— Глаза на заднице! — схватившись за голову, пробормотал журналист. — Салливан сказал мне, что доказательства вины Фергюсона узрит тот, у кого есть глаза на заднице!!!

— Я помню, — буркнул Браун.

Кауэрт двинулся в сторону заднего двора.

— Куда это вы направились?! — тут же раздался визгливый голос бабушки Фергюсона.

— На задний двор, — бросил на ходу Кауэрт.

— Там ничего нет! — завопила старуха. — Туда нельзя!

— Мне туда надо!

Тэнни уже догнал журналиста. В руках у него был большой гвоздодер из багажника. За домом воплей старухи было почти не слышно. В самом дальнем углу двора, под деревьями, стоял деревянный сортир. Подойдя к нему, Кауэрт увидел, что его дверь затянута паутиной. Журналист схватился за ручку двери и решительно потянул ее на себя. Дверь негодующе заскрипела, поддалась, но открылась только наполовину.

— Осторожно! Там могут сидеть змеи! — предупредил лейтенант, схватился за край двери и рванул ее на себя.

Дверь наконец распахнулась, и они увидели самодельный деревянный стульчак, отполированный многолетним употреблением. Внутри сортира стоял невыносимый смрад. В нем пахло даже не экскрементами, а смертью и разложением.

— Это — там! — пробормотал журналист, показав пальцем на выгребную яму. — Погребено в дерьме…

Браун кивнул.

В этот момент к ним подбежал запыхавшийся Уилкокс, с фонариком в руке.

— Вы поднимали стульчак? — негромко спросил Тэнни. — Вы смотрели под ним?

— Нет, — покачал головой его подчиненный. — Стульчак был прибит гвоздями, старыми, ржавыми. Я хорошо это помню. Было видно, что стульчак очень давно не поднимали. Нигде не было ни следов, оставленных молотком, ни свежих царапин.

— Значит, вы ничего не заметили? — ледяным тоном спросил лейтенант.

— Ну не заметили. — Уилкокс выглядел смущенным. — Но мы заглянули в эту вонючую дырку. Я лично заглядывал в нее, но ничего там не увидел.

— Если человеку нужно что-нибудь спрятать, но у него мало на это времени, — назидательным тоном изрек Браун, — он, конечно, изберет в качестве тайника именно то место, которое будут обыскивать не очень старательно и в последнюю очередь.

— А почему ему было просто не отнести это в лес и сжечь?

— Не годится: его след могли взять ищейки, его мог кто-нибудь увидеть. А кто, кроме настоящего камикадзе, полезет в выгребную яму?

— Да, ты прав! — удрученно понурил голову Уилкокс.

В этот момент сзади раздался истошный вопль:

— Убирайтесь оттуда!

Обернувшись, мужчины увидели на заднем крыльце бабушку Фергюсона. В руках у нее была двустволка.

— Немедленно убирайтесь или я пристрелю вас!

Кауэрт замер на месте, а детективы стали потихоньку расходиться в разные стороны.

— Миссис Фергюсон, что с вами?.. — начал было Тэнни Браун.

— Заткнись! — завизжала старуха, прицелившись в него из ружья.

— Миссис Фергюсон, успокойтесь! — сказал Уилкокс, миролюбиво поднимая руки вверх.

— Ты тоже заткнись! — Ружье в руках у миссис Фергюсон повернулось в сторону низкорослого детектива. — И не смейте двигаться!

Журналист заметил, что детективы быстро переглянулись, но не понял, что у них на уме.

— Я же говорила, что сюда нельзя! — заявила старуха, поворачиваясь к Кауэрту.

— Но…

— Что — но?!! Видишь это ружье? Сейчас я тебя пристрелю!

У журналиста зашумело в ушах. За маской гнева на лице у старой негритянки он заметил страх. Она наверняка знала, что именно скрывается в недрах выгребной ямы. При мысли о том, что, достав это из дерьма, он получит ответы на все терзавшие его вопросы, Кауэрт позабыл о страхе.

— Стреляйте! — громко сказал журналист. — Но я все равно узнаю, что вы там утопили. Мне надоело, что мне постоянно врут. Мне надоело, что мной все время вертят. Мне надоело, что меня всегда оставляют в дураках! — Он сделал шаг в сторону крыльца.

Ружье в руках у старухи задрожало.

— Стой, а то стреляю! — завизжала она.

— Стреляй, старая стерва! — крикнул в ответ журналист.

В его груди клокотала ярость. Он слишком долго надеялся на то, что Фергюсон все-таки невиновен, и теперь, убедившись в обратном, вышел из себя:

— Стреляй, убийца! Убей меня так, как твой внук убил эту девочку! Ты такая же убийца, как и он! Вы все тут убийцы! Это ты научила внука зарезать ребенка ножом?!

— Он ее не зарезал!

— Зарезал!

— Стой!

— Это ты научила его нагло врать?!

— Стой! Ни с места!

— Это ты его всему научила?!

— Он ничего такого не сделал! Стой, а то стреляю!

— Сделал! Он — подлый убийца! Убийца! Убийца!..

Грохнул выстрел. Кауэрту опалило волосы, и он рухнул на колени. По стенке сортира за его спиной застучала мелкая дробь.

Полицейские тут же выхватили оружие и заорали:

— Брось ружье!

Запахло порохом. У журналиста слегка кружилась голова. Что-то стучало гораздо громче, чем эхо от выстрела. Журналист не сразу понял, что это его сердце.

Кауэрт взглянул на свои мокрые ладони, но крови на них не было, они просто вспотели. Потом журналист поднял глаза на старуху. Тем временем детективы что-то орали, но их никто не слушал.

— Я же говорила вам, мистер репортер, что ни перед чем не остановлюсь, лишь бы помочь моему внуку! — визгливым голосом заявила бабушка Фергюсона. — Я что, убила вас?

— Нет, — негромко ответил журналист.

— Очень жаль! — сплюнула на крыльцо бабушка Фергюсона. — С удовольствием бы вас прикончила, но у меня только один патрон. — И она опустила ружье.

Детективы с оружием наготове медленно подбирались к ней.

— Лучше бы я убила тебя, Тэнни Браун! — крикнула в их сторону старуха.

— Бросайте ружье!

— Хочешь меня убить, Тэнни Браун? Так стреляй же!

— Бросьте ружье!

Миссис Фергюсон вновь презрительно плюнула на крыльцо, повернулась к детективам спиной и аккуратно прислонила ружье к стене дома. Скрестив руки на груди, она замерла на крыльце.

— Если хотите меня убить, стреляйте! — крикнула она.

— Вы в порядке, Кауэрт? — наклонился к журналисту Уилкокс.

Кауэрт кивнул, и детектив помог ему подняться на ноги, бормоча:

— Вот это да! Ну вы даете, Кауэрт! Прямо как в кино!

— Это точно!

— Надеть на нее наручники? Зачитать ей ее права? — спросил, повернувшись к Тэнни Брауну, Уилкокс.

Лейтенант покачал головой, взял в руки двустволку, разломил ее и проверил стволы.

— Держите сувенир! — Он кинул Кауэрту стреляный патрон. — У вас есть еще какое-нибудь оружие? — спросил детектив у бабушки Фергюсона.

Старуха покачала головой.

— Вы будете отвечать на мои вопросы?

Старуха не проронила ни звука.

— Как хотите, — сказал лейтенант Браун. — Тогда стойте здесь смирно и смотрите… Брюс!

— Что?

— Поищи лопату!

Лейтенант Браун убрал в кобуру свой револьвер и отдал разряженное ружье злобно покосившейся на него негритянке. Потом он подошел к сортиру и подал Кауэрту гвоздодер:

— Начинайте! Вы заслужили честь начать вскрытие этого ароматного тайника!

Старое дерево поддалось не сразу, но наконец разломилось. Под стульчаком была зловонная выгребная яма. Для дезинфекции в нее бросали негашеную известь, и серо-коричневая масса слипшихся экскрементов была покрыта белесыми подтеками.

— Это где-то там, — дрожащим голосом проговорил Кауэрт, показывая пальцем в яму.

— Надеюсь, вам сделали все необходимые прививки? — спросил у журналиста Уилкокс. — У кого-нибудь есть порезы или ссадины? Здесь легко подхватить заразу!

Брюс выхватил из рук Брауна лопату и заявил с мрачной решимостью:

— Три года назад я плохо обыскал этот сортир. Теперь я осмотрю его как следует.

Сняв пиджак, Уилкокс нашел в кармане носовой платок и завязал им нос и рот.

— Ах как жаль, что этот обыск незаконный, — неразборчиво пробормотал он из-под платка, шагнул к выгребной яме и, отплевываясь и ругаясь, начал выгребать из ямы пласты слипшихся экскрементов.

Браун и Кауэрт не сводили с него глаз. Уилкокс работал методично и быстро. Один раз он поскользнулся и чуть не свалился в яму, но удержался, выругался и стал работать дальше.