А потом хохотнул и добавил: «С двумя такими звездами в „Стэндардзе“ мы можем сильно повысить себе цену».

Откинувшись на спинку кресла, Слоун с треском вскрыл пачку гадального печенья и прочитал: «Умейте ждать — и фортуна вам улыбнется».

— Черт побери, — тихо пробормотал он и снял обертку еще с одного печенья. «Вы будете вознаграждены за терпенье». Машинально сунув печенье в рот, он принялся следить за Мелани, которая в этот момент подошла к столу Джорджетгы и привалилась к нему бедрами. Серый костюм, под который Мелани надела кремовую блузку, она украсила великолепной золотой булавкой в авангардистском стиле.

Слоун закрыл глаза, вспоминая ее женственные формы, едва прикрытые черной откровенной комбинацией.

В отличие от его милой маленькой нимфы Инганфорде могла быть опасной. Абсолютно современная женщина, всем существом устремленная к карьере. А ему хотелось, чтобы Мелани блистала в обоих качествах.

— Того и гляди, произойдет несчастье, — пробормотал Слоун, увидев, что ее пиджак распахнулся и приоткрыл округлую грудь, обтянутую блузкой. Желание прижать ее к себе, приласкать, поцеловать мгновенно вспыхнуло в его груди.

Слоун с хрустом переломил надвое карандаш и бросил в мусор.

Ярко выраженный «жаворонок», Мелани высказала неудовольствие, обнаружив, какой у него мерзкий характер по утрам. А он еще возьми да рявкни на нее, когда она стала скрести лопаточкой по дну сковородки, на которой жарилась яичница.

Потом, как назло, сорвал с нее прелестную маленькую ночнушку, стараясь поскорее добраться до ее восхитительного тела.

А потом… Мелани едва не рухнула от возмущения в обморок, когда он предложил вместе лечь в ванну. Как она вспыхнула, как была потрясена!

Позже он сделал очередную ошибку, когда стал глупо хихикать из-за того, что после игры в покер она пошла собирать разбросанную в беспорядке смятую одежду. Она содрогнулась от неподдельного ужаса при виде того, как он упаковал свои вещи для возвращения в город.

Откинувшись в кресле, Слоун снова уставился в окно и стал наблюдать за снующими толпами людей, покупающих подарки к Рождеству. Свои шаги он уже предпринял, следующий был за М.С. Инганфорде…

Мелани следила за передвижениями Слоуна по коридорам «Стэндардза». Как потенциальный спутник жизни он казался ей неудобным и неповоротливым. У каждого фонтана ей виделись бесстыдно поджидающие его фигуристые амазонки. Она сломана карандаш и бросила его на стол.

Лорелея, одна из многочисленных поклонниц, наклонилась к Слоуну около кладовки с папками, и Мелани прищурила глаза. Ах, ах, бедненький Слоун, самый невинный из всех мужчин на свете, не ведающий, как женщины определенного сорта могут воспользоваться его милым нравом и славной улыбкой!..

Однако она-то знала, что в глубине его души таилась необузданная страсть, и жаждала ей соответствовать.

Она хотела во всем быть с ним наравне — как в делах, так и в их взаимоотношениях. Не достигнув равенства, она никогда не будет чувствовать себя удобно со Слоуном в качестве его жены. Ей даже хотелось соблазнить его, скомпрометировать и увезти на ферму в штате Айова, о которой он так мечтал.

Мелани взяла со стола другой карандаш и медленно потерлась кончиками пальцев на ногах, обтянутых шелковистыми чулками, о ножку стола. Внимательный, трогательный любовник, Слоун умел довести ее до высот страсти, затем следовал за ней, как и полагается настоящему мужчине.

Белая рука Лорелеи дотронулась до широкой груди Слоуна, и Мелани выпрямилась. Ее настроение портилось по мере того, как она комкала графики поступления прибылей, которые она бегло просматривала. Когда голубые сексуальные глаза амазонки с обожанием уставились на Слоуна, а он улыбнулся в ответ, Мелани встала и нервно обошла вокруг стола. Только сейчас она поняла, почему Слоун спас ее от Винни Переса и так разозлился по поводу ее возможного совращения этим типом. Она поняла, почему Слоун выставил требование «приди и добейся меня».

Спутников жизни необходимо ловить в западню, обольщать всеми возможными способами и любить, не обращая внимания на разные носки на ногах. Вот она — правда жизни.

Ей надо защищать отца своих будущих детей. Мелани улыбнулась тихой ласковой улыбкой. Из Слоуна получится замечательный муж и не менее замечательный отец.

Когда Лорелея коснулась пышным бюстом делового пиджака Слоуна, Мелани снова помрачнела. За внешним лоском современного мужчины скрывался обычный старомодный джентльмен, который нуждался в защите от посягательств со стороны всевозможных претенденток.

Если Слоун хотел только прижимать ее к себе, ухаживать и целовать, Мелани стремилась совсем к другому. Она хотела… она хотела… открыть ему все свое существо, вывернуться перед Слоуном наизнанку. С легкой улыбкой Мелани призналась себе, что Слоуну удалось пробудить ее чувственность.

Бедный Слоун. Он лелеял мысль о милой, покладистой любовнице, и Мелани не желала его разочаровывать: ему доставляло великое удовольствие добиваться, ухаживать и соблазнять свою избранницу.

Будет ли он продолжать ее любить, если она откроет ему свои истинные чувства? Сможет ли Слоун ее выдержать, если она даст волю своим сдерживаемым эмоциям? Будет ли хотеть ее с такой же страстью, если поймет, как неистово он ей нужен?

Раньше Мелани позволяла себе плыть по воле волн, отдавая себя карьере и домашним делам. Теперь же ей страстно, до безумия хотелось ответить пьянящему зову своей чувственности.

Жить вместе с ним будет делом нелегким — Менани содрогнулась при мысли о том, как он бросает столовое серебро в ящик, вместо того чтобы разложить все по своим местам, — но Слоун был таким чудесным, таким внимательным и… красивым. Со временем, возможно, он научится и в покер прилично играть.

Мелани нахмурилась, поправляя новую золотую брошь, ломаной линией расположившуюся на лацкане ее пиджака. Это украшение, заменившее деловой значок фирмы, олицетворяло собой новую, разбуженную Слоуном Мелани.

Рик, без сомнения, не смог бы выдержать натек, который она готовила Слоуну. Мелани мечтательно вздохнула, молясь, чтобы Слоун понял ее желание уравнять их роли в дальнейшей совместной жизни. Сможет ли Слоун совладать с ней, если она будет активна и напориста?

Набрав на компьютере сообщение, она послала его в офис Слоуна: «С.! Давай разомнемся? М.».

Через пятнадцать минут Слоун вернулся на свое место и послал ответ: «Идет. Ужин? Танцы?»

Мелани отстучала: «Обед».

В половине двенадцатого Мелани зашла к Слоуну в офис в зимнем пальто, в руках у нее красовался огромный букет роскошных красных роз.

— Это тебе, — сказала она и протянула ему цветы.

Поднявшись из-за стола, Слоун почесал затылок и тупо уставился на букет.

— Что это такое?

Мелани опешила от подобнрго вопроса.

— Цветы.

— Мне? И что я с ними буду делать? — В раздраженном голосе Слоуна прозвучала неприязнь. С озадаченным видом он провел рукой по подбородку. Никогда еще Мелани так его не любила, как в этот момент.

— Помнишь, ты подарил мне цветы, — прошептала она, становясь на цыпочки, чтобы чмокнуть его в подбородок. — Мне захотелось ответить любезностью на любезность.

Темные глаза Слоуна сверкнули из-под длинных ресниц, и Мелани поняла, что он доволен. Он сразу смягчился и сгреб ее в охапку, примяв букет, оказавшийся между ними. Окутанные чудесным ароматом роз, влюбленные жадно поцеловались.

Потом Слоун приподнял ее и, прерывисто дыша, провел губами по ее щеке.

— Ого, ты знаешь, как обращаться с парнями, Инганфорде, — прошептал он.

За обедом Слоун не сводил с Мелани глаз, и она заметила, что он то и дело приглаживает волосы. Когда им подали десерт из сыра и фруктов, Слоун взглянул на ее руку, ласкающую тыльную сторону его ладони. Тогда он перевернул ладонь вверх и стал наблюдать, как ее острые ноготки нежно скребут его кожу.

— Похоже, ты начинаешь что-то, чего не сможешь здесь закончить, — сказал он, чувственно растягивая слова.