Президент вздрогнул и сердито посмотрел на девушку.

– Вы прервали частную беседу, королева. Эстарра, – укоризненно произнес он. – Не будете ли вы столь любезны дать нам несколько минут, чтобы закончить?

Эстарра уже собиралась было уйти, но Петер жестом остановил ее.

– Не нужно, Бэзил! Ты можешь говорить при королеве.

Эстарра сконфузилась и встревожилась. Петер, очевидно, скрывал что-то от нее, нечто важное, но она смело встала рядом со своим супругом, положив при этом руку ему на плечо. Этот союз был заключен без ее согласия по требованию Бэзила, Сарайн и ее брата Рейнальда. Эстарра выполняла долг и не была свободна в собственном выборе. Хотя в этой ситуации нужно было лишь публично показать, что Эстарра поддерживает короля, она гораздо охотнее поверила Петеру, чье сердце она успела почувствовать и понять, чем президенту.

– Я была бы рада помочь во всем моему королю. Ему нужно только посоветоваться со мной, – королева стояла рядом с Петером против президента, прекрасно сознавая, что делает, и что это может быть очень опасно, если ее выводы верны.

Сделав недовольное лицо, Бэзил собрал бумаги. Он поправил на себе костюм и оглядел шикарные королевские апартаменты, заметив, что одна планка в углу начала темнеть и становиться незаметной.

– Мое дело здесь завершено, – сказал Бэзил и удалился. Стражники открыли президенту дверь и закрыли после того, как быстро вышел. Они караулили выход из апартаментов – видимо, чтобы защищать короля и королеву, но более вероятно, что им было приказано присматривать за венценосными особами на случай, если тем вздумается опасно пошалить.

Когда они остались наедине, Эстарра молча взглянула на Петера. Она скрестила руки на груди и притворно вздохнула.

– Ну, теперь ты знаешь, что делать! – тонко намекнула она.

Король смотрел в сторону и был заметно расстроен.

– Я думаю, тебе ничто не грозит, если… если не узнаешь… – пробормотал он.

– Мне не нужна защита, Петер. Я могу сама о себе позаботиться.

Король не отвечал, ломая голову, как открыться жене, а Эстарра пока привела в порядок свои собственные мысли. Она попробовала зайти с другой стороны.

– Ты знаешь, когда мой брат Бенето отправился на Корвус Ландинг, он пообещал, что вернется. Подразумевалось, что это будет просто тихая, спокойная командировка. Он хотел помогать колонистам и ухаживать за вселенскими деревьями. Я очень сильно любила его… – лицо ее отвердело, и девушка решилась отбросить всякое притворство. – Итак, я не понимаю, почему ты жалеешь о пребывании здесь твоего брата. Почему я никогда не встречала Даниэля? Почему он не был на королевской свадьбе? Меня огорчает, что я даже не знаю брата моего супруга.

– Даниэль мне не брат, – сказал Петер, своим заявлением ставя все с ног на голову.

– Что ты имеешь в виду? Я начинаю открывать тебя заново, Петер. Теперь получается, что…

– А меня зовут вовсе не Петер, – прервал он королеву. – И хватит на сегодня!

Позже они лежали рядом, нагие, в томном уюте мягкой постели. Комнату освещал только нежный полусвет далеких факелов. Эстарра прижалась к Петеру, и сердце вновь заныло при мысли о погибшем брате.

Хотя Петер был ласков с ней, как муж и любовник, а не король, они подолгу говорили, радуясь тому, что есть с кем поделиться своими мыслями и переживаниями. Петер проводил кончиками пальцев по лицу Эстарры, обрисовывая левую бровь, и затем – левую скулу, и затем спускался до подбородка. Он говорил, что отчаялся уже встретить кого-то, кому он мог доверять среди подлых политических интриг и фальшивой преданности.

С трудом веря в то, что король рассказал ей, но не в силах усомниться в нем, Эстарра слушала хриплое бормотание мужа, видела слезы в его глазах – поддельных голубых глазах, если верить рассказу. Петер поведал ей, как много лет назад его похитили и содержали в тайне, пока Бэзил готовил его к роли следующего короля.

– Я только потом узнал, что Ганза нарочно погубила мою семью, – признался он.

– Ты думаешь, мы в опасности? – испуганно распахнула глаза Эстарра.

Он поцеловал ее в теплое плечо.

– Да, Бэзил высказал непрямую угрозу – направленную на тебя, чтобы держать меня в узде, а потом и непосредственно на меня. Я никогда прежде не задумывался о том, что у него может появиться такой шанс, но теперь, когда он представил Даниэля, я не уверен в этом. Может быть, я уже представляю для него слишком большую опасность. Бэзилу хватит влияния, чтобы отравить нас или разыграть несчастный случай в любое время, когда он пожелает.

Эстарра теснее прижалась к мужу, пытаясь поддержать и успокоить его. Может быть, она сможет поговорить с Сарайн об этом… а может и нет.

– Тогда нам следует быть очень внимательными, – заключила она.

Но сама Эстарра ощущала себя лишь крошечным мотыльком в середине огромной обволакивающей паутины.

На Добро даже ночью прожектора и внутреннее освещение заливали светом резиденцию наместника ярко, как днем, когда нечего бояться мглы. У Осира’х не было причины для беспокойства.

Рабочие лагеря погасили сезонные пожары, но в воздухе пока еще неприятно отдавало гарью. На выжженной земле тут и там тлели оранжевым затухающие угольки.

Маленькая девочка-полукровка стояла у окна на верхнем уровне резиденции Удру’ха, единственного дома, который она знала в своей жизни. Отсюда были видны расцвеченные огнями селекционные бараки.

– Ты здесь, – низким сильным голосом сказал Удру’х. – Я знал, что найду тебя опять возле окна. Наблюдаешь?

Осира’х улыбнулась ему, ее большие глаза сияли.

– И думаю. И пытаюсь понять странное присутствие, смутный длящийся контакт, что, кажется, исходит откуда-то из лагеря.

Час назад они покушали вдвоем в маленьком обеденном алькове. Наместник не получал удовольствия от цветистых церемоний и легкомысленной обстановки; часто он предпочитал делить обед с девочкой тем более, если в этот день Осира’х отличилась на тренировках.

Он никогда не грубил ей, никогда не ругал, но также и не допускал расхлябанности. С тех пор, как девочка научилась говорить, Удру’х обучал ее и поощрял – Осира’х должна понимать всем своим существом, что судьба Илдиранской Империи всецело зависит от ее способностей объединить илдиран и гидрогов. Она не могла позволить им так просто погибнуть.

Осира’х вздохнула, чувствуя, как ее распирает от гордости. Для девочки не было большей радости, чем угодить наместнику.

– Мне нравится смотреть в окно именно здесь, отсюда далеко видно, – молвила она. – Это заставляет меня думать обо всем, что далеко. Однажды мы поедем на Илдиру и тогда я смогу посетить моего дедушку, Мудреца-Императора, правда? Я хочу посмотреть на Дворец Призмы.

Наместник Добро одарил девочку короткой, многозначительной улыбкой.

– В более подходящее время мы покажем тебе всю славу Империи, Осира’х, – его лицо внезапно омрачилось. – Но если мы с тобой просчитались теперь, в Империи, возможно, не останется вовсе на что посмотреть.

Он положил руку ей на плечо. Они вглядывались в свои неясные отражения в окне и мерцающие высоко в небе звезды.

– Там, Осира’х, гидроги продолжают вести войну, – говорил Удру’х. – Они не разбирают, кто из нас враг, а кто союзник. Они не понимают точно, кто мы, как мыслим. Недолго гидроги будут довольствоваться тем, что у них есть, оставаясь внутри газовых гигантов. Но они сами не ведают своих целей.

Он сильно сжал ладонью плечо Осира’х, но, вдруг одумавшись, отдернул руку.

– Я только что получил известие, что боевые шары разорили пустынный мир на илдиранской территории, Дуларикс. В этом месте никогда не было колоний ни людей, ни илдиран. Никого там не было, и все же гидроги уничтожили его.

– Но зачем? – вскинулась Осира’х. – Почему они не оставят нас в покое?

– Это то, что ты должна спросить у них, Осира’х, когда будешь готова. Ты можешь построить мост через пропасть наших различий и добиться понимания, выковать альянс между нами и гидрогами, чтобы спасти всех илдиран. Когда-то кликисские роботы добивались для нас этого, но в тот раз миссия провалилась. Итак, Империя должна повернуться к тебе лицом, Осира’х. Твой мозг может послать сообщение с теми убедительными эмоциями, которые нам необходимо передать гидрогам. Может статься, что это единственный способ, с помощью которого гидроги могут правильно понять нас. Осира’х поджала губы, раздумывая, сказать ли наместнику… но у нее никогда не было от него секретов.