— Ну-ну, миссис Саск, мы что-нибудь придумаем, — пообещал Гаррет. — Если мы все постараемся быть немного терпеливее…

— Терпеливее! — Брук почти выкрикнула это слово. — Как я могу быть терпеливой? Собак здесь быть не должно, Гаррет. Это единственный выход.

— Нет, не единственный. — Он, прищурившись, разглядывал ее. — Можно убрать кошек.

— Лучше всего уехать мне, — решительно вмешалась миссис Саск с едва скрытой угрозой в голосе. — Я могу взять Молли с собой назад в Чикаго, туда, где ей и следует быть. Здесь не место для впечатлительного ребенка, как я вам уже заявляла перед тем, как мы поехали сюда.

Почему бы вам не признать, что вы совершили ужасную ошибку?

— Потому что… — Гаррет вдруг встревоженно огляделся. — Где же впечатлительный ребенок?

— О, Господи! — простонала Брук. — Неужели мы напугали Молли? — Что за ужасная ситуация: обезумевший кот, злой пес и напуганный ребенок. Она обеспокоенно посмотрела по сторонам в поисках девочки. И почти тотчас же ее обнаружила. Молли сидела на оголенном корне дерева. Одноглазый Дик клубочком свернулся у нее на руках, а Ларри лежал у ее ног, уткнув нос ей в колени. Кот и пес злобно смотрели друг на друга, но никто из них не предпринимал попытки возобновить драку, по крайней мере в тот момент.

Прошло несколько минут, прежде чем все успокоились. Сразу после этого миссис Саск, зловеще поджав губы, в спешном порядке увела Молли через ворота в дом. Когда они скрылись из виду, Брук повернулась к Гаррету, который, опустившись на корточки, усмирял Ларри.

— Миссис Саск, похоже, уедет, — предсказала Брук.

— Нет, не уедет, — Гаррет казался не менее уверенным в своем мнении, — это все так, для вида. Я нисколько не сомневаюсь в том, что она никогда не расстанется с Молли.

— Она и не собирается с ней расставаться.

Гаррет насторожился.

— Как это?

— Неужели вы не поняли? Она намерена вернуться в Чикаго вместе с Молли.

— Пусть и не надеется, — решительно сказал он, — я никогда ей этого не позволю. Вы превратно истолковали ее поведение, Брук. Она не уедет. Она знает, что я не позволю ей забрать Молли.

И как это только меня угораздило вмешаться в их отношения? — удивилась Брук. Это совсем не ее дело. Она ведь поклялась, что будет держаться подальше от Джексонов.

— Вам виднее, — сказала она.

Переместив Одноглазого Дика из одной руки в другую, она повернулась к нему спиной и, не удержавшись, пробормотала себе под нос:

— Но вы ошибаетесь.

Он услышал.

— Хотите пари?

Она остановилась как вкопанная. У этого мужчины, должно быть, невероятный слух. Она медленно повернулась к нему лицом. Он все еще сидел на корточках рядом с собакой — теперь послушной. На привлекательном мужественном лице, обращенном к ней, сверкали вызовом его красивые золотистые глаза.

— Да, — сказала Брук, удивляясь самой себе, — да, мистер Всезнайка, хочу!

— Правда? Отлично! — Убедившись, что кот находится в полной безопасности у Брук на руках, он отпустил терьера и одним плавным движением выпрямился. Обворожительная задумчивая улыбка тронула уголки его губ.

— Эй, погодите-ка! — Она поспешно отступила назад. — Это я сгоряча сказала.

Он насмешливо покачал головой.

— Не отвертитесь. Только что вы заявили, что миссис Саск не продержится лето, и я поймал вас на слове. Итак, на что спорим?

— Что?

— На что будем спорить? — терпеливо объяснил он. — Что выигрывает победитель и что проигрывает побежденный?

— Понятия не имею.

Он потер руки, предвкушая удовольствие, и она поймала себя на том, что смотрит на его длинные сильные пальцы. Его руки, как и все остальное в нем, были изящны и красивой формы.

— Что ж, я вам помогу, — предложил он. — Как насчет завтрака в постель?

— Вы самый ограниченный мужчина из всех, кого я когда-либо встречала, — чуть не заплакала она.

— А вы самая нервная женщина из всех, кого я когда-либо встречал, — парировал он. — Ну же, Брук, смотрите веселей. Мы с вами взрослые люди. Немного развлечений сверх программы нам не помешает.

— О, нет! — Она судорожно соображала, что бы придумать на случай, если она проиграет — чего, разумеется, не произойдет. А может быть, стоит согласиться на его вариант…

И тут в голове у нее возникла картина, от которой перехватило дыхание: она, утопая в подушках, полулежит в собственной кровати, к которой приближается, неся поднос со снедью в руках, Гаррет Джексон…

Для нее это была заведомо проигрышная ситуация. Гаррет и кровать — слишком взрывоопасное сочетание!

Он расплылся в улыбке, словно прочитал ее мысли.

— Я жду, — сказал он и скрестил руки на груди.

— Хорошо, — поспешно сказала она. — Если я проиграю, я… я устрою для вас с Молли пикник на Четвертое июля. Идет?

Он хитро прищурил глаза.

— Пикник, а? А если я проиграю, то за мной завтрак в постель.

— Гаррет! — Ей хотелось топать ногами от отчаяния. — Вам никогда не увидеть мою спальню, так что забудьте.

— Хотите пари?

— Я хочу, чтобы вы…

— Что?

— Оставили меня в покое!

— Этого вы не хотите.

Он шагнул ближе и взял ее за плечи. Она беспомощно смотрела на него, прижимая к груди кота. Знакомая слабость нахлынула на нее, заставляя ее колени дрожать, лишая ее сил сопротивляться.

Из его глаз исчез насмешливый огонек, он пристально смотрел на нее.

— Бросьте этого чертова кота, чтобы я мог вас поцеловать, — приказал он сдавленным голосом.

У нее, вероятно, подкосились бы ноги, если бы он не держал ее. Она с трудом сглотнула и жалобно произнесла: «Нет!» К несчастью, она в то же самое время сжала Одноглазого Дика с такой силой, что кот, испуганно мяукнув, спрыгнул на землю, оставив ее без защиты. Гаррет наклонился к ней.

— Молодец кот, — шепнул он, перед тем как его губы коснулись губ Брук.

Поцелуй был просто волшебный. Из груди Брук вырвался сладостный вздох, руки ее сами собой обвились вокруг его тонкой талии, лицо ее прильнуло к его лицу, глаза закрылись. Она уступила ему без борьбы.

Когда наконец этот долгий поцелуй завершился, она услышала его глубокое прерывистое дыхание. Затем ощутила его губы на своих прикрытых веках. Она едва не стонала от наслаждения. Но тут он заговорил.

— Сдавайтесь, Брук, — прошептал он у самого ее виска, — я намерен позавтракать в постели вместе с вами, а когда я чего-то очень сильно хочу…

— Негодяй! — Сделав нечеловеческое усилие, она оттолкнула его от себя. — Если вы выиграете наше пари, я устрою вам с Молли пикник. Если я выиграю, вы… вы оставите меня в покое!

— Ха! — Ее отпор, казалось, не произвел на него никакого впечатления. — Как же я могу оставить вас в покое, когда вы живете прямо у меня под носом? Если вы будете разумны и продадите мне вашу землю…

Его слова хлестнули ее, словно плеть. Он заигрывал с ней в надежде, что ей надоест и она продаст свой дом, только чтобы избавиться от него. Он просто пытался запугать ее, играя на ее слабостях.

— Как вы смеете! — Прежде чем она смогла взять себя в руки, она отпрянула и сделала нечто, чего никогда не делала в своей жизни, — попыталась ударить человека. Но ей так и не удалось ударить его по самодовольному лицу — он перехватил ее руку.

На его лице больше не было ни насмешки, ни улыбки.

— Брук, что с вами?

— Вам прекрасно известно! — Она рывком высвободила руку и стала массировать запястье, горевшее от его хватки. — Ладно, Гаррет, вы посмеялись надо мной, но вам не удастся запугать меня, так что хватит.

— Вы думаете, я хочу вас запугать?

— Это очевидно.

Он покачал головой.

— Брук, вы действительно так наивны или только притворяетесь? Я не пытаюсь запугать вас, я пытаюсь… вас обольстить!

— Обольстить меня? — Она нахмурилась, пытаясь уразуметь смысл. — Для того, чтобы я продала дом?

Он недоверчиво усмехнулся.

— Ну нет, дорогая. Сначала главное. Чтобы вы пошли со мной в постель. — Его ладонь оказалась на ее шее, чуть ниже затылка. — Каких еще откровений вы ждете от меня?