— Стефко, дуй нагору, — сказал мастер молодому парню. — Там треба ище пара рук.
Богатырского вида парень в оранжевой каске улыбнулся, подкрутил усы и показал мастеру ладони, размером с тарелку каждая:
— Ось така пара?
Тот хмыкнул.
— Давай-давай, здоровань…
Загудел механизм, парень унесся в небо на подъемнике. Мастер отвернулся. В лицо ему дунул ветер и сыпанул песок, он заслонился рукой в брезентовой перчатке. В этот момент откуда-то сверху грохнул звук, похожий на выстрел. Мужчина инстинктивно отскочил, пригибаясь, потом выпрямился и посмотрел вверх.
Там творилось неправдоподобное, такое, во что поверить было никак невозможно. Подъемник летел вниз, накреняясь и переворачиваясь, обрывок троса немыслимой извилистой кривой летел вслед за ним. Мастер изо всей силы укусил себя за кулак, шепнул «Не-не, не…» — и тут подъемник грянул о землю.
— Стефан!!!
Отовсюду сбежались рабочие, они подходили к груде искореженного металла и тут же отворачивались, закрывали глаза. Некоторые начали осенять себя крестом…
Шансов у богатыря не было, конечно, никаких. Бедный Стефко… Мастер мельком глянул на расплывающуюся из-под обломков кровь, отвернулся и начал звонить. Не в «скорую», а директору, своему начальнику. Он, мастер, был человеком опытным и повидал немало несчастных случаев. Нужно немедленно известить начальство, а там завертится: сохранить до начала расследования несчастного случая обстановку, проинформировать нужные органы, организовать комиссию, начать расследование… У него аж зубы заныли. Сроки теперь, конечно, не выполним. А главное, эти шакалы, что снаружи, тут же пронюхают. И начнется шабаш…
Вечером у ворот строительства все еще стояла машина «скорой помощи» и два милицейских автомобиля. Служители порядка в полном спецназовском облачении — со щитами, дубинками и касками — сдерживали толпу.
— Доигрались! — слышались крики. — Так вам и надо! Предупреждали же — не захватывайте нашу землю!
Несколько оперативников и следователь прокуратуры сидели в вагончике на территории и жалели, что они не догадались вчера заболеть или уйти в отпуск. Дело совершенно тухлое. С одной стороны, общественность с них не слезет, газеты завтра впадут в истерику и станут визжать о произволе на строительстве, полном игнорировании техники безопасности, надругательстве над человеческой жизнью… Журналисты — мастера придумывать хлесткие слова. С другой стороны, администрация стройки уже намекает, что это не несчастный случай, а дело рук активистов сопротивления и местных жителей. То есть заранее спланированное жестокое преступление. Это необходимо проверить.
Трос уже осмотрели, обнюхали, кусок отрезали и послали на экспертизу. Вызвали экспертов прочесать все место происшествия. Но оперативники были тертыми калачами и знали, что выводы экспертов все равно повернут в политически выгодную сторону. Даже если обнаружат на тросе следы ножовки — «не заметят», если не надо. Эксперты напишут, бумажка потеряется, память у всех отшибет. Обычное дело, и не такое забывали. А если, наоборот, надо, чтобы заметили, — обнаружат что угодно. Тут попробуй вякни, живо со службы вылетишь. Честность нынче невыгодна, а говорить правду никому просто в голову не приходит… Поэтому они сидели, скучали и ждали только одного: конца своего дежурства.
Само собой, Таню-юристку и жующего жвачку татуированного Сергея, как главных деятелей в общественной организации «Гражданское сопротивление», забрали на следующий день в отделение, допрашивали долго и с пристрастием. Пугали, намекали на чистосердечное признание. Но ребята оказались привычные, молчали как партизаны. К тому же знали свои права. Трудно с такими…
Их отпустили и начали ходить по домам, приглашая повесткой в прокуратуру особенно упертых или проявивших себя недоброжелательно по отношению к стройке жильцов. Ничего интересного это не принесло. Сунулись было к Виталию, вдовцу, но все пятеро ментов тут же покатились вниз по лестнице. Сопротивление сотрудникам при исполнении?! Приходить с ОМОНом? Потом узнали о его горе. А, ладно, ну его к черту, этого ненормального! Решили оставить несчастного в покое.
3 НЕЧИСТАЯ СИЛА НАСТУПАЕТ
За три недели до убийства.
Провода змеились по всей огромной квартире, огибая лежащие на полу зонты, перевернутые зачем-то вверх ручками. То и дело ослепительно мигала вспышка, хоть съемка еще не началась. Фотограф с помощниками метался между треногами и зонтами, в двадцатый раз сдвигая что-то на миллиметр. Вся эта суета называлась «фото-сессия». Только в кадре находились не юные тонкие девушки-модели, а серьезный мужчина: Чернобаев Сергей Тарасович, народный депутат, управляющий корпорацией «Финансовые системы», бизнесмен и инвестор, миллионер и олигарх.
Фотографироваться и вообще тратить драгоценное время попусту он не любил. Но что поделаешь, если выдвинул свою кандидатуру в Верховную Раду на второй срок? Надо. Правда, Чернобаев и так был уверен, что пройдет «как дети в школу», ведь был же он избран в народные депутаты четыре года назад. Но на всякий случай нанял ту же самую команду продвигавших его тогда профессионалов, мало ли. А все же главное — деньги.
Деньги у него есть. Теперь кажется, что были всегда, как воздух, хотя это не так. Деньги Сергею Тарасовичу были нужны хронически, с юности. Не на что-то срочное и не чтобы выжить, а как постоянный источник уверенности и силы. Знатоки повадок животных утверждают, что если дикие существа долго не видят неба, то впадают в депрессию и могут умереть. Но есть люди, которым так же необходимы деньги. И если они их долго не видят или видят мало… Он мечтал жить свободно, а для этого нужно было подняться над всеми. И он поднялся. По принципу: сначала человек делает деньги, потом деньги делают человека, и в конце концов деньги делают деньги. Купил подешевле или вообще забрал даром, потом перепродал подороже, все очень просто. Богатым стать просто: надо приватизировать все, что плохо стоит, и что хорошо стоит — тоже. Теневая приватизация называется. Для этого нужно стать своим в комсомольской среде, потом сохранить связи, вот и все. Инвестировать в иностранные производства, а не в нашу дохлую экономику. А к местным проектам привлекать инвесторов, на их деньги строить, получать прибыль, потом пользоваться лазейками в законе и инвесторов банально кидать. Никто ничего не сможет сделать. Это же наша страна и наши правила…
Так что Чернобаев все мог купить, и выборы тоже. Но нужно быть как все. То есть для успешной предвыборной кампании требуется отсняться дома, в неофициальной обстановке. Ну что ж, дома так дома. Хотя кто знает, где дом всесильного олигарха? Эта элитная квартира в Киеве предназначена для жизни с женой Ангелиной, для показухи и пыли в глаза. В Кимберли и Йоханнесбурге у него тоже по квартире — для деловых переговоров. И в Дрездене, и в Лондоне, и, конечно, в Париже. А как же.
Ладно, он потерпит этих людей из агентства, сделает вид, что прислушивается к их советам. К тому же фотосессию провести он согласился только ночью, никак иначе. Днем некогда. А этим он платит столько, что могут и ночью поработать.
Пиаром для олигарха занималась команда рекламного агентства «Art Advertising», сокращенно — «А/А». Почти вся она находилась сейчас в апартаментах Чернобаевых. Дарья Николаевна Сотникова — директор, с ней менеджер по работе с клиентами Юлия Папернюк, пиар-менеджер Георгий Александрович, копирайтер агентства Виталий Свитко… Вместе с фотографом Дмитрием Вайнштейном работники агентства решали непростой вопрос: как показать жизнь депутата максимально приближенной к жизни избирателей и при этом как можно меньше врать? Врать придется, конечно, все они как профессионалы с этим смирились. Но при лозунге предвыборной платформы «Я такой же, как вы!» над проблемой доверия электората поломаешь голову…
Даша Сотникова говорила:
