Разбитые кулаки… Ярко алые капли среди серой грязи… Если он ничего не предпримет, их будет больше. Вместе с телами, гниющими на полях проигранных сражений… Тучи воронья… Жирного… В конце концов, их сомнут. Даже объединенных сил сотворенных не потребуется: в столице стали собираться альвы… Они не начнут первыми… Они всегда дают шанс. Последний. Не упустить его. Не подставиться самому. Не раскрыть участие сотворенных в заговоре. Очень много «не» для одного единственного «да».

Как быстро стемнело. Тени обрели небывалую плотность и зажили собственной жизнью. Похолодало. Слишком сильно для этого периода. «Впусти меня…» ЧТО?! Внутренний голос вышел за пределы головы?! Наследник рассеянно оглянулся. «Я помогу…» Кто? Чему? «Впусти меня…» Темнота, действительно, была живой! Или это не темнота? Существо, кажущееся молодым парнем, беспечно стояло на перилах. А ведь падать высоко… «Ты думаешь не о том. Я предложил. Стоит согласиться».

Он пропал, чтобы тут же появиться уже рядом. Обжигающая стужа дыхнула в лицо Лисардо. Пальцы окоченели и перестали слушаться. Ресницы покрылись инеем, а волосы побелели и мерзко захрустели. Сердце, и то, стало биться медленнее. Подделка поднял руку и прочертил кривую линию от брови до угла губ человека. «Впусти меня, и тебе не придется искать выход…» Смутная догадка. Нет, уже осознание. Он пришел за ним — настоящий Стихийник. «Ошибся, человечек… Я не разделяю ее игры». Ее?! Девушка в подземелье. Сюрв араксов прав. «Опять ошибка… Вы, живые, любите делать поспешные выводы… Решайся…»

Очередное пронизывающее прикосновение. С сухим треском разошлась кожа на лбу. Ни крови, ни боли. Ты ведь можешь сам… «Нет, не хочу. Ваше существование меня не касается. Только ее. Она заплатила вперед… Много… Она решает сама. Я не вправе определять поступки. Так ты согласен?»

Что я должен сделать? «Впусти меня… Внутрь… Законы сил действительны для меня… Здесь… Хорошая защита… А ты не маг… Не за что зацепиться… Не могу войти…» Ледяная рука остановилась напротив сердца, прожгла одежду и то, что под ней, обнажив ребра… Неудержимо клонило в сон. Убиваешь меня? Не многие могут похвалиться персональным проводником к Создателю. Таким знаменитым. «Ты умираешь сам… Впусти меня…» Как? Глупейшая мысль: сказать «войди». Лисардо хотел засмеяться, но лицо превратилось в застывшую маску. «Прошу, входи», — на выдохе. С вдохом морозный воздух проник в легкие, и вместе с ним что-то еще…

Дверь в залу распахнулась, разбудив спящую пару. В Империи людей ее некому судить, некому предать. Сэллариона резко села на ложе и сощурилась. Две темные фигуры в проеме против света. Одна на руках другой. Кристейсен сориентировался быстрее. Щелчок пальцами — свет выхватил из лап тьмы залу и гротескную картину, которую никак не ожидали увидеть эльфы. Кошмар, разделенный на двоих, в реальности. Первый Наследник со страшными рваными ранами на лице и теле. Висящие на жилах ошметки сочащегося сукровицей мяса. Девушка — обтянутый кожей скелет. Бледная, со следами кандалов на теле. Правительница эльфов вспомнила о приличиях, грубо нарушенных, и еще о куче правил этикета. Что поделаешь — воспитание! В другой раз. При других обстоятельствах. Она прогнала ненужные в этот момент мысли.

— Л… Л… Лисардо… — рука сама собой взметнулась к груди. Отрицание. Неприятие реальности. Какая нелепость происходит… Мужчина остановил бегающие глаза на эльфе.

— Спрятать… Ее… Обязательно… — человек едва не обронил ношу. Кристейсен вовремя успел подхватить, а вот Лисардо кулем свалился на пол. В тот же вдох Высокая оказалась подле него, одевая и активируя самый мощный лечащий перстень из своих запасов. Она не могла допустить кончины Наследника. В своих покоях. И в принципе.

— Кристейсен, ты знаешь, куда ее деть. Действуй быстрее! Позаботься о ней! — эльф вышел без промедления.

Раны Наследника затягивались. Неправильно, оставляя глубокие уродливые шрамы. За жизнь можно было не опасаться. За остальное…

— Лисардо! — позвала эльфа. Голос непроизвольно дрогнул. Мужчина медленно, тяжело поднял веки. Правительница вскрикнула и закусила губу. Левое око превратилось в кашу. Белое поле и радужка смешались. Зрачок плавал сам по себе по яблоку. Отталкивающее зрелище. Человек мазнул рукой по лицу и опять смежил веки.

— Невелика цена, Правительница, — прошептал Наследник, — для меня, — утомленно уточнил он.

Сэллариона вряд ли смогла бы пожертвовать красотой. Эльфы трепетно относятся к физической оболочке. Не терпят уродства. Наследник не помнил ничего. Он пришел в себя на пороге залы Правительницы с девушкой на руках. Бродило смутное чувство, что содеянное не отличается добротой. Следующий восход не встретят многие из араксов. Надо бы ужаснуться, окунуться с головой в жалость к себе и умершим, обвинить себя в грехе… Это правильно, по-человечески. Но на деле Наследник был счастлив и горд. Кто сделал для империи больше? После пережитого Лисардо имел полное право поставить себя выше любого из своих предков.

Пахнет свежеиспеченными блинчиками. Вкусно. Из свежих колосьев нирэ. К концу периода холодов аромат еды из этих злаков будет уже не тот. На самом верхнем румяном кружке лежит ложка сметаны. В углу кухонной залы, жадно вдыхая молочный аромат, облизывается таргеши [61]. На столе стоит ягодное желе. Наверняка. Сквозь плотные занавеси пробивается одинокий лучик Звезды. Пылинки весело танцуют в потоке света, празднуя новый восход.

Терно отбросил одеяло, натянул хэ, домашнюю обувь и по-молодецки сбежал на первый этаж, съехав последний лестничный пролет по перилам. Схватил в охапку супругу и расцеловал ее в румяные, присыпанные мукой, щеки. Она сама всегда готовит завтрак. Для любимого. Немного нежности, осторожных ласк и смущенных взглядов. Они уже немолоды. Мало ли кто увидит. Стыдно же! В их-то возрасте! Сесть напротив друг друга. Скатать трубочкой блинчик и окунуть его в желе, а потом откусить тающее во рту блаженство. Мммм.

Ничто не могло испортить трогательную радость этого утра. Кроме тяжелой походки Сюрва Хранителей Закона столицы. Испуганного крика старой служанки. Не сумевшей остановить подкованную пяту, с хрустом растоптавшую семейную идиллию.

— По какому праву?! — вышел из-за стола Терно. И из себя тоже.

— Сюрв Терно? — по правилам осведомился законник. Внутри все оборвалось. Хранитель прекрасно знает, к кому пришел. К чему формальности? Взят под охрану? За что?!

— Да. Я снова спрашиваю — по какому праву?! — мужчина сделал все, чтобы голос звучал уверенно. Твердо. Ни одной капли слабости и липкого, стекающего по позвоночнику, страха.

— Вам следует немедленно явиться в Императорский дворец, — было видно, что законник пытается сдерживать себя. Изо всех сил стремится сохранить лицо. Бесстрастное, но так трудно сдерживать готовые расплыться в улыбке губы. До непристойности злорадной.

— Что мне вменяется? — рано сдаваться. Необходимо бороться, и информация главный козырь в этой войне. Отдать приказ об аресте мог только Император, но он так и не пришел в сознание. Должно быть другое, простое, объяснение раннему визиту.

— Пока ничего, Терно, — многозначительно произнес Хранитель. Что все это означает?! Одна ночь, и все встало с ног на голову!

— Тогда, будьте любезны, уважаемый, объяснить цель вашего визита! — сдерживаться все труднее. Хочется разбить это наглое довольное лицо. За волнение супруги, молча взирающей на сцену, расширенными, непонимающими глазами. За служанку, потирающую вывернутую сухую кисть. Чем она заслужила такое обращение? За оскорбление, нанесенное ему самому. Завуалированное, но Сардо не настолько глуп, чтобы не прочитать его.

— Я приглашаю вас, Сюрв Терно, немедленно проследовать в Императорский дворец, дабы предоставить полные и исчерпывающие объяснения, — рассчитанная пауза, сжатые кулаки, тишина, — как из ваших подземелий мог сбежать Стихийник, прихвативший с собой всех, кто был в здании, а также почему лучшие маги все еще борются за жизнь Первого Наследника, изувеченного сбежавшим магом! — закончил свою речь законник. Торжественно. Надменная дрянь.