– Пойдем, – наконец сказала она, неосознанным движением ухватив Рэтту Гувер за руку. – Давайте все пойдем домой.

Через секунду за ними последовал и Кевин.

Всю дорогу до поворота на Шестнадцатую восточную улицу дети молчали, а когда они повернули и прошли квартал по направлению к дому Джефферсов, то обнаружили, что смотрят не на дом Хэдер и Кевина, а на тот, который стоял сразу за ним.

Они постепенно замедляли шаги и наконец остановились прямо перед домом убитой, зловещей глыбой нависавшим над домом Джефферсов. Первой сумела заговорить Рэтта Гувер:

– Кажется... он выглядит сейчас совсем по-другому, правда?

Они довольно долго разглядывали роковое строение. До сегодняшнего дня это был самый обыкновенный дом, в котором проживала эксцентричная соседка. Ее боялись маленькие дети и потихоньку высмеивали взрослые. Теперь же парадный подъезд закрывала полоска желтой ленты, и уже одного этого было достаточно, чтобы люди держались подальше от выморочного жилища. Тем не менее Хэдер, Кевин и Рэтта подошли поближе, чтобы прочитать слова, написанные на ярком пластике: "Запретная зона. Проход запрещен".

– Господи, – тяжело вздохнула Рэтта. – Должно быть, ее убили прямо в доме.

Расширившимися от ужаса глазами она посмотрела на Хэдер.

– Ты не знаешь, кричала она или нет?

Хэдер отрицательно покачала головой, не в силах оторвать взгляд от зловещего строения. Она знала, что на втором этаже дома располагалась спальня миссис Коттрел. Когда Джойс находилась на работе, по периметру дома попеременно вспыхивали огоньки. Все знали, что освещение регулировалось таймером. Стоило хозяйке вернуться, как огоньки гасли и освещалась одна только спальня – то самое окно, которое было видно из комнаты Хэдер. Неожиданно Хэдер решила: чрезвычайно важно вспомнить все, что имеет отношение к событиям прошедшей ночи, и постаралась восстановить картину вчерашнего вечера. Сначала ее родители поругались. Вернее, не совсем поругались, просто немного повздорили, но и этого оказалось достаточно, чтобы в доме установилась гнетущая тишина. Домочадцы не сидели вместе в гостиной перед телевизором, как обычно бывало. Вместо этого они разбрелись по своим комнатам. Хэдер, к примеру, оставалась у себя даже после того, как сделала уроки. Кевин тоже сидел у себя, а мама отправилась спать раньше обычного, так что в гостиной оставался только отец, решивший немного почитать перед сном. Но отец сидел в гостиной недолго: он постучал в комнату к Хэдер и пожелал ей спокойной ночи, когда еще не было и десяти. Через какое-то время она и сама отправилась спать, легла в постель, немного почитала – и заснула.

Когда она ложилась, миссис Коттрел все еще не было дома. Хэдер сидела за столом у окна почти целый час, пытаясь выучить теорему по геометрии. Огоньки, опоясывавшие дом соседки, попеременно вспыхивали и гасли. Это было лучшим свидетельством того, что хозяйка отсутствует.

Хэдер почувствовала, что ее вновь начинает пробирать дрожь. Вчера она не обратила на это внимания, но теперь...

Кто-то стоял на тротуаре.

Не прямо перед домом, нет, – человек стоял через дорогу от дома. Это был мужчина в темном пальто. Она не слишком хорошо рассмотрела этого человека. Казалось, он просто прогуливался, но потом неожиданно остановился, и в течение одной долгой секунды Хэдер казалось, будто он смотрит прямо на нее. Затем он снова двинулся вверх по улице. Она пару раз выглядывала из окна, но незнакомец уже скрылся.

Так, по крайней мере, ей показалось.

А если она видела человека, который убил миссис Коттрел? Видела и ничего не предприняла?

– Боже мой! – едва не застонала она. – Вдруг я смогла бы ее спасти?

– Что? – громко спросила Рэтта. – Ты о чем это там бубнишь себе под нос?

Проглотив комок, вставший в горле, Хэдер рассказала Рэтте и Кевину о том, что видела.

– Вдруг это и в самом деле был убийца? – она окинула вопрошающим взглядом притихшую аудиторию. – Что, если он потом вернулся?

– А что, если он увидел и запомнил тебя? – спросила Рэтта и оглянулась. Можно было подумать, что человек в темном пальто стоит где-нибудь поблизости и смотрит на них. – Давайте-ка лучше пойдем, ладно?

В последний раз окинув взглядом дом, который с каждой минутой казался ей все более зловещим, Рэтта возблагодарила Бога, что живет аж за шесть кварталов отсюда, и направилась к входной двери Джефферсов. Оказавшись рядом с ящиком с землей, куда по весне высаживали цветы, она сунула в него руку, чтобы достать ключ, поскольку знала, что Джефферсы хранят его именно там. Совершив сие деяние, она вдруг поняла, что натворила, и замерла, оглядывая улицу. К ее большому облегчению, оказалось, что за ней никто не наблюдает, но стоило ей снова повернуться к двери, как она встретилась с озабоченным взглядом Кевина.

– Чисто сработано, Рэтта-ума-нету, – сообщил он ей. – Ты бы еще всему городу рассказала, где мы храним ключи.

Хэдер тут же пришла на помощь подруге.

– Вполне вероятно, что все в городе и так об этом знают. Впрочем, начиная с сегодняшнего дня мы уже не будем оставлять ключ в клумбе. Вспомни, что случилось с миссис Коттрел.

Кевин выпучил глаза.

– Если этот парень тебя и в самом деле видел, он тебя и так достанет, – заявил он, ухватившись за возможность еще немного попугать сестру. – Могу поспорить, что он следил за тобой весь день.

– Заткнись, Кевин, – попросила Хэдер, взяв ключ у Рэтты и вставляя его в замок. – Заткнись – и все.

– Что значит "заткнись"? Ты мне больше таких слов не говори, – взъелся на сестру Кевин, когда они вошли в прихожую. Хэдер закрыла за ними дверь и задвинула ее на засов. – Кошка-трусишка, кис-кис-кис, – пропел Кевин, нагнувшись, чтобы почесать живот Бутсу, который бросился к хозяину в тот момент, когда дверь стала открываться, и теперь лежал на спине, тихонько поскуливая от радости и удовольствия. – Хэдер – настоящая пугливая киска!

– Почему бы тебе не захлопнуть пасть? – обратилась Хэдер к брату, затем повернулась к Рэтте. – Заходи. Можешь открыть пару банок кока-колы, пока я положу в миску Кумкват еды.

Кевин посмотрел на сестру.

– Вот я сейчас пойду и скажу папе, что предложила мне "захлопнуть пасть", – произнес он с угрозой. – Папа! – заорал он, задрав голову. – Ты где?

Отец отозвался из закутка, находившегося рядом с гостиной:

– Здесь я!

В то время как девочки пошли на кухню через столовую, Кевин выбрал другой путь. Царапая пол когтями, Бутс устремился за ним.

– И что же мы будем делать? – осведомилась Рэтта, открывая дверцу холодильника и извлекая с нижней полки две жестянки с кока-колой.

– Ты это о чем? – спросила Хэдер, вынимая консервную банку с кошачьей едой из буфета, стоявшего рядом с холодильником.

– Я о том самом мужчине в темном костюме, – Рэтта открыла жестянки с кокой и вылила их содержимое в два больших стакана, после чего плюхнулась на стул, стоявший в углу кухни рядом с большим столом.

– Что, если Кевин прав?

Хэдер положила несколько кусочков консервированной кошачьей пищи в мисочку Кумкват.

– Да не видел он меня, – сказала Хэдер, придавая своему голосу уверенность, которой в глубине души вовсе не чувствовала.

– А если все-таки видел? – продолжала гнуть свою линию Рэтта.

– Не хочу больше об этом говорить! – Хэдер поставила мисочку на пол и вдруг нахмурилась. Кошки, которая обычно в этот момент терлась о ее ноги и мурлыкала, нигде не было видно.

– Брось, девушка, – запротестовала Рэтта. – Он тебя видел – и в этом все дело.

Хэдер, однако, сосредоточила свое внимание на другом.

– Кумкват! – позвала она кошку. – Иди сюда, кис-кис-кис!

Поскольку кошка так и не появилась, Хэдер снова вернулась в прихожую.

– Пап, ты не знаешь, Кумкват вернулась?

– С утра ее не видел, – отозвался отец, который все еще оставался в кладовой рядом с гостиной.

Сдвинув брови, Хэдер поднялась к себе в спальню и тщательно ее обыскала. Выяснив, что кошки нет и там, она принялась методично осматривать комнату за комнатой, а затем, разочарованная, снова вернулась на кухню.