Я повернул Хрю над углями. С румяной корочки потек жир.

— Жир течет, Иван Георгиевич.

Сипа надул щеки и хлопнул по ним кулаками. Опять надул и опять хлопнул.

Все-таки с такими привычками про человека можно уверенно сказать: псих. Только у психов такие привычки. У обычных людей какие привычки? Ну там, покурить после обеда, ногти кусать, волосы теребить, в зубах ковыряться, чмокать, кусаться во время оргазма. А Сипа надувает щеки и хлопает кулаками, слюна на метр вылетает, не отойдешь вовремя, всего слюнями вымажет. И ладно бы просто стучал и плевался, а то он после обстукивания всегда предлагает решить задачу.

— Тебе задача, Иван Георгиевич.

Ну я же знаю, кто такой Сипа.

— Дело в Африке. Очень жарко. У змей от жары кожа лопается. А на берегу реки Замбези стоят 3 миссионера и 3 людоеда из племени людоедов. Известно, что людоеды нападают, если они в большинстве. Миссионеры про это знают и покамест не дергаются и дружески с ними общаются, покурить дают, слово Божие пытаются донести до людоедов и на путь истинный наставить. Но всем им необходимо переправиться на другой берег на лодке. А лодка вмещает двух человек. И только один миссионер и один людоед умеют грести. Условия понятны? Вопрос: как миссионерам удалось переправиться и остаться в живых?

Сипа не дурак. Он псих, но не дурак. Он всегда задает задачу в тему. Но в чем тема? Скорее всего лодка — вот тема. Одну лодку затянуло под ледник, другая осталась, и на ней колонисты ловят рыбу. Или они построили большую лодку и решили уплыть, а он пришел ко мне, чтобы посоветоваться, плыть ему или нет.

— Ну, решишь?

— Решу.

Я нашел 6 черных камешков и 6 белых — это людоеды и миссионеры. Прочертил на песке две параллельные черты — это река. Взял щепку — это лодка. Наглядно получилось.

— Ну, решай. Если решишь, я тебя обрадую хорошей новостью. А если не решишь, огорчу плохой.

Сипа уверен, что решение задач из книжек по занимательной математике влияет на жизнь. То есть, решая заданные Сипой задачи, надо ясно представлять, решишь правильно задачу или не решишь, Сипа все равно скажет то, что скажет, потому что сам он задачу уже решил или ответ прочитал в книжке и жизнь после этого уже изменилась. Не понятно? Я тоже не сразу понял.

Я расставил камешки вдоль черты и стал решать задачу про переправу через Замбези.

По здравому смыслу умелый миссионер должен был первым делом сесть за весла и переправить людоеда, который не умеет грести. Потом заставить умелого людоеда переправить просто людоеда. Умелый людоед возвращается один, и мы его высаживаем. Теперь на тот берег умелый миссионер везет просто миссионера. Если он оставит его на том берегу, его съедят. Поэтому надо миссионера высадить, а одного людоеда вернуть назад.

Сипе весело смотреть, какой я неуч, не могу решить простую задачу.

— Зачем человеку алгебра дана? Чтобы голову не ломать. Ты взял белые камни и черные, это правильно, но ты не выделил тех, кто грести умеет, это грубая ошибка. Для умелого людоеда возьми большой черный камень, а для умелого миссионера — большой белый.

Я заменил камни, взял палку, чтобы на песке записывать ходы.

Итак, сначала переправляются умелый людоед УЛ и 1-й людоед Л1, УЛ возвращается. 2-м ходом переправляются УЛ и 2-й людоед Л2, УЛ возвращается. 3-м ходом переправляется умелый миссионер УМ и 1-й миссионер M1, а возвращаются УМ и Л1. 4-м ходом переправляются УЛ и 2-й миссионер М2, а возвращается кто?

— Ну, подскажи, Николай.

Сипа взял у меня палку и продолжил решение:

— 4-м ходом переправляются умелый людоед УЛ и умелый миссионер УМ, а возвращается умелый миссионер УМ и 2-й людоед Л2. 5-й ход — самый важный. Переправляются умелый миссионер УМ и 3-й миссионер МЗ, а возвращается умелый людоед УЛ! Обычно до этого никто недодумывается. Ну, дальше легко. 6-м ходом переправляются умелый людоед УЛ и людоед Л2. Умелый людоед УЛ возвращается и 7-м ходом забирает последнего оставшегося людоеда ЛЗ. Дай пожрать, Иван Георгиевич.

— Мы договаривались, проиграю — расскажешь плохое.

— Я тебе и рассказываю: жрать хочу. Очень плохая новость.

— У вас еды было хоть обожрись.

— Лемминги, казнь новоземельская по типу казней египетских.

— А консервы? Тушенка, сардины, фасоль консервированная? Лемминги не могли железо прогрызть.

— Мне ничего не досталось.

— Вообще ничего?

— Ну, почти.

— А что ты жрал?

— Ты думаешь, трупы? Нет, зря ты так думаешь, Иван Георгиевич.

— Трупы? Какие?

— Ну те, после высадки. С корабля которых привезли, тех спецназ похоронил, а остальные так и валялись на берегу, птицы на них сидели, рожи им клевали. Большие такие птицы, клювы крюками. Я наблюдал. Они сначала глаза склевали, потом губы, потом горла, потом щеки и нос, а уши не клевали почему-то. Однажды пришел, смотрю, у одного штаны стянуты и ляжка отрублена. Понятно, не птицы отрубили, а люди голодные. Но ты знаешь, Иван Георгиевич, я не людоед. По необходимости разве что кусочек могу съесть. Иногда.

Я представил, как колонисты собирают трупы на берегу и разрывают могилу. И дерутся за мякоть — кому охота кости глодать и кожу жевать волосатую. А что, нормально, не отравишься, на холоде труп не портится, мясо свежее.

— Я думал, ты про лодку расскажешь.

— При чем тут лодка?

Сипа втянул носом воздух.

— А дым сладкий какой! Иван Георгиевич, дай пожрать. Если б мне предложили на выбор бабу или жареное мясо, я б выбрал, конечно, бабу. Но знаешь, что б я с ней сделал? Зажарил и съел.

Сипа засмеялся, а я нет, я слишком хорошо его знал.

Вот почему он задал мне задачу про переправу через Замбези. Тема: людоеды.

Я отрезал кусок птичьего бока, обжигаясь, положил в миску, протянул Сипе. Он схватил мясо, откусил, набил рот. Шумно ел, слезы из глаз.

Зачем он пришел? Трупы кончились?

— Когда у вас лемминги продукты сожрали?

— Сразу.

Выходит, 50 дней они трупы ели. И съели. Трупов было примерно 60, с учетом высыхания и поклёва птицами примерно 3500 кг мяса, костей, волос и говна. По 400 г в день каждому, если поровну делить. Но вряд ли они поровну делили.

— Поел, и умирать не надо. Спасибо тебе, Иван Георгиевич.

Сипа заплакал.

— Сколько ни живи, а жизни всегда будет мало. Так мне в детстве бабушка говорила. Тогда я ее не понимал.

Сипа вытер слезы.

— Могу поспорить с твоей бабушкой. Дай еще кусочек, Иван Георгиевич.

Я отрезал ему еще кусок.

— Я могу хоть в эту минуту умереть — остановлю дыхание, как древний грек. А знаешь, почему не умираю? Страшно мне. Что, если бесы не возьмут на работу? Я с виду безобидный, на маньяка не похож. Со мной поговорить надо, тесты какие-нибудь дать текстовые или игровые. А в загробном мире сейчас очереди километровые. А в очереди какой разговор, какие тесты? Имя, год рождения, вероисповедание, смертными грехами грешил, богатство закапывал? Да? Нет? Следующий пошел! Вот построят 3-й Участок, очереди уменьшатся, тогда и умру. А пока что мне нельзя умирать.

Я собрал в кучу топляк, раздул огонь.

— А ты почему не умираешь, Иван Георгиевич?

Я ответил не сразу, но, решив, что Сипе можно сказать, показал на фотографию.

— Из-за них.

— Они у тебя умерли, Иван Георгиевич. Быстрей окочуришься, быстрее с ними встретишься на том свете.

— Как же я с ними встречусь, Николай, они в раю.

— Да, не подумал. И что делать думаешь?

— Если люди рядом похоронены, они могут встретиться. Можно попросить что-то вроде свидания.

— В загробном мире попросить?

— Да. Один раз хотя бы.

— То есть ты хочешь, чтобы тебя рядом с ними похоронили?

Сипа посмотрел на голые мокрые камни, на ледяное море.

— Да, Иван Георгиевич, тебе нельзя здесь умирать. Есть такое выражение «Богом забытое место». Мы находимся в Богом забытом месте. А раз Бог забыл про это место, следовательно, Он отсюда души не забирает. Бесы могут забрать, а Бог нет.