— Но вы же ничего не сказали им о Фергюсоне! — удивился Кауэрт. — Вы же вообще ничего им не объяснили!

— Я сказал им вполне достаточно. Фергюсон нас пока не слишком опередил. Если поторопиться, мы настигнем его, пока он еще не будет готов к встрече с нами.

— А что, если…

— Хватит уже, Кауэрт! Пока Фергюсон будет сторониться патрульных машин, а потом приедем мы!.. Кстати, имейте в виду, что Фергюсон — мой! — яростно сверкнув глазами, предупредил Тэнни Браун. — Не смейте его трогать. Я сам с ним разберусь!

Журналист нашел в чемодане расписание авиарейсов.

— В полдень есть рейс до Атланты, — сообщил он. — До Мобила ничего нет до самого вечера, но мы можем долететь до Бирмингема и взять там напрокат машину. Тогда мы доедем до Пачулы к концу дня.

— К концу дня… — пробормотал лейтенант и покосился на Шеффер.

Андреа коротко кивнула.

Быстро сгущались сумерки. Нежно-голубое южное небо сначала побледнело, а потом приобрело неприятный серо-коричневый оттенок. Со стороны Мексиканского залива надвигалась непогода.

Тэнни Браун, Мэтью Кауэрт и Андреа Шеффер пересекли границу Алабамы и Флориды и находились уже на территории округа Эскамбиа. В окна задувал теплый ветер, согревавший их продрогшие в холодном и мокром Ньюарке тела и души. Внезапно они догнали дребезжавший и еле ползший старый школьный автобус, перекрашенный в ослепительно-белый цвет. Брауну пришлось резко нажать на тормоза, чтобы не врезаться в него сзади. Кауэрт прочитал ярко-красную надпись на заднем борту автобуса: «ПОКАЙТЕСЬ, И ХРИСТОС ВАС СПАСЕТ!» Чуть ниже, но столь же витиевато было написано: «БАПТИСТСКАЯ ЦЕРКОВЬ НОВОГО СПАСЕНИЯ, ПАЧУЛА, ФЛОРИДА». И в самом низу, на бампере, было выведено огромными, но кривоватыми буквами: «ЗА МНОЙ К ИИСУСУ!»

Опустив стекло, журналист за дребезжанием автобуса и ревом двигателя различил пение церковного хора. Однако, как он ни напрягал слух, слов гимна ему было не разобрать.

Резко повернув руль, лейтенант нажал педаль газа, и машина обогнала автобус. Задрав голову, Кауэрт успел разглядеть в окошках чернокожих пассажиров, хлопавших в ладоши и раскачивавшихся в такт музыке гимна, который они распевали. Скоро автобус остался далеко позади, затихли и звуки музыки.

Машина летела сквозь сгущавшиеся сумерки. Стало трудно различать очертания домов и придорожных амбаров.

— В нашем округе у Иисуса много работы, — пробормотал Браун. — Он собирает здесь отлетевшие души…

До этого Тэнни вел машину молча. Он был не в силах избавиться от внезапно нахлынувших непрошеных воспоминаний. Он вспоминал ужасную и в то же время заурядную на войне сцену… Тэнни воевал уже семь месяцев. Однажды его взвод двигался по открытой местности. Вечерело, лагерь был уже близко; грязные, потные и усталые солдаты предвкушали ужин, отдых и сон, утратив при этом всякую бдительность. Много лет спустя Тэнни Браун понял: в том, что их застали врасплох и шагавший во главе взвода солдат упал, сраженный выстрелом снайпера, так внезапно, словно ему поставили подножку, не было ничего удивительного.

Подстреленный солдат истошным голосом завопил: «Помогите! Помогите!» — но вжавшийся в землю вместе с остальным взводом Тэнни даже не пошевелился. Он прекрасно понимал, что снайпер ждет того, кто бросится на помощь раненому, чтобы его застрелить. Тэнни очень хотелось жить, и он тихо лежал на земле до тех пор, пока командир взвода не вызвал по радио артиллеристов, сровнявших с землей рощицу, в которой скрывался снайпер. Когда от деревьев остались одни щепки, смешанные с пылью, Браун пополз к раненому.

Пуля разворотила грудь молодому белому парню из Калифорнии, прослужившему во взводе всего одну неделю. Тэнни склонился над ним, стараясь вспомнить, как его зовут, но тот очень скоро умер.

Через неделю Брауна отправили домой раньше остальных, потому что у санитаров был сокращенный срок службы. Тэнни вернулся в университет штата Флорида, где изучал криминалистику, а потом поступил в полицию. Он был далеко не первым чернокожим полицейским в округе Эскамбиа, но, в отличие от других, его сразу сочли очень перспективным. Еще бы! Он был местным уроженцем, отличным спортсменом, служил в армии, получил университетский диплом! Кроме того, это было время новых веяний, упорно разрушавших старые представления.

По ночам лейтенант часто слышал крики раненых, но это были голоса людей, которых ему удалось спасти. Они его не пугали, — наоборот, они напоминали ему о том, что даже в этом несовершенном мире он принес кое-какую пользу. Сегодня Тэнни впервые вспомнил голос последнего в его жизни раненого, спасти которого он не смог.

«А вдруг Брюс Уилкокс тоже звал меня на помощь?! — внезапно подумал Браун. — Но и его я не спас…»

Лейтенанту предстояло сообщить об исчезновении Уилкокса его родным. К счастью, Уилкокс не был женат. Кажется, его сестра была замужем за морским офицером из Сан-Диего. Мать Уилкокса давно умерла, а его отец жил в доме для престарелых. Таких учреждений в округе Эскамбиа было около десятка, и их число постоянно росло. Тэнни был почти незнаком с отцом Уилкокса — мрачным, угрюмым стариком, уже успевшим возненавидеть весь мир. Узнав об исчезновении сына, он просто станет ненавидеть все вокруг себя еще сильнее…

«Но что же я все-таки ему скажу?! — в отчаянии задумался Браун. — Что я не уберег Брюса? Что я отправил его на задание с неопытным полицейским и Брюс пропал? Что он наверняка погиб? Пропал без вести? Что трущобы Ньюарка поглотили его, как джунгли?!»

Лейтенант включил фары. В их свете тут же загорелись красные глазки опоссума, сидевшего прямо посреди дороги. Тэнни вцепился в рулевое колесо, но в последний момент опоссум шустро юркнул в кусты.

Браун пожалел о том, что сам не может спрятаться в кустах или сунуть голову в песок…

Вскоре они подъехали к мотелю «Адмирал Бенбоу» на окраине Пачулы. Высадив Кауэрта и Шеффер на тротуар под светящейся вывеской мотеля, лейтенант загадочно изрек:

— Ждите меня утром.

— Куда вы?

— За подкреплением. Фергюсона вряд ли удастся взять голыми руками.

— Да уж! — пробормотал Кауэрт, вспомнив недавние события в Ньюарке.

— Во сколько? — спросила Андреа.

— Рано, перед рассветом, в пять пятнадцать утра.

— А потом?

— Мы поедем к его бабке. Скорее всего, он именно там. Если нам повезет, он будет еще спать.

— А вдруг его там нет? — спросила Шеффер. — Что тогда?

— Тогда будем его искать. Но я думаю, что он именно там.

Андреа кивнула, хотя сильно сомневалась в том, что они смогут поймать Фергюсона так просто.

— А куда вы поедете сейчас? — поинтересовался Кауэрт.

— Я же сказал, за подкреплением. Потом я оформлю кое-какие документы и навещу семью. Встречаемся здесь, перед мотелем, на рассвете.

С этими словами Тэнни Браун тронулся с места, оставив на тротуаре журналиста и молодую женщину-полицейского, напомнивших ему в тот момент двух туристов, заблудившихся в незнакомой стране. В зеркале заднего вида они казались лейтенанту Брауну маленькими и растерянными. Потом он свернул за угол, и они исчезли из виду. Тэнни Брауну немного полегчало, его словно отпустило напряжение. Он постарался больше не думать о Кауэрте и Шеффер, его захватил план мести. Ведь на самом деле он не намеревался вызывать никакого подкрепления, не хотел он оформлять и никаких бумаг. Он знал, что смерть не проверяет документов.

Получив ключи от номеров, Шеффер и Кауэрт отправились ужинать в ресторан. Им не очень хотелось есть, но в этот час приличным людям было положено ужинать. К ним подошла официантка в синей юбке и накрахмаленной белой блузке, еле сходившейся на ее необъятной груди. Без особого интереса выслушав заказ, официантка удалилась, а журналист подумал, что почти ничего не знает о сидевшей рядом с ним женщине. А ведь, несмотря на внешнюю суровость, которую она явно подчеркивала, Шеффер была довольно привлекательна. Кауэрт подумал, что в голливудском боевике, после всего пережитого вместе, они с Андреа обязательно бросились бы друг к другу в объятия. Однако сейчас было непохоже, что она захочет хотя бы просто поговорить с ним.