— Ладно.
— Черт знает что такое творится! — пробормотал Том и добавил: — Мэтт, я надеюсь, что все это не какая-нибудь очередная газетная утка. То есть на самом деле я очень надеюсь на то, что все это дурацкая выдумка. И когда ты будешь мне звонить, чтобы все объяснить, постарайся объяснять убедительно. И вообще я не понимаю, почему нам просто не позвонить в полицию или не нанять частного детектива?
— Потому что эти идиоты-полицейские не спасут вас. Они вообще способны лишь на то, чтобы спохватиться, когда уже слишком поздно. И частный детектив не поможет, и вся Национальная гвардия Соединенных Штатов! Просто сделайте то, что я вас прошу: увезите Бекки туда, где этот негодяй ее не найдет!
— Но она же страшно испугается! — воскликнула бывшая жена Кауэрта.
— Я понимаю, — в бессильной ярости стиснув в кулаке телефонную трубку, ответил Кауэрт. — Но ты же не хочешь, чтобы Бекки убили!
— Этот человек… — начал Том.
— Этот человек — хладнокровный убийца, — сквозь зубы процедил журналист.
— Ладно, — вздохнул Том. — Они улетят с первым же рейсом, а я останусь здесь. Мне-то он хоть не угрожал?
— Нет.
— Вот и слава богу!
Все замолчали, а потом Кауэрт прошептал в телефонную трубку:
— Сэнди!
— Что?
— Пожалуйста, сделай так, как я говорю. Немедленно уезжайте. Я не смогу ничего предпринять, пока не буду знать, что вы в безопасности. Увези Бекки подальше. Обещаешь?
— Обещаю.
— Спасибо тебе! — пробормотал журналист и почувствовал облегчение. — Я позвоню и расскажу вам все подробности, как только что-нибудь узнаю.
Новый муж Сэнди что-то буркнул в трубку, но Кауэрт уже положил ее с такой величайшей осторожностью, словно она была хрустальной.
Тэнни Браун и Андреа Шеффер вернулись в мотель смертельно усталыми и обескураженными.
— Вы что-нибудь узнали? — спросил Кауэрт.
— Местные полицейские думают, что мы сошли с ума, — ответила женщина. — Даже если они не считают нас настоящими сумасшедшими, они уверены, что мы придурки. А в первую очередь им просто не хочется со всем этим возиться. Ведь мы не обещали им новых чинов и наград…
— Что же нам теперь делать?! — воскликнул журналист.
— Разыскивать человека, которого мы считаем в чем-то виновным, которого мы во всем подозреваем, но чью вину нам ни за что не доказать, — горько усмехнулся Браун, немного подумал и добавил: — А ведь складно я сказал, черт возьми! Не желаете опубликовать мой афоризм в вашей газетенке, Кауэрт?
Шеффер провела ладонью по лицу.
— Сколько человек он убил? — наконец спросила она. — Я знаю только про девочку, о которой писали в газете. — Не получив ответа на свой вопрос, Андреа стала настаивать: — Почему вы мне ничего не говорите? Что случится, если вы поделитесь со мной тем, что вам известно? По-моему, мы и так попали в переделку и хуже уже не будет!
— Сначала он убил Джоанну Шрайвер, — сказал Кауэрт. — А точнее, мы ничего не знаем о тех, кого он убил до нее. Потом я знаю, что одна двенадцатилетняя девочка пропала в местечке под названием Перрин…
— В Перрине?! — воскликнула Шеффер. — Тогда неудивительно, что Фергюсон…
— Что — Фергюсон?! — встревожился журналист.
— Что Фергюсон прежде всего хотел убедиться в том, что я расследую убийство, совершенное в округе Монро. Ведь Перрин — в округе Майами-Дейд. Поняв, что меня интересуют только убийства в Исламораде, Фергюсон сразу же успокоился.
— Но мы ничего точно не знаем об этой девочке из Перрина, — вмешался Тэнни Браун. — Это только наши догадки.
Покачав головой, Кауэрт достал из кармана заметки, распечатанные им в библиотеке редакции, и вручил лейтенанту Брауну, который быстро пробежал их глазами.
— Что это? — спросила Андреа.
— Ничего. — Тэнни опустил голову и пробормотал: — Выходит, он там был?
— Был.
— Но против него, конечно, нет никаких улик?
— Нет.
— Еще бы! Полицейские из Перрина популярно объяснили мне, что труп этой девочки наверняка скормили аллигаторам в Эверглейдсе.
— Вот видите, — повернувшись к Шеффер, сказал Кауэрт. — Наверняка Фергюсон убил двух девочек…
— Трех, — перебил журналиста лейтенант Браун. — Несколько месяцев назад исчезла девочка в Итонвилле.
— И вы ничего мне об этом не сказали?! — смерив полицейского негодующим взглядом, возмутился журналист, но лейтенант только пожал плечами.
Открыв трясущимися от гнева руками свой блокнот, Кауэрт сверился с записями и заявил:
— Фергюсон был в Итонвилле шесть месяцев назад. Он выступал с проповедью в пресвитерианской церкви Иисуса Спасителя. Эта девочка пропала тогда?
— Нет, несколько позже… Но Фергюсон наверняка вернулся. Он всегда возвращался позже, когда никто уже не обращал на него внимания.
— Скорее всего, вы правы, — сказал журналист. — Но как это докажешь?
— Я докажу.
— Может, все-таки объясните мне как?
— Объяснить вам как?! — с негодованием воскликнул Тэнни Браун. — Зачем? Чтобы вы все раньше времени разболтали в вашей проклятой газете?! Мне сначала нужно проверить все маленькие населенные пункты с негритянским населением во Флориде. А если я вам все объясню, вы все разболтаете ради спасения своей репутации!
— А сколько детей Фергюсон успеет убить, пока вы проверяете все эти маленькие населенные пункты в поисках улик, которых вы, между прочим, можете совсем не найти?!
— А чего вы добьетесь статьей в газете?!
— Статьей я попытаюсь выкурить Фергюсона оттуда, куда он спрятался!
— Вы скорее напугаете его, и он станет еще осторожней!
— Зато все будут предупреждены!
— А он затаится, и его будет вообще никогда не поймать!
Кауэрт и Браун вскочили на ноги, сжимая кулаки, словно готовые броситься в драку.
— По-моему, вы оба спятили! — вмешалась Шеффер. — Выходит, вы и друг другу ничего не говорили?! Что это за дурацкие тайны?!
— Никаких тайн нет, — сокрушенно покачал головой журналист. — Просто все всё скрывают и никто не говорит правды.
— Сколько же людей погибло из-за… — начала было Андреа, но осеклась. Внезапно до нее дошло, что и она сама утаила важную информацию от Кауэрта и Брауна.
Журналист это понял.
— А вы что скрываете, детектив Шеффер? — спросил он. — О чем вы не говорите?
— О родителях Салливана, — призналась женщина. — Фергюсон действительно их не убивал.
— Что?!
Андреа рассказала обо всем, что сообщил ей Майкл Вайсс: о завещании Салливана на страницах Библии и о брате сержанта Роджерса.
— Неужели в это замешан сержант Роджерс?! — покачал головой Кауэрт. — Кто бы мог подумать?! Хотя, если подумать как следует, лучше кандидатуры не найти. Ведь сержант Роджерс в своей тюрьме как рыба в воде!.. Не могу понять одного, — добавил журналист, — если в этом замешан сержант, зачем Салливан так старался убедить меня в том, что убийство совершил Фергюсон, а потом почти открытым текстом написал про сержанта в своей Библии?
— Это лучший способ обезопасить настоящего убийцу, — пожал плечами Браун. — Салливан сделал так, чтобы у нас появилось сразу несколько подозреваемых… Но по-моему, на самом деле он действительно спятил и был отъявленным злодеем. Смотрите, с каким упорством он старался утащить за собой в могилу Фергюсона, сержанта Роджерса, вас самого и еще троих детективов, с которыми практически не был знаком!
— Выходит, сержант может быть замешан в этом убийстве, а может и не быть в нем замешан, — подумав, пробормотал Кауэрт и добавил: — Представляю себе, как Салливан сейчас покатывается со смеху, сидя в аду на сковородке!.. Но что же из всего этого вытекает?
— Из этого вытекает, что мы можем спокойно забыть про Салливана, — заявила Шеффер. — Все равно нельзя верить ни единому его слову. Давайте лучше займемся Фергюсоном и его жертвами… Значит, по-вашему, он убил трех девочек?
— Нам известно, что он семь раз ездил на юг.
— Семь?!
— Да, но мы не знаем, каждый ли раз Фергюсон там кого-то убивал! — воскликнул Кауэрт. — Пока мы знаем… Да нет, ничего мы не знаем! Пока мы только подозреваем, что он убил трех девочек: одну белую и двух чернокожих… И Брюса Уилкокса…
