— Ну, там еще японцы потерялись… — тоном кота Матроскина из мультика промурлыкала Вера.

— Вношу дополнение про японцев-потеряшек, — совершенно серьезно отметил в справке Чернобаев. — Затем вы совершили невозможное: оправдали умершего десять лет назад отца девушки, которого обвинили в убийстве жены, — правда, убийстве, совершенном из милосердия, то есть эвтаназии, так как она была безнадежно больна. Однако вы раскопали кошмарные факты: что жена, оказывается, была здорова и что ее убийца еще жив…

— Опять неувязочка, — снова вмешалась Лученко. — Та женщина погибла. Несчастный случай, хотя… Я бы назвала это провидением.

— Следующее «дело». Вам удалось остановить убийцу-маньяка, который наводил ужас на Львов, имитируя нападения вампира на жертв. А жертв было немало. Там же вы сумели противостоять могущественному человеку, практически хозяину города, чья жена стала одной из жертв маньяка. Черный Абдулла в гневе и жажде мести мог убить гораздо больше народу, чем маньяк… Вы укротили его, а ведь это нереально, все равно что остановить лавину. Наши интересы по бизнесу пересекались, я его знаю. Упаси Бог перейти ему дорогу…

На этот пассаж Лученко никак не отреагировала, только нахмурилась.

— Затем вы вычислили и передали в руки милиции психопатку, влюбленную в сына своей начальницы и поэтому убившую ее, так как она якобы мешала их браку, а после этого зачем-то убившую еще несколько совершенно посторонних людей.

— Да, я помню эту историю. Парень был фотографом, а фирма его матери занималась устройством всевозможных праздников. — Воспоминания вызвали у Веры вздох.

— Не стану читать все досье. Понятно, что оно достаточно полное.

— Я уже кое-что подзабыла, вы напомнили.

— Вы видите, я подготовился. Так что?

— Хорошо. Но только мне недостаточно устной договоренности. Я хочу договор, составленный по всем правилам.

— Мои люди его уже составили. Вот, ознакомьтесь.

— Шустрый вы, однако! — не могла сдержать удивления Лученко.

— На том стоим, — улыбнулся углами рта олигарх. — Вам дать ручку?

— Вначале с этим документом ознакомится мой юрист.

Эту фразу Вера много раз слышала от Дарьи и сейчас сочла нужным вспомнить. Чернобаев удивленно поднял брови. Но ему пришлось «скушать» эту фразу докторши.

— Задание такое. Вы, Вера Алексеевна, — психотерапевт. То есть специалист, который может отличить мистику от мистификации. Я не верю в дьявола, в Бога и черта! Я верю только в деньги. Мне нужно, чтобы стройка заработала! Чтобы строители, запуганные якобы мистикой — а на самом деле, уверен, искусно созданными для запугивания технологиями, которые применяют мои конкуренты, — не убегали, а работали. То есть вы узнаете, что там происходило, и развенчаете, поднимете на смех, откроете людям глаза. Пусть устыдятся и начнут вкалывать! Загипнотизируйте их, в конце концов! И обязательно напишите разоблачительный материал, и я его дам в газеты за вашей подписью. Все это есть в договоре… Двадцать первый век на дворе, а тут какая-то чертовщина! Глупости.

Вера не ответила. О строительстве она ничего не знала, но деньги… Нельзя же отказываться от того, что само падает в руки с неба. А чертовщины действительно не бывает, бывают только недобрые люди. Современные двуногие, надо признаться, самому прародителю зла дадут сто очков вперед по части хитроумия и жестокости.

— Пора будить Дашу, — сказала она, наклонилась над ней и что-то пошептала.

Та проснулась и села на диванчике с виноватым видом.

Расстались с олигархом коротко и без эмоций. Вера сказала, что сможет заняться его проблемой через пару дней, он нахмурился, но промолчал. Дал ей свою визитку с телефоном и визитку директора стройки.

Уже в машине женщины обменялись впечатлениями.

— Слушай, меня так неожиданно сморило… — сказала Дарья.

— Ты просто переутомилась, и нервы. А что было перед сном, помнишь?

— Еще как помню! Ты доказала этому козлу, что я и мои ребята невиновны! Спасибо тебе, ты моя спасительница! — Даша с влажными глазами повернулась к подруге.

— Смотри на дорогу, — ответила Вера.

Ей хотелось сообщить Сотниковой кое-что более важное, и она вообще не любила изъявления благодарности, предпочитая проскакивать эти моменты. По опыту она знала, что это самое сложное чувство. Выразить благодарность не всем под силу, зачем же мучить людей?

— Даша, я, кажется, приму предложение Чернобаева — помочь ему с проблемами на стройке.

— Здорово! Значит, у нас с тобой теперь один заказчик. Надеюсь, он заплатит тебе побольше, не пожадничает. А ты договор с ним подписала?

— Он мне его передал, но я пока не подписала. Очень надеюсь, что с договором мне поможет твоя юристка Семенова.

— Можешь даже не сомневаться! Завтра утром вызову ее. Давай сюда договор!

Дарья Сотникова откровенно радовалась. А Вера Лученко прислушивалась к себе и пыталась понять, правильно ли она поступила, приняв предложение «олигатора»…

* * *

Директор строительства, Лозенко Михаил Петрович, когда-то служил заместителем мэра славного маленького города на Закарпатье. И вспоминал о том времени как о самом счастливом в своей карьере. Достатка и возможностей у него сейчас было намного больше, чем тогда, но и головной боли много, даже слишком. Это, знаете ли, такая головная боль, когда голову могут снять — и все дела. Чернобаев, депутат, олигарх и всесильный человек, дал ему много: и работу, когда его из-за интриг турнули с места, и заработок. Но нагрузил ответственностью по самое не балуйся. Михаил Петрович уж и не помнил, когда спал спокойно, а с этой бесовской стройкой нервы вообще истрепал, как бывает истрепан конец веревки…

Теперь вот рабочие разбегаются, а кто в ответе? Лозенко! Это же именно он настоял на том, чтобы вербовать строителей среди своих односельчан на Западной Украине! Наплел Чернобаеву, что своим хочется помочь, да так и экономнее, ведь местные знают себе цену и стоят дороже. А его земляки зато в сто раз трудолюбивее и ответственнее, потому что не испорчены столицей, они выросли в строгих традициях…

На самом деле свои ему стоили дешевле, чем нанятые в других областях, тем более иностранные. Потому что дураков теперь нет… Директор с помощью махинаций с зарплатой рабочих имел хорошую прибавку к своей собственной зарплате. Так все делают. А когда он спохватился, что «своих» рабочих распугали, найти каких-то других стало невозможно. Слухи об ужасах на стройке поползли уже по всей области, и никто не хотел наниматься сюда на работу.

Теперь земляки с него спросят. На кой ты, Миша, скажут, увез на смерть наших братьев и мужей, отцов и дедов? Чтобы сразу несколько человек погибло на объекте, да еще в самый начальный период — такого не бывало. В общем, все плохо, все… А теперь еще эта Лученко, докторша, что за человек — непонятно… Хозяин, Сергей Тарасыч, сказал кратко: все ей показать, дать возможность заглянуть во все дыры и поговорить со всеми, с кем она захочет. Все ее желания выполнять. А зачем? Неужели Чернобаев серьезно верит, что женщина способна вычислить убийц и успокоить рабочих?

Докторша позвонила во второй половине дня. Отработала, говорит, первую смену и готова встречаться. Придется перед ней стелиться, чтобы угодить хозяину. Надо ехать, а самочувствие не очень. Тяжесть в висках — наверняка давление повысилось. И живот сегодня с утра болит… Михаил Петрович очень любил покушать. А сейчас, когда на него навалилось столько проблем и для отдыха нет ни времени, ни сил, единственной радостью оставалась вкусная еда под ледяную самогоночку, по старинке, по дедовским традициям… И обычно на ночь, чтобы лучше спалось. Лучше спалось не всегда, но живот предательски ныл, и настроение падало ниже нулевой отметки…

Из серого здания с большими синими буквами «Лікарня» вышла женщина и спустилась по ступенькам к машине директора строительства. Была она в тонкой шубке из камышового кота и в сапожках без каблука, отчего казалась совсем миниатюрной. И лицо обыкновенное, несерьезное…