Расплывшись в фальшивой улыбке и пытаясь подавить чувство зависти, я сказала, что очень рада за них. Я не собиралась завидовать своему придурковатому братцу и этой девице с некрасивой грудью и толстой задницей, втиснутой в старые джинсы. Тем не менее невероятно, но факт — меня злил мамин энтузиазм, злило то, что Лорен в ее глазах заняла мое место и теперь находится в центре внимания, а главное — что грядущая в мае свадьба окончательно отвлечет всех от моего ребенка и меня самой.
— Можно у нее спросить? — Лорен нетерпеливо взглянула на Джереми.
— Давай! — Джереми заулыбался.
— Что?
— Мы хотим, чтобы ты была подружкой невесты, — прощебетала Лорен. — Потому что ты всегда была для меня как старшая сестра. — Она посмотрела на Маркуса и объяснила: — Дарси частенько со мной нянчилась.
— Никогда этого не делала. Это все Рейчел, — сказала я.
— Ах да, — ответила Лорен, и ее улыбка постепенно погасла.
Тень Рейчел вошла в комнату. Мне понравился этот эффект — понравилось, что все вспомнили, наконец, о пережитых мной страданиях. Но ненадолго. Лорен снова заулыбалась во весь рот.
— Но, ведь ты же всегда ей помогала. Так забавно.
— Спасибо, — сказала я.
— Так ты согласна?
— На что? — спросила я, пытаясь казаться озадаченной.
— Будешь подружкой невесты?
— Да. Конечно.
Лорен захлопала в ладоши и взвизгнула.
— Здорово! Я хочу, чтобы ты мне помогала. Мне очень нужна твоя помощь.
«Повтори еще раз», — подумала я. Разумеется, она повторила:
— Мне нужна твоя помощь, потому что ты так хорошо в этом разбираешься.
— С чего ты взяла? Думаешь, я стала настоящим специалистом по свадьбам после того, как потратила почти целый год, планируя свою собственную?
Лорен смутилась, но тут же нашлась:
— Нет. Не потому. Просто у тебя замечательный вкус. — Она снова обернулась к Маркусу: — У Дарси отличный вкус.
Это правда.
Маркус кивнул и отхлебнул пива.
— И потому мне нужна твоя помощь, — возбужденно закончила Лорен.
Да уж. Начать хотя бы с этих джинсов. И кроссовок.
Я посмотрела на маму, надеясь, что она подумала о том же самом. Она всегда была заодно со мной во всем, что касалось Лорен, и совсем недавно разглагольствовала по поводу ее манеры краситься: два круглых розовых пятна на скулах. Точнее, на щеках. У Лорен почти совсем не было скул. Вряд ли она улучшит генофонд нашей семьи. Но очевидно, сегодня мама не собиралась ее критиковать; ослепительное видение новой свадьбы, маячившее на горизонте, совершенно ее поглотило. Она с обожанием взглянула на Джереми и Лорен.
— Лорен просто умирала от желания тебе позвонить. Но мы с Джереми убедили ее подождать и все обсудить с тобой лично.
— Я рада, — равнодушно сказала я.
— Ты была права, ма, — подтвердила Лорен.
«Ма»? Я не ослышалась?
— Значит, теперь ты зовешь ее «ма»? — Я взглянула на Лорен.
Этак она скоро наложит лапу на наши фамильные драгоценности и мамин фарфор.
Лорен хихикнула и прижалась щекой к ладони Джереми. Тошнотворное выражение чувств. Совсем как в плохой рекламе, которая по идее должна растрогать вас до слез.
— Ага! Я уже давно чувствовала себя здесь как дома, а теперь, наконец, я могу так ее назвать.
— Понятно, — сказала я, попытавшись вложить в эти слова максимум неодобрения. Потом взглянула на Маркуса, который допивал пиво. — Хочешь еще? — спросила я, собираясь на кухню.
— Конечно, — обрадовался он.
— Пойдем вместе.
Маркус последовал за мной, и тут я дала себе волю:
— Как они могут только и говорить об этой свадьбе после того, что случилось со мной? Поверить не могу, что они такие бесчувственные! Я собиралась рассказать им, что мы собираемся пожениться! А теперь не стану. Хотя бы потому, что у меня даже нет кольца, — сказала я.
Мне бы, наверное, не следовало обвинять в этом Маркуса, но я не смогла удержаться. Обвинять окружающих — это мой основной инстинкт, когда планы рушатся.
Маркус взглянул на меня и спросил:
— Так можно мне еще пива?
Я рванула на себя дверцу холодильника, и бутылка кетчупа рухнула с боковой полки на пол.
— Все в порядке? — спросила мама из гостиной.
— Все супер, — сказала я, а Маркус поставил кетчуп на место и взял пиво.
Я глубоко вздохнула, и мы с ним вернулись в гостиную, где мама и Лорен составляли список гостей.
— Двести человек, по-моему, в самый раз, — сказала Лорен.
— Мне кажется, ты понимаешь, что двести — это минимум. Посчитай сама. Твои родители пригласят двадцать пар, мы пригласим столько же, — вот тебе уже восемьдесят человек, — сказала мама.
— Точно, — ответила Лорен. — А я собираюсь позвать уйму народа из Христианского общества.
— Тогда по крайней мере не так много придется тратить на выпивку, — пошутил Маркус.
Лорен отрицательно покачала головой и захихикала:
— Ты удивишься, когда узнаешь, сколько на самом деле они пьют. Каждый год на Рождество набираются в стельку.
— Вы как будто неплохо проводить время, — сказала я.
— Они хоть когда-нибудь… это… спят друг с другом? — спросил Маркус. Первая его реплика в разговоре — и та о сексе. Потрясающе.
Лорен снова засмеялась и принялась рассказывать о том, как некие Уолтер и Мэри недавно занимались этим делом в чужой квартире. После того как романтическая история подошла к концу, мама повернулась к моему парню и сказала:
— А теперь, Маркус, расскажи нам о себе.
— А что вы хотели бы узнать? — спросил он. Декс задал бы тот же самый вопрос, но совершенно другим тоном.
— Что угодно. Мы ведь хотим узнать тебя поближе.
— Ну… Я родом из Монтаны. Учился в Джорджтауне. Теперь работаю в сфере маркетинга. Дурацкая работа. Вот и все.
Мама приподняла брови и заметно расслабилась.
— Маркетинг? Это интересно.
— Ничего интересного, — сказал Маркус. — Но это заработок. Всего лишь.
— Я никогда не бывал в Монтане, — заметил Джереми.
— И я, — подхватила Лорен.
— Ты вообще хоть из Индианы-то выезжала? — чуть слышно пробормотала я. И прежде чем она успела поведать нам о том, как в детстве ездила на Гранд-Каньон, я спросила: — Что у нас на ужин?
— Лазанья. Мы с мамой вместе ее готовили, — сказала Лорен.
— Вы с мамой?
Лорен не поняла.
— Ну да. Можно я буду считать тебя своей сестрой? Это просто потрясающе. У меня ведь никогда не было сестры.
— Нуда, — эхом повторила я.
— Маркус, а у тебя есть братья и сестры? — спросила мама.
— Да. Брат.
— Старше или младше?
— На четыре года старше.
— Как мило.
Маркус вымученно улыбнулся и сделал глоток. Я вдруг вспомнила, как сильно мне хотелось его поцеловать тем вечером, на вечеринке в честь дня рождения Рейчел, когда я наблюдала за ним в баре. Куда ушли те чувства теперь?
Слава Богу, предварительная беседа была, наконец, закончена, и мы вшестером прошествовали в столовую. Сервант был отполирован до блеска и битком набит фарфором и хрусталем.
— Садитесь. Маркус, можешь располагаться здесь. — Мама указала на то место, где прежде сидел Декс. Я заметила, как в ее глазах скользнула скорбь. Она скучала по Дексу. Потом скорбь сменилась решимостью.
Но, несмотря на все ее усилия, ужин получился тягостным. Родители задавали какие-то глупые вопросы, а Маркус односложно отвечал и жадно поглощал пиво. А потом сказал фразу, которая наверняка войдет в историю.
Началось с того, что Джереми заговорил об одном из своих пациентов, пожилом мужчине, который бросил жену ради какой-то девчонки. Его младшему сыну было тридцать два.
— Какой стыд, — сказала Лорен.
— Ужас, — добавила мама.
Даже отец, у которого, как я подозревала, рыльце было в пуху, с очевидным отвращением потряс головой.
Но Маркус не поддержал компанию и не стал выражать свое неодобрение вместе со всеми. Лучше бы он просто промолчал — до сих пор ему это так хорошо удавалось. Вместо этого он ляпнул:
