— Примерно так нас учили в спецвойсках. Если попался в плен, называй только имя, ранг и номер. Скажешь еще что-нибудь, и у них будет зацепка, которая поможет тебя расколоть.

— Когда речь идет о промывании мозгов, человек, по крайней мере, знает, что находится в руках врага. Контроль сознания — то, с чем столкнулась Ли, — более сложная вещь. Подобные ситуации, особенно с одним лидером вроде ТД, стремящимся установить полный контроль, нацелены всегда на одно. Помните массовое самоубийство членов секты «Врата Рая» в Сан-Диего? Я был одним из первых, кто тогда вошел в дом. Тридцать девять тел, от мала до велика. Запах… Боже, этот запах. Вы ведь знаете этот запах, да?

Тим с секунду поразглядывал свои руки:

— Да.

— Как вы прекрасно знаете, забыть такие моменты, выбросить их из памяти невозможно. В начале своей карьеры я выступал в качестве эксперта по делу, где с шестилетней девочки с синдромом Дауна в церкви живьем содрали кожу. Джоанна Ярбоу. При этом присутствовали пятьдесят взрослых, в том числе ее мать. Они делали это по очереди, а другие дети сидели и смотрели. Таким образом они изгоняли из девочки злых духов. Я все время задавался вопросом, о чем она — Джоанна — думала, когда это происходило. Глядя на все их лица. Это было все, что она знала о мире. Таким этот мир ей представлялся.

— Вы ненавидите их, да? Фанатиков?

— Иногда, — Бедерман говорил усталым тоном. — Но иногда мучители бывают всего лишь жертвами, которые продвинулись в иерархии. Иногда теряешь ориентиры, Начинаешь ненавидеть всех без разбора.

Тим обвел комнату взглядом. Старинная кофемолка в углу. Фарфоровые подсвечники, плетеная мебель. Засушенные лепестки цветов на каминной полке. Все это напоминало попытку скопировать фотографию из журнала или какое-то детское воспоминание, воссоздать архетип домашнего очага.

— В конце семидесятых я занимался распрограммированием. Тогда еще почти не было литературы по психологии сект, а то, что было, отличалось крайней примитивностью. У меня был «пациент», которого насильно выдернули из секты и подвергли принудительному распрограммированию, удерживая его в запертом гостиничном номере. Я был молод, полон энтузиазма, мне казалось, что я знаю все ответы. На третий день Джоэл перерезал себе вены осколками зеркала из ванной комнаты. Понимаете, их учат это делать, потому что так они могут попасть в больницу, откуда получают возможность позвонить руководителю секты. Тогда секта присылает адвоката, освобождает своего члена, предъявляет иски, обвинения — ну, вы можете себе представить. Но Джоэл проявил излишнюю фанатичность. Через семьдесят два часа… я не могу его винить. — Грустная усмешка. — Он потерял слишком много крови. После этого случая я расклеился. На несколько лет я полностью ушел в ненависть к самому себе. Мой брак распался.

Тим еще раз посмотрел вокруг. Ни одной фотографии.

— Я человек дела, понимаете. Как Том Альтман, — в тоне Бедермана снова зазвучала привычная резкость. — Моя жена теперь снова замужем. Вышла за свою старую школьную любовь. Они настолько любезны, что каждый год на праздники присылают мне открытки с поздравлениями. Так что я живу здесь совсем один. За все эти годы я не смог ничего изменить. Я все время хочу сделать что-то… внести в это пространство какую-то индивидуальность, что ли… не знаю. Я все силы отдаю работе, пытаясь все сделать правильно в этот раз, и в этот, и в следующий. — Он печально улыбнулся. — Наверное, я надеюсь, что это искупит мою вину.

— Мне знакомо это чувство.

Несколько минут они молчали.

Наконец Тим сказал:

— Я хочу спасти Ли. Я хочу, чтобы с ней все было в порядке.

Бедерман улыбнулся, его лицо смягчилось:

— Она не просто пассивная жертва. Она умный и проницательный человек с собственными чувствами и сомнениями. Поощряйте ее на то, чтобы она подумала о других возможностях. Сделайте так, чтобы она могла, не опасаясь, высказывать сомнения, которые помогут ей наладить связь с ее прошлой жизнью, с самой собой.

— Как?

Бедерман рассмеялся:

— Сколько у вас времени?

— До восьми часов завтрашнего утра.

Бедерман кивнул:

— Играйте с ними так же, как они играют с вами, и всегда будьте на шаг впереди. Главная задача — наладить контакт с группой, завоевать их доверие. Ли должна знать, что вы способны смотреть на все с ее точки зрения. Когда вы поймете доктрину Программы, сможете вычислить несоответствия и несостыковки. Сосредоточьтесь на том, как ведут себя члены секты, а не на том, что они думают и во что верят. Вы будете общаться с ней в окружении, где все тщательно продумано и направлено на то, чтобы контролировать ее и управлять ею. Посмотрите, сможете ли вы настолько завоевать ее доверие, чтобы она согласилась на вмешательство в схему — например, на встречу на нейтральной территории с семьей, друзьями, бывшими членами секты, если вам удастся их найти, и консультантом.

— Когда я все это сделаю, возможно, мне удастся также разом покончить с голодом на Земле.

— Бороться с голодом уже неактуально. Я бы рекомендовал стремиться к миру во всем мире. Тогда, если вы выиграете конкурс в купальниках, сможете создать собственную партию. — Наклонив голову характерным профессорским жестом, Бедерман заметил разочарование на лице Тима. — Я помогу вам.

Тим не успел выразить свою благодарность, потому что в этот момент раздался звонок в дверь.

— У меня на одиннадцать назначена встреча, — пояснил Бедерман.

Тим начал подниматься, но Бедерман жестом попросил его не уходить. Он прошел в прихожую. На пороге стоял парень лет двадцати в пиджаке с короткими рукавами, черном галстуке и с кейсом в руках. Золотые буквы на обложке книги, которую он сжимал в руках, блестели на солнце.

— Привет, Глен. Мэтью Галахер из «Братства Царства». Я заходил к вам в четверг вечером…

— Да, конечно. Проходите. — Бедерман сделал шаг назад, впуская парня внутрь. — Я очень ценю то, что вы согласились встретиться со мной в воскресенье.

— Необходимо распространять учение в любой день и время.

Бедерман положил руку ему на спину:

— И все же это очень впечатляет. Уверен, подобная обязательность много раз помогала вам в жизни.

Мэтью двигался скованно, чуть согнув руки в локтях:

— Пожалуй, вы правы. Но я пришел сюда сегодня поговорить с вами о Царстве Духа.

— Мой друг хотел бы к нам присоединиться. Полагаю, вы не будете возражать?

— Чем больше народу, тем веселее. — Мэтью пожал руку Тиму, сел на диван напротив него и принялся раскладывать свои брошюры на журнальном столике.

Бедерман откинулся в кресле, сложил руки на животе и подмигнул Тиму.

— Ну, — сказал он, — давайте начнем.

Когда перед Тимом открылась дверь дома Хеннинга, ему показалось, что у него двоится в глазах: перед ним стояло два Руча. Напрягшись, Тим сумел отличить Руча от его двойника, шея у которого была намного толще, буквально за секунду до того, как скрипучий голос Руча номер два развеял его последние сомнения:

— Мистер Хеннинг вас ждет?

— Нет.

За их спинами детский плач эхом разносился по отделанному плиткой дому. Двойник Руча методично жевал жвачку. Пистолет, спрятанный у него под пиджаком, указывал на то, что угрозы, которые получили Хеннинги, взволновали их гораздо больше, чем они говорили. Голос этого громилы, сопровождавшийся фруктовым амбре жвачки, больше соответствовал его мощному телосложению:

— Вы всегда приезжаете к людям в воскресенье без предупреждения? — он широко улыбнулся. Его темные волосы были забраны в тугой хвостик. Этот парень был из тех, кто воображал, что их мизерный интеллект придавал им особое обаяние.

— Слушай, принцесса, когда будешь читать лекции по этикету, я обязательно запишусь. А пока скажи ему, что я здесь.

— Это не так просто.

— Ладно, как хочешь. Пожалуйста, передай мистеру Хеннингу, что он больше не сможет со мной поговорить. Это был его шанс, и он его упустил.