и сдержанный тон.

— Я думаю, ты уже обо всем знаешь.

— Я встретил деда в «Крейзи Хорс».

Теперь в ее глазах было столько боли! Она вскочила и заметалась по кухне, на чем свет стоит ругая заплесневелых мещан. Вайет молча кивал, давая ей выговориться. Он ожидал найти ее в слезах и даже не удивился бы, увидев слегка выпившей. Но что она будет такой разгневанной, он никак не предполагал. Вайет смотрел на нее, и его переполняло чувство гордости.

Мак-Калли медленно встал. Лайза продолжала метаться по кухне. Он почувствовал легкий запах шампуня, когда она пронеслась мимо. На ней было длинное платье с глубоким вырезом, в сине-серых цветах — явно не из ее магазина. Он слышал легкий шорох ткани при каждом ее движении. Платье ей шло необычайно, эффектно подчеркивая все достоинства стройной фигурки.

— Я столько труда вложила в свой магазин — оформляла витрины, старалась закупать товар по низким ценам и ни минуты не сомневалась, что это дело времени и люди скоро начнут покупать, — какая дура!!! Ничего удивительного, что Изабель Прюит так меня невзлюбила! Это не самое обидное! В конце концов, ханжи встречаются повсюду, правда? Больнее всего — реакция остальных.

Вайет прислонился к дверному косяку.

— А что они, Лайза?

Она резко остановилась и посмотрела на него. Ему вдруг показалось, что она его сейчас выгонит, но Лайза, отвернувшись, продолжала:

— Да, я ходила на свидания… наверное, с доброй дюжиной холостяков. Да, все они симпатяги, но любят говорить только о себе. Обо мне никто ничего не спрашивал… до сегодняшнего вечера. А сегодня все просто горели желанием узнать о моем прошлом. «Каково это — жить на улице? Чем ты питалась?» — подразумевая: «Небось продавалась, чтобы купить еду?» Да лучше украсть, чем торговать собой! Боже мой! Как я хотела, чтобы кто-нибудь заинтересовался мной. Мной! Какой у меня характер, какой мой любимый цвет, какая песня мне нравится.