Мэлоун подошел к Андерману и молча остановился перед ним. Тот разглядывал свои ботинки. После долгого молчания Мэлоун с угрозой в голосе спросил:

— А как в эту картину вписывается Мурхауз?

Андерман, не поднимая головы, ответил:

— Точно не знаю, могу лишь поделиться своими догадками. Занглин часто встречается с этим человеком, поскольку он был членом комитета, составленного из самых влиятельных людей города для шефства над отрядом. Предполагалось, что отряд будет согласовывать свои действия с частными агентствами, охраняющими многие компании в городе. Но это же безумие. Привлекать посторонних к самым секретным операциям. — Он помолчал, подумал и продолжал: — Полицейский, я могу высказать лишь свое мнение. Я думаю так же, как Джо Манелли. Мурхауз имеет собственный секретный отряд внутри нашего. Отряд в отряде. Ударная группа для элиты, члены которой не числились в отряде, а были рассеяны по управлению. У нас не было выбора. Город заложен банкам и нефтяным компаниям. Они могут потребовать оплаты в любой момент, когда захотят.

— Кто отдал приказ о создании этого отряда и каково его назначение? — спросил Мэлоун.

— Хотел бы я знать, — ответил Мак-Куэйд.

— Занглин создал официальный боевой отряд, — сказал Мэлоун.

— Это было совершенно секретное подразделение. В него принимали людей по особому списку.

Мэлоун сердито взглянул на Мак-Куэйда.

— Давно уже не секретное. Слишком много трупов. Кто платил по счетам?

— Был образован фонд в несколько миллионов долларов, чтобы давать взятки. Каждая корпорация внесла свою долю. Они назначили распорядителя расходов, который стал связным между управлением и деловыми людьми.

— Картер Мурхауз — Настройщик Роялей.

— Да, — подтвердил Мак-Куэйд.

— Они создали оптическое предприятие «Симонсон» на Голландских Антильских островах для отмывания денег и оплаты счетов. Держу пари, что этот фонд не единственный, просто о существовании других мы не знаем. И у Занглина, у Станислава и его приятелей есть свой собственный волшебный источник зелененьких. Им нужно лишь, чтобы Мурхауз вовремя отвернулся, пока они набивают карманы.

Мэлоун задумался. Почему Мурхауз допустил это? Конечно, не из-за денег. Почему разговор шел о бомбах? Рисковать прикрытием? Где мотив?

Мэлоун повернулся к Андерману.

— Что случилось с Сарой? Почему ее убили?

Андерман достал сигарету, постучал ею по столу, потом вдруг разломил и выбросил.

— Хотите знать, полицейский? Хорошо, я скажу. Сара преподавала вашим компьютерный курс, когда встретила Станислава. Они начали встречаться. Узнав об этом, я приказал ей немедленно это прекратить, сказал, что связь с полицейским делает невозможным ее работу у нас. Она ответила, чтобы я не лез в ее личную жизнь. Мы старались отговорить ее. Она ушла от нас и продолжала встречаться со Станиславом. Он устроил ее на работу к Брэкстонам. Я взывал к ее благоразумию, но тщетно. Она стала выходить в свет со Станиславом и его друзьями и увидела, что они сорят деньгами. У нее возникли подозрения, она позвонила мне. Начала задавать вопросы об источниках финансирования отряда. К этому времени Станислав уже ей надоел, она захотела вернуться. Я попросил ее подождать и постараться разузнать, чем они занимаются. Одновременно я сумел внедрить Андреа Сент-Джеймс в «Интермедию». Саре приказал никогда не связываться со мной напрямую. Она должна была делать это через Андреа. Они ежедневно звонили друг другу. Сара что-то нашла. Она начала говорить про Библию и Песнь. Дело в том, что около нее постоянно торчал либо Станислав, либо кто-то из Брэкстонов. Она не могла говорить по телефону открытым текстом. Когда Андреа сказала мне о Лэндсфорде, я не связал его с фортом. «Один армейский офицер», сказала она.

Андерман бесцельно бродил по комнате. Казалось, он в растерянности. Посмотрев на всех по очереди, опять сел и продолжил рассказ:

— В четверг, перед тем как ее убили, Сара провела ночь у Станислава. Она была в ванной, когда обнаружила в шкафчике список и микрофильм. Узнала адреса, указанные в списке, спрятала все в своей записной книжке и пошла в спальню. Утром он сделал ей предложение. Она не ожидала и рассмеялась. Но, заметив, как изменилось его лицо, взяла себя в руки. Сказала, что ее устраивают и нынешние отношения. К тому же ее родители никогда не дадут согласия на такой брак. Видите ли, полицейский, во многих отношениях Сара была странной женщиной. Она могла вступать в интимные связи только с людьми иной веры. Один короткий роман за другим. Как только мужчина начинал относиться к ней слишком серьезно, она порывала с ним. Роковая женщина. К несчастью, дети Холокоста [13]не сохранили чистоту души.

Станислав был взбешен. Ради нее он оставил семью. Он влюбился по уши. Сара почувствовала опасность и попросила время на раздумье. Сказала, что попробует договориться с родителями. От него она помчалась домой, позвонила мне и рассказала о находке. Я велел ей немедленно приехать ко мне. Но она боялась встретить Станислава на улице. Подумала, что он может сразу обнаружить пропажу и броситься за ней. Конечно, ей не надо было ехать домой. Но она потеряла голову от страха. Тогда я сказал, чтобы она закрылась на все замки и никого не впускала. Тут же поехал к ней. На дорогу ушло около часа. — Он прижал ладони к щекам и принялся раскачиваться. — Мы с Анкори выскочили из дома. Поехали через мост Вильямсбург и попали в пробку из-за аварии. Впереди столкнулись три машины. Простояли на мосту минут сорок. Когда приехали к Саре, дверь ее квартиры была распахнута. Сара лежала в ванне, мертвая. Он, должно быть, сразу обнаружил пропажу и поехал к ней. Видимо, захватил и подручных.

Мэлоун почувствовал, как у него заныла рана на голове.

— Вы заперли дверь и ушли?

— А что еще мы могли сделать? — спросил Дэвид Анкори.

— Это Станислав звонил Саре на работу?

— Да, он часто звонил. Проверял, на месте ли она. Говорил с ней по-польски и по-немецки.

— Кто назначил Занглина командиром отряда? — спросил Мэлоун Мак-Куэйда.

— Мэр. Но мне известно, что за этим стоял Мурхауз. Они были знакомы со времен избирательной кампании Мурхауза.

Мэлоун подошел к телефону на столе Мак-Куэйда.

— Что вы намерены делать? — спросил тот.

— Хочу положить этому конец, пока не поздно. — Мэлоун набрал номер.

Ответил сержант Харриган из фургона наружного наблюдения.

— Джек, где подозреваемые? — В голосе Мэлоуна прозвучали тревожные нотки.

— Я пытался с вами связаться! — закричал Харриган. — Марку и Язиджи приехали к Брэкстонам домой и увезли их на взятой напрокат машине. Едут сейчас по ФДР-драйв, следом, в другой машине, Станислав, Келли и Брэмсон.

— Где они сейчас, в какой точке?

— Минуту. — Мэлоуну было слышно, как «Гнездо» связывается по радио со своими «Птицами». В трубке потрескивали разряды. Потом сержант торопливо доложил: — Драйв и Семьдесят первая, едут на север.

— Задержать всех.

— Вас понял.

— Я буду на связи. Сообщите, как пройдет задержание. Позвоню в бригаду и опять переключусь на вас.

— Хорошо.

Мэлоун нажал кнопку «пауза» и набрал другой номер.

— Мы не можем сказать, кто куда поехал, — сообщил Бо Дэвис.

— Это сейчас не важно. Ордер использовали?

— Без труда. Получили все, за чем приехали, и оставили расписку.

— Оставайтесь на связи. Буду звонить.

Он снова нажал на кнопку внешней связи.

— Джек, как дела?

Голос Харригана срывался.

— Мы потеряли их в потоке машин!

— Выходи в открытый эфир! Перекройте дорогу! — приказал Мэлоун.

Глаза присутствующих были прикованы к лейтенанту. Он слышал гудки и обрывки разговоров в трубке. Сейчас патрульные машины уже мчатся к месту назначения. Успеют ли? Куда едет Станислав? Мэлоун жалел, что не участвует в преследовании. Будь он там, все могло пойти по-другому. Харриган выкрикивал приказания, указывал, кому куда ехать.