В стихотворении ｫ«В „Западном тереме“ у Цзиньлинской стены под луной читаю стихи» Ли Бо писал:

Ли Бо всю жизнь питал глубокое восхищение перед многими историческими личностями, но, пожалуй, по поэтической славе и стилю более всего был ему созвучен Се Тяо. Чжу Си [19]считал, что «в поэзии Ли Бо не только неистов, но также и изящен и мягок». В таком же духе Жэнь Хуа назвал его «человеком с чистой и возвышенной душой». Влияние на него обоих Се несомненно, но очевидной причиной большей близости к младшему Се было его тяготение к свежести природы. Ли Бо значительно больше ценил естественность и гораздо меньше — красочность, хотя в практическом творчестве не отбрасывал отделку и красочность, присущие поэзии периода Шести династий [20](с.47). Чжу Си писал, что «Ли Тайбо вовсе не отвергал поэтических норм, а был среди тех, кто следовал им», то есть Ли Бо не относился с пренебрежением к шлифовке стиха, впитывал опыт предшественников, просто он таким образом обрабатывал его, что уничтожал все следы отделки. О таких стихах говорят, что они «отшлифованы Небом».

В своих поэтических строках Ли Бо, преимущественно, рисовал объективно существующие виды. Формировавшийся им мир чистоты и наполненной пустоты тих и неярок, однако это отнюдь не мертвая тишина, это мир жизни и жизненной силы, оживляющий образ самого поэта, который сливается с природой, со всеми чувственными образами, витающими среди чистых и пустых гор и вод. Как, например, в стихотворении «Песнь о Чистом ручье»:

Поэт осознает себя частью этого светлого мира, объектом эстетического созерцания, словно возникшим из небесной ипостаси вместе с этими летящими над горным лесом птицами. Небо у него отражается в воде, и они сливаются в одно целое, исполненное чувств. Сев в челн, он может взмыть к луне, обнажая движение и свободу своих душевных помыслов, отряхивая пыль мирскую, что становится у него символом чистой до наивности, прекрасной человеческой сущности. Важно здесь то, что свое чистое сердце Ли Бо не использует для рационально-опытного открытия и проникновения в истинность чисто-пустотных гор и вод природы, но обозревает предметы рядового бытия. Для Ли Бо в чистоте заключена суть прекрасного в горах и водах, фактически это символ человеческих качеств и духовного облика человека.

Ли Бо всю жизнь скитался по свету; в то же время это поэт ярко выраженной субъективности, и его стихи окрашены спецификой тех мест, где он бывал. Чаще всего и подолгу он ездил по Южной Вань [21]и полосе У-Юэ [22], поэтому у него немало стихотворений, связанных с этими местами. Все они обращены к фигурам литераторов прошлого, местным обычаям и нравам, в той или иной мере насыщены местным колоритом. Для такого субъективистски настроенного поэта, как Ли Бо, выражение субъективного чувства невозможно без обращения к пейзажу как фону, так что пейзаж у него должен включать в себя природу и воспринимаемый литератором антураж.

Начиная с 725 г. и до смерти в Данту Ли Бо не раз путешествовал по Южной Вань, а после 754 г. порой даже задерживаясь там на длительный срок. Большинство стихов, написанных в Южной Вань, относятся к поездке в 754 г. из Лянъюань в Сюаньчэн, и они в значительной мере отражают мысли позднего Ли Бо о жизни. При всей широте тематики этих стихотворений их можно разбить на две категории: к первой относятся, в основном, стихи о будничном общении с друзьями, дарственные стихи, ответы на чьи-то вопросы и любование природой, а также появившиеся после ухода от императорского двора печаль и гнев, вызванные ощущением собственной ненужности; ко второй — разоблачение на исторических намеках дворцовой политики и страданий, которые несет людям смута Ань Лушаня; последних стихотворений у него не так много.

Возможно, Ли Бо чаще всего приезжал в Южную Вань, жил там подолгу и больше всего стихотворений написал в Сюаньчэне, потому что когда-то именно Се Тяо год с лишним управлял этой областью и написал там много стихов. В этой области более всего полюбилась Ли Бо гора Цзинтин, и стихов о ней и окружающих ее пейзажах у него больше всего. В его душе это была «знаменитая гора», что, конечно, связано с именем Се Тяо. В стихотворении «Гуляя в Цзинтинских горах, посылаю историографу Цую» Ли Бо писал:

Словно каждое деревце горы Цзинтин, каждый ручеек хранят дух Се Тяо. Цзинтин была как бы неким идеальным жилищем поэта, поднимающим его над мирской суетой и очищающим душу. В поэтическом мире Ли Бо самым любимым природным объектом, если не считать луны, можно считать гору Цзинтин. Вот его знаменитое стихотворение «Одиноко сижу на склоне Цзинтин»:

Ху Инлинь [23]назвал «это короткое четверостишие удивительно соразмерным, наполненным богатым подтекстом». Все тут совершенно отчетливо и ясно, даже глубокое содержание, как будто это стихотворение состоит из одного слова, нет в нем, как в других произведениях о Цзинтин, никаких бликов света на горных склонах или блеска вод, это — пространство души, крайне выразительное, выглянувшее из бездны мрака слияние и созвучие Неба, Земли и Человека. Поэт поднимает глаза к небу, взгляд уходит вдаль, стаи птиц исчезают из поля видимости, лишь одна одинокая тучка плывет безмятежно и тоже хочет скрыться, и остаются лишь пустота неба и тишина одиночества. В первых двух строках — стаи птиц и одинокая тучка, все буднично, ничего необычного, но читателю дано вообразить бескрайнюю небесную пустоту. Только ли птицы и тучка жаждут вернуться к себе? Не к людям ли взывает поэт, не горечь ли и досада от того, что недостижим искомый идеал, не слишком ли поспешает время… Словно все незаметно исчезает. А в последних двух строках — гора, но поэт не стремится изобразить ее, да это ему и не нужно, потому что он уже впитал в себя все ее очарование, и они проникают взглядом друг в друга, сливаются молча, без слов. Финальное «не надоело» означает не то, что будем смотреть без конца, а то, что я и гора не отвернемся друг от друга. «Сей бренный мир не отвергаю я, / Он сам меня отринул, мир людской», — сказал поэт в другом стихотворении.