Отказаться от разговора, как с подругами, не получилось бы, а врать собственной матери - вообще последнее дело.

  - Я живу с мужчиной. Но познакомить вас пока не могу.

  Мама не стала настаивать, хотя было видно, что сложившаяся ситуация ей не слишком-то по душе.

  - Он хотя бы тебя не обижает? - только и спросила она.

  - Нет, что ты! Наоборот. Он заботится обо мне так, как никто никогда не заботился.

  К счастью, разговоров о том, когда свадьба, не последовало. Моя мама была неглупая женщина. Но одно меня угнетало - на самом деле, я не могла с ней поговорить. Она понятия не имела о том, что её дочь - колдунья и играется с силами, которых нормальные люди всеми силами пытаются избежать.

  Я отправилась к себе в спальню, зажгла аромалампу и встала напротив окна, глядя на блики догорающего солнца в небе. За окном слышались голоса соседей, пение птиц, а ещё там пахло приближающимся летом - самой беззаботной порой года. Я буду ездить с подругами на море и на озёра. Наверное, каждые выходные. Теперь, когда Женя научил меня плавать, эти поездки начнут доставлять такое удовольствие, о котором я раньше и думать не могла. Потом родится мой ребёнок. Сколько всего хорошего впереди, и сколько вопросов в голове сейчас.

  - Что мне делать? - прошептала я, сжимая кулаки и глядя на появившийся в небе месяц. - Что?

  Ответ оказался более чем неожиданным и более чем пугающим.

  Аромалампа внезапно издала странный пшик. Вся вода в ней испарилась, поднявшись вверх клубами странно плотного дыма, из которого вырисовалась фигура женщины. Очень знакомой женщины. Моей бабушки, умершей пятнадцать лет назад, на самом деле.

  - Ну вот, - недовольно пробубнила она. - Никто даже не взял на себя труд меня предупредить! Просто швырнули сюда, и всё!

  Я отшатнулась от странной фигуры, едва сдержав вскрик.

  - Чего орать? - спросила та. - Ты же не думаешь, что я причиню вред собственной внучке?

  - А ты правда моя бабушка?

  - Правда-правда! Да, кстати, не бери в голову запрет на вызов мёртвых. Ты меня не вызывала. Меня отправили другие товарищи. Мы по ту сторону давненько обсуждаем тот факт, что надо бы вправить тебе мозги.

  Звучало не слишком обнадёживающе.

  - Я выгляжу настолько дурой?

  То, что выглядело как моя бабушка, отделилось от аромалампы, проплыло в воздухе и остановилось примерно в полуметре от меня.

  - Нет. Вот дурочкой ты никогда не выглядишь. Проблема только в том, что глупые люди совершают маленькие промахи и часто. Умные же делают это на порядок реже, зато уж от души.

  Я приготовилась выслушивать нотации по поводу того, что умудрилась связаться с Женей. Однако, как ни странно, бабушка заговорила совершенно о другом.

  - Взять хотя бы этот твой визит к психологу! Внучка, ну честно и откровенно, чем ты думала? Стать викканкой и пойти решать проблемы с психологом! Да они же все извращенцы, которым место только на адской сковородке, за то, сколько народу они сбивают с толку своими байками про бессознательное!

  Если бы бабушка была из плоти и крови, она наверняка сейчас бы брызгала слюной от злости.

  - А к кому мне следовало пойти? - удивилась я.

  - К тому, с кем ты могла бы говорить от-к-ро-вен-но! - рявкнула бабуля. - К раввину, к католическому священнику, к буддийскому монаху. Они все могли бы смотреть на тебя, как на ненормальную. Но по той причине, что ты странно себя ведёшь, а не потому, что не поверили бы в то, что ты занимаешься сексом с парнем, который имеет материальное тело только потому, что ты кормишь его своей жизненной энергией.

  - Разве викканка может ходить к католическому священнику?

  - Внучка, ты как маленькая! Ты же в курсе, что есть только священное и несвященное. Не бывает католическое священное, мусульманское священное или индуистское священное. Потому любой человек, который в принципе имеет контакт со священным, дал бы тебе совет лучший, чем психолог, который посчитал бы, что у тебя разыгралось воображение. Да и обошлось бы тебе это гораздо дешевле. Более того, эти деньги не пошли бы на красную рыбу и коньяк, как у Кипельникова. Они могли бы достаться детям-сиротам, или католики купили бы на них уголь для обогрева храма.

  Я стояла совершенно растерянная. От призрака своей бабушки я могла бы ожидать всего, чего угодно, но только не выволочки за то, что психоаналитика предпочли священнослужителю.

  - Ну, ладно, - смягчилась бабуля. - Накуролесила и накуролесила. Давай-ка мы перейдём к следующей части, она же станет основной. Ты не чувствуешь себя виноватой?

  Краска прилила к моим щекам. Врать и отмалчиваться казалось приемлемой стратегией с живыми людьми, но уж точно не с мёртвыми. Скорее всего, с той стороны им было замечательно видно, что я мучаюсь неопределённостью, чтобы спасти свои отношения с Женей. Ну, и спасти его самого от изгнания из материального мира.

  - Ты понимаешь, что делаешь с этим несчастным мальчиком? - настаивала на ответе бабушка.

  Вопрос оказался неожиданным.

  - А что я с ним делаю?

  Наверное, я выглядела по-настоящему обескураженной. Поначалу от призрака веяло недоверчивостью, но затем бабуля смягчилась.

  - Ты действительно не понимаешь?

  Я отрицательно покачала головой. Что такого странного в том, что я любила существо, которое призвала, истосковавшись по любви?

  - Ну, давай-ка мы подумаем, - бабушка говорила так, словно ей приходилось в пятый раз объяснять прописную истину первокласснице. - Ты отправилась к этому шарлатану Кипельникову потому, что боялась, что Женя хочет тебя убить. Так?

  - А разве не пытался? - вспыхнула я. - Разве те оба раза, когда я оказывалась на волосок от смерти, это не он всё подстраивал?

  - Внучка, ты же умная девочка! Разве Женя не прибегает к тебе, как верный пёсик каждую неделю, чтобы ты дала ему свою жизненную силу? Разве он может существовать без этого?

  Я запнулась. Что тут можно было возразить? Оставалось только признать:

  - Не может.

  - Так что для него будет означать твоя смерть?

  Ответ можно было даже не озвучивать, он и так огорошивал своей простотой и очевидностью. Я - единственное звено, привязывающее Женю к миру материального. Если это звено исчезнет, исчезнет и сам Женя. А потому он не мог допустить, чтобы со мной что-то случилось.

  - Но эти два случая... - пробормотала я, пряча глаза. - Он что не имел к ним отношения?

  - А тут давай-ка мы ещё пораскинем мозгами, внученька! Вспомни, когда он начал окружать тебя чрезмерной заботой, что ты сделала? Уж не ты ли сорвалась с места, оставила дома телефон и помчалась к Кипельникову за консультацией? Не ты ли до сих пор даже не намекнула своему мужчине, где тогда была?

  - Вообще-то, в том-то и причина, что я не хотела, чтобы он знал, где была. Я выясняла, хочет ли он меня убить, вообще-то.

  - Глупости! - призрак махнул рукой. - Если б ты настолько ему не доверяла, ты бы с ним не общалась. Попытка убийства - достаточный повод, чтобы расторгнуть ваш контракт. Но в глубине души ты отлично знаешь, что он никогда не позволил бы тебе ни умереть, ни покалечиться, ни даже слишком сильно испугаться! А потому продолжаешь выполнять свои обязательства, словно ничего не случилось.

  Я отвернулась и даже слегка топнула ногой. Да уж, это был не Кипельников. Соврать не получится не то что бабуле, даже самой себе.

  - Единственное, к чему ты стремилась, - продолжала она, - это доказать свою независимость. Что он не будет манипулировать тобой, что ты будешь жить так, как захочешь. Эта дикая и непреодолимая любовь к свободе - именно та причина, по которой ты до сих пор не замужем, моя дорогая. И ты не просто не замужем. Ты ещё и делаешь всё, чтобы таковой и остаться.

  Я посмотрела на кольцо на пальце. Символ нашей любви с Женей. Довольно бессмысленный символ, на самом деле. Пока он не получит своего собственного имени, ни о какой свадьбе даже речь идти не может. А я в последнее время даже думать забыла о том, чтобы дать ему имя. Мне и так было комфортно.