— Знал.

Он загадочно улыбнулся.

— Несмотря на то что я была «девушкой с верхов»?

Улыбка стала шире.

— Несмотря на то.

— По-моему, именно так обо мне думали большинство оперативников, — сказала она. — И, оглядываясь назад, не уверена, что они ошибались.

— Это что же — мучительное признание с оттенком превосходства?

— Хотя бы сделайте вид, что ошибались, будьте так любезны, — сказала Кэт. — И дело вовсе не в вашем приключении в банке в прошлом месяце, если вас это беспокоит.

Она надеялась, что Вэйла удивит ее осведомленность о сорванном ограблении банка, однако его лицо сохранило непроницаемость, памятную ей еще по Детройту.

— Меня это не беспокоит. Я знаю, что из Вашингтона не отправили бы человека только ради этого.

— Откуда вы знаете, что я служу в главном управлении?

— Пять лет назад вы были «девушкой с верхов», курировали ССБ. Я не следил за продвижением женщин по службе, но, думаю, теперь вы по крайней мере начальник отдела.

— Как ни странно, меня назначили вторым заместителем директора.

— Вот как, — произнес Вэйл. — Должно быть, вы замечательный агент. При вашей мучительной честности вы не приняли бы повышения только потому, что являетесь женщиной.

Она удивленно на него посмотрела.

— Послушайте, Стив, если вы демонстрируете, что можете быть сукиным сыном, то я это помню. Кроме того, от меня не так-то легко отделаться.

Вэйл засмеялся.

— Второй заместитель директора. И на крыше дома в Чикаго. Должно быть, во Дворце головоломок возникла серьезная проблема.

— Есть одно дело, в котором мы хотим получить вашу помощь.

— Дорогая, если вам не нужна кирпичная кладка, то вы опоздали.

Кэт посмотрела на трубу и лежавшие возле нее инструменты.

— Вы получили в Чикагском университете степень магистра по русской истории. Почему же работаете каменщиком?

— А что в этом плохого? — притворно возмутился он.

— Просто есть более легкие способы зарабатывать деньги, как вы считаете?

— Совершенно верно. Происходит это примерно так. Сперва тебя увольняют, потом ты начинаешь ощущать голод. Все остальное понятно.

— Я думала, вы подыщете что-нибудь более… кабинетное.

— В детстве меня воспитывал отец. Вот почему я окончил колледж. И если собираетесь рыться в моем личном деле, пожалуйста, поймите все правильно. Степень у меня по советской истории. Это существенно, если то, что привело вас сюда, зависит от моей способности заглядывать в будущее. А это… — повел рукой Вэйл. — Как ни странно, мне нравится моя работа. Она ощутима. В ней есть нечто незыблемое — по крайней мере на протяжении человеческой жизни. Пригоршни глины превращаются в сложные постройки. К тому же в кабинетах слишком много боссов.

— Значит, никогда не возьметесь за работу, где есть босс?

— Босс есть всегда. Главное — не браться за работу, от которой нельзя отказаться. Особенно если боссы становятся невыносимыми, что, на мой взгляд, стало уже федеральным законом.

— Значит, вы отказались служить в ФБР, невзлюбив босса?

— По-моему, вы думали об этом гораздо больше, чем я.

— Я пришла с предложением, от которого вы сможете отказаться в любой момент.

Вэйл достал из корыта мастерок и взял кирпич.

— Тогда считайте, что я отказался.

— Я не находилась бы здесь, если бы мы действительно не нуждались в вашей помощи.

— Уйдя из Бюро, я многое понял, в том числе, что ФБР никто по-настоящему не нужен.

— Я потрясена. Вы храните обиду пять лет. Такую стойкость сейчас редко встретишь.

— Благодарю, но это заслуга отца. Моим наследием было крайнее презрение. Оно вырабатывает стойкость.

Вэйл снова начал перемешивать раствор.

— Хотите получить письменное предложение? «Федеральное бюро расследований нуждается в особых способностях Стивена Ноа Вэйла».

— Вы найдете кого-нибудь другого.

— Я знаю о вас то, чего, возможно, не знаете даже вы сами, — подошла к нему Кэт.

— О, прекрасно! Вот мы и дождались управленческой проницательности! Мне понадобятся письменные принадлежности?

— Вы должны это сделать! — возмутилась она.

Вэйл показал ей кирпич:

— Я выполняю свою работу и никому ничего не должен.

Кэт пристально посмотрела ему в лицо.

— Господи, вы не понимаете, ведь так? Не понимаете, почему совершаете такие поступки. Почему не можете сказать мне «да».

— Я говорю вам «нет».

— Перестаньте на минуту быть таким уж Вэйлом.

— Отчего это женщинам так трудно принять «нет»? От нас вы требуете принимать его сразу.

— Знаете, почему вы помешали ограблению банка? — Вэйл, не обращая на нее внимания, нанес раствор и уложил сверху кирпич. — Потому что этого не мог сделать никто другой, — продолжала она. — Все остальные старательно ищут самоутверждения, а вы его избегаете. — Кэт улыбнулась. — А если вы жаждете отомстить, то разве не лучший вариант — заставить Бюро упрашивать вас решить проблему, с которой не может справиться вся королевская конница, вся королевская рать?

Вэйл бросил на нее удивленный взгляд и вновь принялся укладывать кирпичи. Прошло полчаса. Кэт наблюдала за ним, сидя на краю крыши. Он экономил движения, как того требовала однообразная работа, но в его действиях было что-то интригующее: в том, как он клал кирпичи и безотчетно их выравнивал; как брал нужное количество раствора, не роняя его и не добавляя; в непрерывной плавности работы; в создании из прямоугольных кирпичей совершенно круглой трубы.

Наблюдая за ним, Кэт понимала, что без нее он работал бы медленнее. Если работа такая уж увлекательная, то Вэйлу следовало полюбоваться итогом, завершая круг, но он сразу тянулся за новым кирпичом. И Кэт не понимала, злится ли он на нее или старается поскорее закончить, чтобы избавиться наконец от своей гостьи.

Последний кирпич лег на место, Вэйл стряхнул с мастерка остатки раствора и обтер с обеих сторон о край деревянного корыта. Мастерок давно был чист, а он все тер его о доску.

— Что именно нужно сделать?

— Простите, мне запретили об этом говорить.

— Кто запретил?

— Директор.

— Директор ФБР?

— Он самый.

— Интересно, что́ в отличие от меня не под силу одиннадцати тысячам агентов?

— Прежде всего вы умеете оставаться в тени. Ограбление банка в прошлом месяце прекрасно показало, что вы не стремитесь увидеть свое имя в газетах.

— А затем?

— В Детройте у вас сложилась определенная репутация.

— В каком смысле?

— В смысле розыска людей.

— Значит, вам нужно, чтобы я нашел человека и при этом никто не знал, что ФБР его ищет.

— Дело несколько сложнее, но это главное, что нас заботит.

— И что я получу помимо забытого самоутверждения?

— Это вполне может стать предметом переговоров.

— Вы говорите как второй заместитель директора или как женщина?

Она слегка покраснела, и шрам на скуле побелел. Вэйл улыбнулся.

— Пока что это достаточный ответ. Когда?

— Я прилетела на самолете Бюро. Он ждет в аэропорту Мидуэй.

Вэйл взял десятигаллоновое ведро и стал класть в него лопатой неиспользованный раствор.

— Дайте мне полчаса, чтобы привести себя в порядок.

Пикап Вэйла остановился возле его дома, казенная машина Кэт чуть позади. Он подошел к ней, когда она открыла дверцу.

— Я постараюсь не задерживаться.

Она вылезла из машины.

— Можно позвонить по вашему телефону?

— У вас нет сотового?

— Я предпочла бы кабельный.

— Гостей я не ждал.

Кэт было любопытно заглянуть в частную жизнь Вэйла.

— Обещаю держать глаза закрытыми.

Вэйл открыл дверь и пропустил ее вперед. Маленькая квартирка не оправдывала ее ожиданий. Она значительно отличалась от остальной части здания. Стены покрывала некрашеная штукатурка. Трещины были тщательно заглажены мастерком. Зато полы из твердой древесины выглядели так, словно их недавно отполировали, доведя до блеска. Мебели было мало, на нескольких столах и полках стояло десятка два скульптур различных размеров, какие можно встретить на распродажах или в окраинных антикварных лавках. Все человеческие фигуры были безголовыми и, видимо, приобретались ради торса. Кэт стало любопытно, существовала ли иная причина.