Швырнув трубку, Патрик Келли ринулся к Тиффани, и Кевин увидел, как та вздрогнула, видимо ожидая удара. Келли подхватил ее, повлек по комнате и вытолкнул в прихожую.

— Одевайся, бери такси — и прочь с глаз моих, пока я не разбил в кровь твою глупую физиономию!

Она потерла руку.

— Ой, Пэт, успокойся. Ты же знаешь, я совсем не хочу есть! — Келли на миг стало жаль Тиффани — так робко и умоляюще звучал ее голос.

Он тяжело задышал, внезапно почувствовав себя совершенно опустошенным. Где же, черт возьми, Мэнди? Уже двенадцатый час! Он снял трубку и набрал нужный номер.

— Джимми? Давай машину к подъезду. Тиффани едет домой.

Келли заметил, как она поджала губы: обиделась, и положил трубку.

— Когда же мы теперь увидимся? — Тиффани немного успокоилась, услышав, что он отсылает ее домой в своей машине, а не в такси.

— Никогда, дорогая! — сказал он тихо, но твердо.

— Прошу прощения, а в чем дело?

— Ты же слыхала. Вот Джимми подъехал. Забирай свое пальто и проваливай!

Он вернулся в гостиную и с грохотом захлопнул за собой дверь. Чертов псих! Никто, ну просто никто никогда не выставлял ее вот так, не сказав даже «до свидания»! Но у нее хватило здравого смысла не поднимать шума.

К счастью для Тиффани, умной она никогда не была.

Кевин по-прежнему сидел в своем кресле. Оба они не проронили ни слова, когда за окном на гравийной дорожке послышалось шуршание шин отъезжавшего автомобиля. Келли налил себе выпить. Но о том, чтобы Кевину предложить, не подумал.

— Значит, так. Я обзвонил всех ее друзей. Всех до единого родственников. Ты уверен, что она не подцепила кого-нибудь, с кем сейчас развлекается?

Кевин искренне возмутился:

— Конечно, уверен. Она не такая!

Келли кивнул.

— Ты мне все-таки объясни: каким образом к тебе попала ее машина и на чем она сама собиралась ехать домой?

Сердце Кевина выбивало чечетку. Весь вечер он ожидал этого вопроса и нервно облизнул губы.

— Так вот. — Он откашлялся, прочищая горло. — Она велела мне воспользоваться ее машиной, чтобы захватить кое-что, и я обещал… — Он умолк.

Келли подошел к его креслу, посмотрел на Кевина сверху вниз.

— Ну и что дальше?

— Мы договорились, что я подхвачу ее у телефонной будки на Портебай-роуд. Я немного задержался, и когда подъехал, ее уже не было. — Синеватые со стальным отливом глаза Келли мгновенно приобрели жесткое выражение. — Я ехал сюда в надежде, что она как-то добралась до дому, может быть, на такси.

— На какой час вы договорились?

— На восемь.

— А ты когда заявился?

— Примерно без двадцати девять, — едва слышно произнес Кевин.

— Когда-когда? Говори громче, Христа ради!

— Примерно без двадцати девять.

Лицо у Келли сделалось каменным, и он произнес со всем сарказмом, на который только был способен:

— Чего бы ты, сынок, хотел к Рождеству? Может, часы «Роллекс» или этот траханный Биг-Бен, [10]чтобы повесить его на шею? А? Малышка ждет тебя в такой холод целых сорок минут, а ты где-то шляешься?

И, швырнув на пол бокал с недопитым бренди, Келли так хватил молодого человека кулаком по уху, что тот с кресла свалился.

— Ах ты сутенер паршивый! Из-за тебя, подонок, моя Мэнди, может быть, уже мертва! Моли Бога, чтобы я нашел свою дочку, не то можешь считать себя мертвецом!

Кевин рукой вытирал нос, из которого текло, и дрожал от страха.

— Д-да! Я сожалею…

— Ах ты сожалеешь, да?! Ты неделями гонял на машине моей Мэнди! Мне, парень, все известно! Я нанял людей, за тобой следят. Уверен, ты кое-что обо мне слышал, о моем бизнесе в Уэст-Энде, о тяжеловозах, которые работают на меня. Так вот, вспомни все, что слышал, помножь на десять, и получишь весьма слабое представление о том, с кем имеешь дело! Я такое с тобой сотворю, что в сравнении со мной сам Крестный отец тебе покажется Красной Шапочкой! Запомни это! Хорошенько запомни! Если хоть волос упадет с головы моей Мэнди — повторяю, хоть один, — ты у меня станешь мертвее египетской мумии. Усек?

Ярость исказила лицо Келли. На душе было муторно, как в тот день, когда не стало Рене. Похоже, история повторяется!

Рене погибла, возвращаясь домой из Уэст-Хэма [11]от своей матери. Она тогда опаздывала часа на два, если не больше, и он почуял неладное. На ее любимую машину «майни», которую она прозвала «Язоном», [12]наехал грузовик, и от машины ничего не осталось. Это произошло на шоссе А13, возле ресторана «Генри Форд». С Мэнди ничего подобного не могло случиться, на ее машине катался этот подонок!

Келли подошел к телефону, снял трубку, набрал номер и оглянулся на Кевина, который уже поднялся с пола, сидел в кресле и плакал.

Сказать кому-то, так не поверят. Патрик Келли, сам Патрик Келли, гроза Лондона, и вдруг звонит… Кому бы вы думали? Легавым!

Кэйт и Лиззи наряжали елку, оставалось повесить всего несколько игрушек. Старую добрую фею Лиззи пристроила на самую верхушку — она сама ее сделала, когда ей было пять лет, и с тех пор картонная фея, украшенная обрывками тесьмы, неизменно венчала их рождественское деревце.

— До чего красиво! — вспомнив об этом, сказала Кэйт.

Лиззи отошла немного назад, чтобы полюбоваться своей работой.

— Что ж, неплохо. В этом году, мам, я, как никогда, жду Рождество.

— Я тоже, дорогая.

Не успела она это сказать, как в парадную дверь забарабанили. Лиззи побежала в прихожую и тотчас же оттуда донеслись восторженные вопли. Кэйт прикрыла глаза. Соблаговолил вернуться блудный отец, все, как всегда! В комнате появилась мать Кэйт и удивленно вскинула брови.

— Сам, что ли, пожаловал?

— Именно.

— Ну что ж, Лиззи по крайней мере будет счастлива!

Кэйт изобразила на лице улыбку, когда дочь втащила отца в гостиную. Обведя взглядом комнату, где царил беспорядок, Кэйт улыбнулась, на этот раз вполне искренне: канули в Лету те времена, когда она готова была ради Дэнни в лепешку расшибиться.

— Привет, Дэн, давненько не видались.

Выглядел он, как всегда, великолепно — высокий блондин с отличным загаром. И Кэйт не без удивления подумала, и уже не впервые: отчего это мужчины с годами все хорошеют? Он с неподдельной нежностью прижимал к себе дочь.

— Привет, Кэйт, старушка.

— Не такая уж и старушка, Дэн, смею тебе напомнить.

Они обменялись взглядами через голову дочери.

— Ой, мам, у папы дно просело от подарков!

Кэйт заметила вопрос в глазах Дэна и вздохнула. Значит, при нем чемодан и он задержится? За долгие годы такое случалось уже не раз. Объяснялось все просто: либо одна любовница застукала его с другой любовницей, либо вообще кто-нибудь с кем-нибудь его застукал!

В гостиную вошла Эвелин, и Дэн заключил ее в объятия, приподняв с пола и целуя.

— Ой, Эвелин, вы не меняетесь! — Хоть раз в жизни Дэн сказал правду: в свои семьдесят Эвелин выглядела не старше шестидесяти!

— Вы тоже не меняетесь, Дэн, — заметила Эвелин, когда зять опустил ее на пол. Они поглядели друг на друга, и их взаимную неприязнь можно было, казалось, пощупать руками. — На этот раз, смотрю, вы прихватили с собой саквояж, да?

Вопрос был ясен, и Дэн, избегая ее взгляда, повернулся к дочери:

— Я подумал, надо хоть немного побыть с моей девочкой. А как насчет того, чтобы предложить замерзшему путнику чашечку чая, а?

Лиззи выскочила из гостиной на кухню, бабушка последовала за ней. Дэн смотрел на Кэйт, и в его темно-синих глазах плясали искорки.

— Ты великолепно выглядишь.

— Ты тоже. Как у тебя дела?

Она взяла из коробки игрушку и стала осторожно прикреплять к веткам.

— Я в полном порядке, Кэйт. Послушай, ты не разрешишь мне остаться? Ну хоть на праздники?

В голосе его звучали тоскливые нотки, и Кэйт, стоя к нему спиной, усмехнулась: