Позвонив в полицию, Келли сел в кресло и стал ждать.

Только к половине одиннадцатого Патрик наконец добрался до Кэйт. Оставив перед домом машину, он увидал, что в гостиной горит свет, и очень обрадовался. Уилли он велел ехать домой, а сам направился к двери и позвонил. Кэйт пошла открывать, облизывая на ходу пальцы — она готовила себе сандвич с сыром.

— Я в восемь звонила, но миссис Мэннерс сказала, что тебя нет. Признаться, я уже не надеялась увидеть тебя раньше завтрашнего утра.

— Я еще не был дома и о твоем звонке ничего не знаю, — ответил Патрик, войдя в прихожую, а оттуда, следом за Кэйт, в гостиную.

— Раздевайся и, пожалуйста, не шуми: мама уже легла. А я как раз делала себе сандвич. Сделать тебе?

— С чем? — спросил Келли, у которого с самого ленча маковой росинки во рту не было.

— С сыром или опять же с сыром?

— Что ж, давай с сыром. А я пока заварю чай.

Келли прошел на кухню, и некоторое время они молча там хлопотали.

— Знаешь, Пэт, ты меня здорово огорчил, ну, с этим тестированием. Хотя в любом случае это благо, за чей бы счет оно ни проводилось.

Патрик, уже успевший забыть об этом, пожал плечами:

— Тебе ведь известно, Кэйт, что меня называют «вышибалой», да?

— Да, — ответила Кэйт, — и что дальше?

— А что я владелец массажных салонов, это тебе тоже известно?

— Да, знаю, что у тебя на них имущественные права. Не понимаю только, к чему ты клонишь.

И тут вдруг мелькнула мысль, что ей вовсе не хочется услышать ответ на этот вопрос. Как тогда сказал Кэйтлин? «Патрик Келли из новой породы бизнесменов. Но законов не нарушает». Уж не рассчитывает ли он на ее поддержку в каком-нибудь незаконном деле?

— Не далее как сегодня была убита одна из моих девушек. Ты, может, слышала об этом в «Последних известиях»? Это произошло в Баркинге. Ей шею сломали, будто веточку. Я, Кэйт, в себя прийти не могу! Совсем еще девочка! Двадцать один год! В день по пять-шесть клиентов принимала. Понимаешь, Кэйт, я сегодня впервые подумал о возмездии! Подумал о том, что все эти женщины — люди, а не скотина. И пожалел их по-человечески…

Кэйт посмотрела на него долгим взглядом, потом взяла тарелки с сандвичами и чашки с чаем и пошла в гостиную, приглашая Патрика:

— Пойдем, Пэт! Садись! По-моему, ты хочешь облегчить душу!

Патрик опустился на софу и отпил чая из чашки.

— Так что, собственно, тебя мучает, Пэт? То, что девицу убили, или то, что ее убили в твоем заведении?

Этот вопрос задел Патрика за живое, и Келли поразился тому, как хорошо она его успела узнать за такое короткое время!

— Если честно, меня мучает и то, и другое. Видела бы ты эту несчастную девочку… Я сразу подумал о Мэнди! Чего только я не сделал бы, чтобы поймать этого проклятого Потрошителя! Но, если разобраться, я только и делал, что обслуживал таких гадов, как он!

— Что ж, Пэт, женщины всегда торговали и будут торговать своим телом. «Мягкое» порно, «жесткое» порно, уличная проституция. Во всем мире секс — бизнес. Бедная девочка, надо думать, все равно занималась бы своим ремеслом, независимо от того, работала бы она на тебя или на кого-то другого. Ты это хотел от меня услышать, да? Этого ты ждал?

Последние слова Кэйт произнесла совсем тихо, но с неподдельной яростью. Патрик заглянул ей в глаза и увидел, что они потемнели от гнева. Никогда еще она не говорила с ним так! Никогда!

— Да, Пэт, я слышала об этой девушке в «Новостях». Но мне и в голову не могло прийти, что это ты — хозяин салона! Хочешь, скажу, что я подумала, услышав эту новость? Сказать? Так вот, я подумала: кто же этот мужчина, который зарабатывал на несчастной девушке деньги? В том, что это мужчина, я ни минуты не сомневалась! Мне и в голову не могло прийти, что этим мужчиной окажешься ты! Ты, который выложил кучу денег на тестирование пяти тысяч мужиков, чтобы отыскать извращенца, убившего твою дочь! А стал бы ты, кстати, оплачивать расследование этого нового убийства, а?

Брови Кэйт полезли вверх, и она сердито взглянула на Келли. Пэт отвел глаза в сторону.

— Вряд ли! Так что, если ты пришел сюда в надежде, что тебя здесь напоят чаем, посочувствуют, пожалеют… залижут раны, ты попал не по адресу! Ничего утешительного я тебе сказать не могу! Ведь это ты, Пэт, помог ее убить, а перед тем искалечить! Посочувствовать можно только ее родным. Держу пари, ты и не вспомнил о них. Ни разу не подумал о том, что у всех этих пташек есть родители и дети! Монополии на горе, Пэт, не бывает! Вообрази себя на месте родителей убитой девушки! Тебе по крайней мере не пришлось страдать из-за того, что твоя дочь погибла, зарабатывая себе на жизнь траханьем с мужиками! Ты сам сейчас сказал, что впервые подумал об этих женщинах как о людях, а не о скотине! Да! Так вот, Патрик Келли, черт тебя побери, с твоей стороны просто наглость явиться сюда за сочувствием!

Патрик вытаращил глаза.

— Надеюсь, ты все сказала? Только мне не нужна твоя чертова лекция, иначе я отправился бы в университет! Я к тебе приехал, чтобы привести в порядок собственные мысли, вот и все! Ничего плохого я той девице не сделал и, уж во всяком случае, меньше всего хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось, с любой из них…

Он отчаянно старался выйти из трудного положения, в которое попал, хотя понимал, что Кэйт сказала правду, уродливую, страшную, но правду, и единственное, что ему сейчас оставалось, это ринуться в атаку.

— А ты, мадам полицейская, иногда меня просто смешишь! Тебе ни разу не приходило в голову, что кое-кому из этих девчонок очень нравится их работа? Скажи, приходило или нет? И что не работай они на меня, работали бы еще на кого-нибудь! Думала ты об этом когда-нибудь? А? Или не думала? Говори!

Кэйт печально покачала головой:

— Допустим, не думала! Но тебя, Пэт, я хорошо знаю! Извини, но все твои бредовые речи и красивые слова не вызывают во мне ни капли сочувствия. А если оно тебе нужно, поезжай к родителям девушки. Вот тогда, возможно, у тебя и появится шанс! Признаться, я думала, что после гибели Мэнди ты единственный, кто может понять их горе!

Волна гнева захлестнула Патрика, но у него хватило честности осознать, что сердится он не на Кэйт, а на самого себя, что душу его грызет стыд. Однако признаться в этом он не нашел в себе мужества!

— Ладно, к черту! Я ухожу! Пора бы мне знать, что от легавых ничего хорошего не дождешься. Ты, Кэйт, строишь из себя святошу с кровоточащим сердцем! Ну так вот слушай, что я тебе скажу! Я сам знаю все свои недостатки и нечего мне их указывать. Знаю с тех самых пор, как понял, что в мире творится! Да, я надеялся на чашку чая и на сочувствие, в общем, на все то, чего ждала от меня ты, когда твою дочь забрали в кутузку! А ты оттолкнула меня. Что же, пусть так! Но знай: я в тебе не нуждаюсь! Я ни в ком не нуждаюсь, никогда не нуждался и впредь не буду нуждаться!

Едва договорив, Келли пожалел о сказанном. Ему хотелось подхватить Кэйт на руки, любить ее и чтобы она его любила!

Кэйт видела, как Патрик вышел из комнаты, слышала, как захлопнулась за ним дверь.

Хорошо, что теперь расставлены все точки над «i»! Хорошо для обоих. Только не так это надо было делать. Впрочем, эти массажные салоны всегда стояли между ними. А теперь по крайней мере все прояснилось!

Несчастной девушки больше нет в живых. Патрик, что бы он там ни говорил, чувствует свою вину. Ну, а сама она? К чему она пришла?

Кэйт тупо уставилась на свой сандвич. Есть расхотелось.

Патрик выскочил пулей из дома и выругался про себя. Уилли он отпустил и теперь придется вызывать такси. Он побрел искать телефонную будку, подобно Джорджу, стараясь найти утешение во гьме ночи. Холодный воздух привел его мысли в порядок. Он снова представил себе Джиллиан Эндерби, на столе, с длинными светлыми волосами, свисавшими чуть ли не до пола. Она была такой красивой и совсем не походила на проститутку! Впрочем, ни одна из них поначалу не походит на проститутку. Какой была Вайолет в молодости! Глаз не отведешь!