На следующее после Дня благодарения утро Квиллер, собираясь в редакцию, чтобы взять свою подшивку газет, вновь размышлял о кольце. Перед тем как выйти из дома, он по обыкновению устроил перекличку своим четвероногим. Юм-Юм, грациозно изогнув хвост, потерлась о его ноги, и Квиллер, взяв её на руки, прошептал ей на ушко несколько нежных слов. Коко пребывал в чулане, сидя в пустом сейфе с величавым видом, точь-в-точь оракул, знающий ответы на все вопросы.

Квиллер сперва намеревался дойти до редакции пешком, однако подобное передвижение требовало большой осторожности: выпавший снег так утрамбовался под ногами пешеходов, что тротуары превратились в отполированный до зеркального блеска каток. Квиллер поехал на машине. Джуниор встретил его весело:

— Хикси сказала, что ты будешь Санта-Клаусом! Отлично! Ты получишь от этого огромное удовольствие!

— Вот за это ручаться не могу, могу лишь обещать, что приложу максимум усилий к тому, чтобы все прошло хорошо, — сказал он, протягивая Джуниору коробочку с кольцом.

— Дедушкино кольцо!

— Не угадал! Взгляни на монограмму внутри.

— Ну и ну! — воскликнул Джуниор, читая надпись. — Так что же, «ВБК» — это тот самый фермер-коневод, который хотел броситься вниз головой с силосной башни?

— Необходимо выяснить инициалы последнего друга Эвфонии во Флориде. Думаю, что его фамилия К-р-о-к-у-с [17]начинается не с «С», а с «К». Выяснить это нужно непременно.

— Хочешь услышать последние новости? — обратился к нему Джуниор. — Во время процедуры подтверждения недвижимости, находившейся во владении бабушки, мы не смогли найти достаточно средств, чтобы оспорить завещание. Судя по банковским документам, на её счёт поступали огромные суммы наличными, когда она ликвидировала всю принадлежавшую ей собственность. Однако затем со счета несколько раз снимались крупные суммы, как если бы бабушка, допустим, вложила деньги в ценные бумаги, но ведь она не занималась игрой на бирже. Она предпочитала стабильные предприятия. Но мы так и не нашли ни одного официального документа.

— Некоторые старые люди опасаются иметь дело с банками, — сказал Квиллер, — поэтому, возможно, она просто припрятала деньги. Кто знает, вдруг они лежат в чулане среди каких-нибудь бумаг…

— Ну нет, она велела мне сжечь всё, что там находится.

— Или… ты, вероятно, не в курсе, Джуниор, но Гил Инчпот в течение двух или трех последних лет потратил большие деньги на модернизацию своей фермы, и никому не ведомо, где он их брал. Не могла ли Эвфония, испытывая теплые чувства к Лене, дать ему в долг?

— Ооо! Ты попал как раз в точку! — оживился Джуниор. — Некоторое время назад Инчпот позвонил мне на службу и просил дать ему адрес бабушки во Флориде. Он занимал у неё деньги и хотел возвратить долг.

— И ты дал ему адрес?

— Конечно. Но если он вернул ей долг, то где же, чёрт подери, деньги? Не могла же она всё подчистую спустить на собачьих бегах! А может, могла?

— Когда она решила завещать средства на строительство оздоровительного центра в парке, знала ли она, что её финансовые дела расстроены? Или это произошло уже после того, как она переписала завещание?

— Не знаю, но Вилмот пока не потерял надежды. У него есть возможность кое-что выяснить, но на это потребуется время.

Квиллер разгладил усы.

— Я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что в Центре было что-то, мягко говоря, не так. И что, кстати, известно о нотариусе, который по дешевке оформлял завещания? Наверняка он замешан в этой истории. А дилер, который помогал Эвфонии продавать её ценности? Кто-нибудь знает, что это за человек и сколько он ей заплатил? Вполне возможно, именно он и обобрал её!

— Аааа! — застонал Джуниор. — Я должен сообщить об этом Вилмоту.

— Не сейчас. Подожди, пока я добуду доказательства, — сказал Квиллер, собираясь уходить. — Знаешь, все это может оказаться хорошо организованной шайкой.

— Не уходи, Квилл. Ты ведь, наверное, ещё что-нибудь можешь рассказать…

— Я договорился примерить костюм Санта-Клауса. Встретимся позже.

По дороге в театр, Квиллер вдруг ощутил, что его отношение к рождественскому шествию стало бюлее определенным. Он ясно представлял себя едущим под звон колокольчиков в санях, в которые запряжен конь. В Пикаксе не имели обыкновения посыпать улицы солью, поэтому сани здесь можно было встретить довольно часто. К тому же новые ощущения от поездки на санях могут дать материал для очередной колонки в газете.

В Театре К. его уже ждали Кэрол Ланспик и швея.

— Мы очень благодарны вам за то, что вы решили выручить нас в этой ситуации, Квилл, — сказала Кэрол. — Ларри велел передать, что, если он выживет, за ним обед в ресторане «Конь-огонь». Примерьте сначала штаны.

Квиллер втиснулся в красные брюки.

— В таких штанах хорошо переходить реку вброд, — сказал он.

Миссис Тоддуисл, работавшая в костюмерной Театрального клуба, сказала:

— У меня есть кусок красной материи примерно шесть дюймов длиной, а также тесьма, из них я сделаю штрипки, чтобы натянуть штанины на сапоги.

Кэрол критическим взглядом разглядывала его желтые сапоги из грубого брезента.

— Сапоги должны быть чёрными, — сказала она. — Какой размер обуви вы носите? Я принесу вам сапоги из костюмерной.

Пальто в талии было настолько свободным, что две постельные подушки, засунутые под ремень, поместились без труда, однако в плечах и под мышками ему жало. Рукава были коротки. Дамы сказали, что рукава можно удлинить, пришив полоски искусственного меха к манжетам. Их уверенный тон говорил о том, что они знают толк в подобных делах…

— Всё будет сделано наилучшим образом… Без всяких проблем!.. Санта-Клаус из вас выйдет потрясающий!

Покончив с примеркой, Квиллер вернулся к себе и позвонил Селии Робинсон, не дожидаясь часа, когда начнет действовать льготный тариф.

— Как вы встретили День благодарения, Селия? — начал он беседу.

— Ооо! Отлично! Примерно тридцать человек из парка отправились на автобусе в шикарный ресторан. Нам устроили там шведский стол.

— Мистер Крокус тоже ездил с вами?

— Нет, он отказался. Он не может позабыть прошлый День благодарения, когда миссис Тейдж была с нами и читала нам стихотворение. Юна сама его написала.

— Я обещал прислать ему книгу из библиотеки Эвфонии, но не мог этого сделать из-за большого снега. А как пишется его фамилия?

— Я думаю, К-р-о-к-у-с, так же как название цветка.

— Вы уверены, что она начинается с буквы «С», а не с буквы «К»? И как его зовут?

— Джерард. У него есть рубашка с вышитыми на кармане инициалами «ДФК», которую ему подарила миссис Гейдж и которую он носит не снимая.

— Мммм, — промычал Квиллер, ему страсть как не хотелось отказываться от своей гипотезы, основанной на утрате возлюбленного. Мистер Крокус и ВБК были разными людьми. — А вы не спрашивали его, согласен ли он поговорить со мной о миссис Гейдж?

— Спрашивала, но он сказал, что это было бы дурным тоном говорить с представителем СМИ о друге, с которым ты разлучен навсегда. Я сама так не считаю. Мне, наоборот, будет приятно, если вы напишете об Эвфонии хорошую статью, и, если я могу чем-либо помочь вам, сделаю это с охотой.

— Вы мне и так очень помогаете, Селия, но я прошу вас помогать мне и дальше. Я уверен, что раскрыл в «Парке розового заката» такое, что окажется помасштабнее, чем жизнеописание Эвфонии Гейдж.

— Что вы говорите! — возбуждённо воскликнула она. — Это что-нибудь возвышенное?

Квиллер кашлянул, чтобы прочистить горло и обдумать ответ, затем произнес:

— Да нет, это не возвышенное, как вы изволили выразиться. Я уверен, что в вашей среде некоторые люди занимаются делами, которые можно смело назвать непорядочными, если не противозаконными.

Тон её ответа поразил его:

— Вы, репортеры, всегда пытаетесь откопать что-то грязное и причинить тем самым неприятности другим людям! — злобно проговорила она. — Место, в котором я живу, идеально подходит для таких пенсионеров, как я. Не смейте мне больше звонить. Я не хочу с вами разговаривать. Вы сказали мне, что пишете доброжелательную статью о миссис Гейдж! Я больше не желаю иметь с вами никаких дел. — И она бросила трубку.