– Что тебе понятно? – поинтересовалась Рина, которую удивляла способность дочери мгновенно ориентироваться в ситуации.

– Понятно, зачем бабушка Нина прислала к нам своего внука. Мам, а ведь выходит, что она и моя бабушка тоже?

– Выходит, что так, – согласилась Рина.

Тошка ненадолго задумалась, а потом негромко спросила:

– Как ты думаешь, почему Людмила от меня отказалась?

В голосе девочки звучала такая печаль, что сердце Рины мгновенно зашлось от жалости. Внешнее Тошкино спокойствие поначалу ее обмануло, зато теперь она ясно поняла, как глубоко задеты чувства дочери.

«Боже, что же творится сейчас в ее душе? – с ужасом подумала Рина. – Ей не составило труда принять тот факт, что она моя племянница – все равно мы как были, так и остались самыми близкими друг для друга людьми. Но узнать о предательстве той женщины, которая была ее настоящей матерью, оказалось нелегко. Бедная моя девочка…»

Рина понимала, что не имеет права усугублять переживания Тошки, поэтому постаралась отвечать сдержанно.

– Я не могу сказать с уверенностью, но мне кажется, что Людмила была в то время еще очень молода, – начала она.

– Но ты была еще моложе, – запальчиво перебила ее Тошка.

– Это верно, – кивнула Рина, – но я не совсем об этом. Я думаю, она сильно любила Сергея, мечтала, как они будут жить и вместе растить детей. Когда Сергей погиб, мечта рухнула, и все для нее потеряло смысл…

– И я тоже потеряла смысл, – тихо сказала Тошка, глядя в сторону невидящим взглядом.

У Рины перехватило дыхание.

«Что бы я ни говорила, – подумала она, – переубедить ее мне все равно не удастся. Надо постараться хотя бы немного ее утешить».

– Не забывай, что она осталась совсем одна, – продолжала Рина, – без поддержки, без средств к существованию.

Это было неправдой, но Рина готова была солгать, лишь бы уберечь Тошку от лишних страданий. Тем более что Людмилы, судя по всему, уже не было в живых, а о мертвых либо хорошо, либо ничего.

Тем не менее сама она прекрасно знала, что Тошка действительно оказалась для Людмилы неожиданной обузой. Непредвиденным препятствием на пути к ее личному счастью.

Все, что случилось пятнадцать лет назад, Рина помнила, как вчера. Она тогда училась в Питере и приехала на Новый год в гости к матери. В тот же вечер в их доме появилась Людмила. Она держала на руках крохотную Тошку, о существовании которой Рина с матерью даже не подозревали. Людмила по-прежнему была очаровательной, но выглядела при этом какой-то поникшей и усталой.

Когда она сообщила, что у нее от Сергея родилась дочь, Вере Николаевне сделалось плохо, и им пришлось долго хлопотать, чтобы привести ее в чувство. Девочка между тем спокойно спала на диване, заботливо обложенная со всех сторон подушками. Уже тогда она была невероятно хорошенькой и похожей на мать.

Когда все немного успокоились, Людмила поведала о том, что к моменту гибели Сергея была уже на шестом месяце беременности.

– Он знал, что у нас будет ребенок, радовался этому, и мы собирались пожениться, – бесстрастным голосом рассказывала она. – Узнав о несчастье, я была так потрясена, что попала в больницу и провела там довольно много времени. Девочка родилась раньше срока, но ее удалось выходить.

Поначалу Людмила еще думала, что сможет растить дочку одна, но из этого ничего не получилось.

– Я мечтала стать женой Сергея и только потом матерью его детей, – попыталась объяснить она. – Но просто так воспитывать ребенка – нет, к этому я оказалась совершенно не готова.

– И что же вы намереваетесь теперь делать? – сдавленным голосом спросила Вера Николаевна, нервно комкая в руках мокрый носовой платок.

– Я собираюсь отдать девочку в детский дом, – спокойно ответила Людмила, и ни один мускул не дрогнул на ее лице. – Все документы уже готовы.

При этих словах Вера Николаевна снова заплакала, а Рина в отчаянии сжала кулаки. Она собралась было уговаривать Людмилу одуматься, но встретилась с ее непроницаемым взглядом и поняла, что все уже решено окончательно и бесповоротно.

– Что же в таком случае привело вас к нам? – стараясь сохранять самообладание, спросила Рина. – Вы хотели причинить нам боль? Сначала ошарашили тем, что у Сергея есть дочь, а теперь добиваете сообщением о том, что хотите от нее избавиться?

Людмила нисколько не изменилась в лице. Она посмотрела на Рину все тем же бесцветным взглядом и пожала плечами:

– Ничего я не хотела. Просто сегодня утром я начала паковать Тонины вещи и неожиданно вспомнила про вас. Подумала, что на всякий случай нужно сперва предложить девочку вам.

От этих слов Рина вздрогнула.

«Предложить девочку вам», – в смятении подумала она. – Как будто она собирается продать нам ковер или картину. Неужели за все это время она так и не смогла привязаться к малышке, полюбить ее?»

– Конечно, мы с Сергеем не были официально расписаны, – продолжала между тем Людмила, – и вы вообще в праве сомневаться в его отцовстве. Но даю вам слово – это его дочь, хотя она и похожа только на меня.

– Послушайте, Людмила, – неожиданно подала голос Вера Николаевна. – Вы делаете ужасную ошибку, и я просто умоляю вас изменить свое решение. Возможно, у вас трудности с деньгами, но это легко уладить. Мы вполне обеспечены и можем помогать вам растить девочку. Более того, у Сергея осталась квартира, и мы готовы отдать ее вам прямо сейчас.

Однако Людмила упрямо покачала головой.

– Нет, уже все решено, – твердо сказала она. – И дело вовсе не в деньгах и не в квартире. Я собираюсь выйти замуж, но мой жених категорически не хочет обременять себя чужими детьми.

Рина скрипнула зубами от злости.

«Так это для него девочка чужая, – хотелось закричать ей. – Но ты-то о чем думаешь? Ты – мать!»

– В общем, вы теперь обо всем знаете, так что решайте. Если хотите, я могу еще немного подождать, пока будут переоформлены документы. Но тогда уж вы занимайтесь этим сами. Я и так набегалась – жуткая морока с этой бюрократией».

Даже сейчас, спустя много лет, Рина помнила, как потрясли ее слова Людмилы и каким негодованием наполнилась ее душа. Во многом именно это чувство подтолкнуло ее тогда на отчаянный шаг, и она решительно заявила, что забирает Тошку себе. Вера Николаевна, которая была полностью деморализована, не сопротивлялась и лишь беспомощно смотрела на дочь.

В тот же вечер малышка осталась вместе с Риной и Верой Николаевной. Людмила не пошла в комнату, чтобы в последний раз взглянуть на спящую Тошку. Рина спустилась вместе с ней к машине, чтобы забрать детские вещи, и та исчезла из их жизни раз и навсегда. Благодаря помощи Романа все формальности удалось преодолеть довольно быстро, и с тех пор у Рины началась совершенно новая жизнь.

Сейчас она подумала о том, что ни разу не пожалела о своем тогдашнем порыве и всегда искренне считала Тошку настоящим подарком судьбы.

– Слушай, мам, – неожиданно спросила девочка. – Если я правильно поняла, то кроме вас с бабушкой, Анны Викентьевны и Романа, никто больше не знал, что я твоя племянница.

– Чуть позже я рассказала обо всем Наталье, – уточнила Рина.

– Ну да, я понимаю. А как же вам удалось сохранить все это в тайне?

– Это было несложно, – усмехнулась Рина. – Не забывай, что в то время я жила в Питере. Все выглядело так, как будто я вернулась оттуда в Москву уже вместе с тобой.

– И даже тетя Паша ничего не заподозрила? – с веселым удивлением спросила Тошка. К тому моменту ей удалось успешно справиться с грустными мыслями, и она снова заулыбалась.

– А тети Паши в нашем доме тогда еще не было.

– Быть того не может! Мне кажется, что она существовала вечно.

– И тем не менее. В то время нас охраняла бабушка Федора – по крайней мере мы, будучи еще детьми, именно так ее и называли. Бабушке было лет сто, и она все время спала за своим столиком возле лифтов. Только через пару лет после твоего появления, когда дом стали ремонтировать и реставрировать, для консьержки соорудили специальную конторку, и вот тогда уже у нас появился свой собственный Цербер.