— Теперь можешь вернуться, — громко позвала она. — Я знаю, где картина.

Том побледнел.

— Ева? — выдохнул он. — Что ты делаешь?

— Показываю тебе, каково это, когда тебя предают, — отрезала она, когда дверь отворилась и в комнате снова появился Майло. — Та, что над кроватью.

— Вы вместе?

— Только не говори мне, что ревнуешь.

— Похищение в Севилье? Телефонные звонки? — Том потряс головой, словно пытаясь переосмыслить события последних дней. — Ты меня подставила.

— Ты правда думал, что Рафаэль взялся за старое ради меня? — хмыкнул Майло, сняв со стены картину и поменяв ее местами с той, что лежала в портфеле. — Он сделал это ради нее.

— Он всегда был ужасным отцом, и сам это знал. — Глаза Евы яростно сверкнули, и Том поразился ее актерскому мастерству — от отчаяния и боли не осталось и следа. — Я дала ему шанс исправиться, и он им воспользовался.

— Леду нанял меня для кражи «Моны Лизы». Сделать копии и продать их было идеей Евы, — улыбнулся Майло, целуя девушку в лоб. — Она гораздо больше похожа на отца, чем кажется.

— А «Мадонна с веретеном»? Она тут при чем?

— Я не рассчитывал, что Такеши убьет Рафаэля. — В голосе Майло появились жесткие нотки. — Я знал, что ты примчишься, как только узнаешь об этом. Необходимо было занять тебя чем-то, пока я не получу «Мону Лизу». Все получилось не совсем так, как я думал.

— Да ну? — Том пожал плечами. — Ты получил и картину, и девушку. По-моему, весьма неплохо. — Он помолчал. — Что теперь?

— Теперь? — вздохнул Майло. — Теперь я сделаю одолжение нам обоим.

Внезапно сверкнула сталь — Майло перерезал Еве горло. Она рухнула наземь, из открытого рта доносилось бульканье, кровь стекала по прижатым к шее рукам. Том бросился вперед, но был остановлен нацеленным на него пистолетом Джулу. Ева подняла расширенные от ужаса глаза и посмотрела сначала на Тома, а затем на Майло — в угасающем взгляде читалось непонимание и страх, когда она пыталась податься вперед. Вскоре ее глаза закрылись.

— Один из нас не выйдет отсюда живым, — прошипел Том сквозь сжатые зубы.

— Она предала тебя, Феликс. И предала меня. Она, черт возьми, предала собственного отца! — Майло вытер лезвие ножа о джинсы Евы. — Ты знал, что у ФБР есть досье на нее с образцом ДНК? Вся наша операция была под угрозой из-за ее лжи. Что ж, такова цена прощения. Ты должен знать это, как никто другой.

— Я знаю, что ты прикрываешься своим извращенным кодексом чести, хотя ты обычный убийца.

— Только благодаря моему извращенному кодексу чести ты все еще жив, — сухо возразил Майло. — Мое предложение остается в силе, если хочешь. Мы оба уйдем отсюда, мой долг будет уплачен. — Он протянул руку, но Том не пошевелился. — Не забудь, агенту Брауни я ничего не должен, — медленно произнес Майло.

Том бросил взгляд на Дженнифер, зная, что у него нет выбора. Она почти не слушала мужчин, глядя на Еву. Том, стиснув зубы, неохотно пожал руку Майло, чувствуя, как колотится его сердце. Майло притянул его к себе и прошептал:

— Ты ошибался, говоря, что победителей может не быть. Сильно ошибался. Победитель есть всегда.

Подмигнув, он отпустил Тома и повел своих людей прочь из комнаты. На пороге Майло остановился, взглянул на Еву и произнес нежно:

— А ведь я уж было начал к ней привязываться. Ты ведь знаешь, как это опасно, не правда ли, Том? Как это делает мужчину уязвимым?

Он замолчал, и Тому показалось, что он видел, как дрогнули губы Майло. Но уже в следующую секунду Майло снова стал самим собой.

— Я не допущу этой ошибки еще раз, — твердо сказал он, прежде чем закрыть за собой дверь.

Повисло долгое молчание. Дженнифер шагнула вперед и взяла Тома за руку, пытаясь поймать его взгляд. Том посмотрел на нее, а затем, грустно улыбнувшись, снова перевел глаза на тело Евы.

— Мне так жаль, Том.

— Что бы она ни сделала, она этого не заслуживала.

— Да.

Том шагнул к кровати. Стянув с него покрывало, он аккуратно набросил его на Еву, помедлив несколько мгновений, перед тем как закрыть ее лицо. Шелк обволакивал тело подобно черному савану, в центре которого золотыми языками пламени горела монограмма Наполеона. Том понял, что в его голове снова звучат слова Евы: «Ты должен знать кое-что. То, что Рафаэль сказал мне о твоем отце. О том, как он умер». Он позволил себе надеяться. Но Ева умерла, а вместе с ней навеки замурована еще одна дверь, ведущая к его отцу.

— Ты должна позвонить Грину, — внезапно повернувшись, обратился он к Дженнифер. — Расскажи ему, где мы и что случилось. Город должен кишмя кишеть людьми агентства. Может быть, он сможет перекрыть Гуатанамо-Бей до прибытия полиции.

— Все в порядке, они ушли. — В дверях появилась девушка, продававшая билеты; ее улыбка померкла, когда она увидела тело Евы. — Он убил ее?

Дженнифер озадаченно нахмурилась.

— Кто ты такая?

— Ты ведь раньше не встречалась с Доминик? — уточнил Том. — Она работает со мной и Арчи.

— Что происходит? — Дженнифер сделала шаг назад и подозрительно их оглядывала. — Я думала, мы договорились — никаких секретов.

— Я сам не знал, что она здесь, пока не увидел, — возразил Том.

— Меня прислал Арчи, — объяснила Доминик. — Дюма выяснил, что Ева работает на Майло и что Такеши — один из их покупателей.

— Так ты знал, что они будут здесь? Знал, что она предала тебя? — удивилась Дженнифер.

— Да, как только прочитал вот это. — Том протянул путеводитель, выданный ему Доминик при покупке билетов. Он открыл его на третьей странице, к которой была приклеена маленькая записка. — Но мне нужно было играть до конца. Я знаю Майло. Я знал: он не поверит, что я отдал ему настоящую картину. Если только не будет уверен, что обманул меня. Если только не будет думать, что победил.

— Но он победил. Он забрал картину.

— Картину, которую я повесила сегодня утром, — поправила ее Доминик. — А вторую оставил. — Она взяла в руки портрет Наполеона, брошенный Майло, и перевернула. — Посмотрите на букву «Н», окруженную лавровым венком; печать Наполеона. Вот она, «Мона Лиза».

Дженнифер нахмурилась.

— Но что забрал Майло?

Том вытащил из кармана потертую визитку и, усмехнувшись, передал Дженнифер.

— Хочешь, чтобы тот журналист отстал от тебя раз и навсегда? Попроси его выяснить.

Комната была узкая и длинная, без окон, с единственной дверью и большим прямоугольным зеркалом, занимавшим всю правую стену. Свет включался снаружи, стол и стулья прикручены к голому полу. Майло сидел на одном из пластиковых стульев, нетерпеливо постукивая пальцами по гладкой поверхности стола.

Он вскинул голову на звук поворачивающегося в замке ключа и увидел, как в комнату вошли двое мужчин; один, черноглазый и одетый в грязные джинсы, чуть прихрамывал, второй был таможенным офицером с именем «Мохаммед Калу» на бейдже.

— Что, черт возьми, происходит?

— Мистер… Мартелл, правильно? — Калу перевел вопросительный взгляд с его паспорта.

— Вы ведь умеете читать, не так ли?

— Да, написано очень разборчиво. Очень… ярко. — Пограничник улыбнулся.

— К чему вы клоните?

— Ни к чему.

— Тогда почему меня задержали?

Калу перевернул несколько страниц, прикрепленных к планшету.

— Если я правильно понимаю, вы ввозите в Марокко картину. Небольшую, с изображением рабочих, возводящих обелиск в пустыне. Середина девятнадцатого века.

— Именно так.

— Она ценная?

— Я приложил чек и заплатил все необходимые пошлины, о чем вы знали бы, если бы удосужились просмотреть бумаги.

— Мм… — Глаза офицера сузились, когда он посмотрел на Майло. — Кстати, вы когда-нибудь встречались с мистером Льюисом?