— Ну ладно, можешь помолчать, только ежели с мальчонкой что случится, тебе живым, а уж тем более здоровым до Питера отсюда не добраться, в этом спецребятки тебе помогут, а я их подстрахую. А так у тебя есть шанс влегкую отделаться. Ты пока что посиди, маленько подумай, покумекай, а я пойду чаек себе сварганю.

Николаев с сожалением и сочувствием взглянул на Романа и вышел из комнаты. Оставшись один на один с арестованным, спецназовец зло взглянул на него, передёрнул затвор автомата и направил на Романа. Тот вздрогнул, поник, взглянул в чёрный зрачок ствола и уставился в пол.

Через несколько минут Николаев вернулся и подошёл к Роману. Тот исподлобья посмотрел на Алексея. Несколько мгновений продолжался поединок взглядов. Роман не выдержал и отвёл глаза в сторону.

— В гляделки с другими играть будешь, меня ещё никто не переиграл, — ухмыльнулся Николаев и серьёзно продолжил:

— У тебя ещё будет возможность поиграть. А вот у друзей твоих, что в доме сидят, боюсь, такого случая уже не представится. Получен приказ о штурме. А при штурме, сам понимаешь, щадить не будут никого, кто окажет сопротивление или будет с оружием в руках. И помочь им можешь только ты… Если захочешь.

Роман молчал.

— Ну что ж. Хранить молчание — твоё право, так же как и говорить, — вздохнул Алексей и отдал приказ спецназовцу:

— Уведите задержанного.

Спецназовец подошёл к Роману и, ткнув автоматом в плечо, заставил подняться со стула. После этого показал стволом в сторону двери. Роман сделал несколько шагов к выходу и вдруг, резко повернувшись к Николаеву, выпалил:

— Что… Что я могу сделать?..

Николаеву повезло и на этот раз. Малоубедительный психологический этюд, который он разыграл вместе с Красновым перед Романом скорее от отчаяния, чем из холодного расчёта, неожиданно оказался не таким уж малоубедительным. Позднее выяснилось, что среди охраны были двое дворовых друзей детства Романа — Максим и Виталик. Вместе дёргали девчонок за косы в детском саду, вместе дрались с пацанами с соседнего двора, вместе ходили в спортивную секцию атлетизма, вместе в один прекрасный день потеряли невинность в объятиях дешёвой шлюхи, нанятой на одну ночь на совместно скоплённые деньги, вместе искали и находили на свою голову приключения и вместе из них выпутывались. И даже в армию попали в одну часть.

Вернувшись из армии, они поняли, что за три года много воды утекло.

Россия стала другой. В Питере к власти пришёл новый мэр, а вместе с ним к власти пришли преступники, жиды и плутократы. По крайней мере, так утверждал их новый знакомый Вадим. Он подобрал друзей в тот момент, когда от отчаяния они готовы были на все. Слова о патриотизме, Отечестве, самопожертвовании во имя оного, о социальной справедливости и всеобщем равенстве, о засилье чурок и чёрных, которые не дают жить в радости и достатке славянам, производили впечатление. Со всем этим Роман с друзьями были вполне согласны, и, когда Вадим предложил им работать на себя, ребята с радостью согласились. И все было хорошо до того момента, пока Вадим не организовал похищение Сашки Снегирёва. Тогда-то друзья и подумали о том, во что они вляпались. Но стремительно развивающиеся события и ложно понятое чувство благодарности к Вадиму не дали им возможности разобраться в происходящем. И вот теперь Роман стоял перед выбором: потерять честь и спасти, возможно, своих друзей или сохранить верность Вадиму и, скорее всего, допустить гибель друзей, как утверждает этот плохо бритый мент. Роман хотел верить Николаеву.

— Что… Что я могу сделать?..

— Прежде всего, нас интересует расположение построек и комнат в здании.

Где, кто, с кем. Чем подробнее, тем лучше. И, главное, где находится Саша Снегирёв.

Роман оказался наблюдательным парнем, и через десять минут у Николаева уже была достаточно точная схема дачи и прилегающей к ней площади. При этом Роман назвал и кодовые, условные обозначения тех помещений, в которые он был допущен. Также Роман смог показать на схеме, где и какой штурмовик должен держать оборону «Замка». Однако несколько комнат дачи и подвал были личными владениями Вадима, в которые вход для охраны был категорически запрещён.

Поэтому эта часть дома осталась на схеме почти сплошным белым пятном. И где-то внутри этого белого пятна находился заложник — перепуганный насмерть мальчишка.

— Как-нибудь разберёмся, — пробормотал Николаев, в который раз рассматривая «белое пятно» на нарисованном плане.

Сквозь завывание ветра послышался звук подъехавшей машины. Вскоре в комнату вошёл командир отряда спецназа.

— Мы можем подождать подкрепления. Они по вине водителя задержались и прибудут в лучшем случае через час…

— У нас мало людей, но и ждать мы не можем, — задумчиво промолвил Николаев. — Вот схема, давайте обсудим план наших действий.

Совещание продолжалось несколько минут, после чего командир спецназовцев отдал распоряжение своим подчинённым. «Призраки» в белом камуфляже мгновенно растворились в снежной пурге, чтобы занять боевые позиции и быть готовыми к штурму. На всю операцию им отводилось не больше минуты. И они готовились стремительно и слаженно действовать в эти решающие мгновения. От снайперов при такой погоде толку все равно не было, поэтому их решили включить в состав штурмовой группы.

Вадим нервничал…

Акимов доложил ему, что куда-то запропастился один из боевиков — Роман.

Его дружки первыми забеспокоились и обратились к Акимову. Включив мониторы, Вадим искал Романа, но ни в одной из комнат его не было, так же как не было его и в хозяйственных помещениях. Внезапно Вадиму пришла в голову мысль. Он быстро набрал на клавиатуре команду, затем пароль, и компьютер выдал ему карту дачи со всеми её электронными ловушками и прибамбасами. Калитка на въездных воротах оказалась открытой. У Вадима на лбу выступил пот.

Он позвал Акимова:

— Похоже, Ромка сбежал.

— Не может быть. Он тогда бы сбежал со своими дружками.

— Это-то меня и смущает. Ты вот что. Задержи-ка оставшуюся сладкую парочку. Макса с Виталиком, да порасспрашивай у них, что к чему.

Акимов без особого труда выполнил распоряжение хозяина. Ничего не понимающие друзья Романа оказались в «карцере», специально построенном для этого в подвале помещении. В «карцер», так же как и в «бункер», рядовые штурмовики доступа не имели. Да и в «бункер» с этой стороны можно было попасть только через «карцер». Парни ничего не знали о Романе и так искренне божились в этом, что даже Акимов не усомнился в их словах. Тем не менее он запер друзей в соседних комнатах на засовы и поднялся к Вадиму.

— Пацаны ничего не знают, и я им верю, хотя все может быть. Но если бы они готовились сбежать, то сбежали бы сразу и все втроём.

— Возможно, ты и прав. Сейчас мне некогда разбираться с ними, пусть пока посидят под замком. Потом с ними разберусь.

Вадим подошёл к мониторам и ещё раз осмотрел двор. Несколько мониторов только мельтешили, что было частым явлением во время ненастий, поэтому-то Вадим и не обратил сначала внимания на то, что все эти мониторы связаны с камерами слежения, расположенными вдоль стены, окружавшей участок с «Замком». Пока ничего подозрительного не видно, да и сигнализация бы сработала. Она вполне надёжная, и непогода ей не страшна. Один из мониторов был выключен. Вадим посмотрел на него и улыбнулся. Телекамера этого монитора была установлена у большого окна соседней дачи и замаскирована под дупло в сосне. Вадим вспомнил, сколько приятных вечеров он провёл за этим монитором, наблюдая за любовными утехами соседей — молодой, но уже весьма известной киноактерской парой и их друзьями. Сейчас они занимаются этим же самым где-нибудь в Испании или на Кипре. Вадим читал об их перемещениях в бульварных газетах и знал, что на актёрской даче никого нет и не будет до лета.

Рука Вадима автоматически включила монитор. На даче горел свет. Сквозь падающий снег было видно, что в комнате кто-то есть. На грабителей не похоже, те не включают свет, да и сигнализация бы орала так, что и в Питере было бы слышно. Внезапно перед окном появилась фигура в маскхалате и с автоматом. Свет из окна хорошо осветил промелькнувшего, как тень, мужчину. Вадим, ни на что не надеясь, взял мобильник и набрал номер телефона актёрской дачи. Сколько раз он им пользовался, подзывая слегка одетую хозяйку к окну, возле которого и стоял на тумбочке телефон. Послышались длинные гудки. Вадим увидел, как кто-то подошёл к окну, и в трубке раздался мужской голос: