Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Возможно, подсознательно. Но Алексу я указала другую причину. Я сказала ему, что у нас все время что-то пропадает.

Что?

В основном небольшие суммы денег. Тут фунт, там другой. Ничего значительного.

Алекс заподозрил Гая?

Я не поверила ему, когда он завел об этом речь, поэтому убедила себя, что если кто и ворует, то это Миранда.

И вы решили ее уволить?

Это был не более чем предлог. Сейчас я понимаю, что наряду с ревностью было еще чувство вины за мою неспособность или нежелание наладить связь с моей малышкой. Я не могла выносить, что какая-то… посторонняя сравнительно легко с этим справлялась. А у Миранды был свой подход к Полли. Ей все давалось просто. Она никогда не раздражалась, а ведь я очень быстро теряю самообладание. На работе я само терпение и стойкость, а вот дома… В общем, накануне вечером, перед тем как Алекс пошел к Али, я настояла, что она должна уйти. Алекс заметно рассердился, что для него было непривычным. Обычно он держал себя в крепкой узде. Это был еще один симптом происходивших в нем изменений. Он действительно занял твердую позицию. Как правило, он уступал и делал все по-моему. Вот еще одна его особенность. Думаю, он боялся проявить слабость, потому что всегда старался поступать правильно, дипломатично.

Так был ли он слабаком?

Возможно. Мы все в определенной степени пользовались его слабостью. Быть может, ему это в конце концов осточертело, оказалось последней каплей.

Но думаю, что, направляясь в «Циклоп», он замышлял что-либо, помимо решения проблем с Мирандой. Именно Шерри Томас подтолкнула его перейти грань. Стараясь сделаться сильным, он лишь обнаружил еще одну сторону своей слабости.

Значит, это и есть основной мотив? Он хотел быть сильным?

Я полагаю, он хотел вернуть себе часть той власти в доме и в жизни, которую утратил.

Через минуту мы поговорим об этом подробнее. Вы хотели уволить Миранду Келли. Что сказал Алекс?

Он сказал, что это глупо и совершенно излишне. И добавил, что он придумает другое решение.

Вы полагаете, он уже тогда думал поставить камеры?

Дома — определенно нет. А вот в клинике… Был там один инцидент с его пациенткой — серьезная была ситуация. Он стал беспокоиться за свою репутацию.

Но потом он, конечно же, установил камеры в клинике, и без ведома своего брата.

Я думаю, что к тому моменту он себя уже плохо контролировал.

А сам думал, что наконец-то опять контролирует все от и до. Дилемма, которая встает перед каждым, страдающим тяжелым пристрастием.

Ирония судьбы, не правда ли?

Итак, давайте уточним. Его волновала складывавшаяся в клинике ситуация, но, насколько вам известно, у него не было планов устанавливать системы видеонаблюдения где бы то ни было до того визита в лавку Али?

Я бы истолковала все именно так. Очевидно, как показали последующие события, я далеко не всегда была посвящена в его сокровенные мысли.

Как бы вы описали атмосферу в доме в то утро, когда после перепалки он пошел за газетами?

Атмосфера напряженная. Он был раздражен. Я тоже. Впрочем, раздражение уже становилось нормой.

Отчего же?

Все приходилось выторговывать. Ни в чем не было ясности. Алекса, с его четким образом мыслей, это очень расстраивало.

Что значит: «Ни в чем не было ясности»?

Да в обычной семейной жизни. Вот, например, за несколько дней до того, как он пошел к Али, а потом в СВЦ.

«Системы видеонаблюдения „Циклоп“».

Контора Шерри Томас. Да. Ссора произошла из-за какой-то ерунды. Игровая приставка. Кто-то из детей подключил ее к телевизору в нашей спальне — в их комнате телевизора не было, мы им не разрешали.

Дети жили в одной комнате? Они все-таки уже достаточно взрослые.

Да, конечно. Это было очень неудобно — даже неуместно. Но нам нужна была отдельная комната для Полли. Алекс не мог уступить свой кабинет на втором этаже, он работал там каждый день. Если она плакала у нас в комнате, спать не могли ни он, ни я, а Алекс ценил каждую минуту, которую мог урвать для сна. Комната Гая была маленькой и рядом с нашей. Он, естественно, не хотел спать с малышкой, поэтому ему пришлось подселиться к Вики, по крайней мере на время, пока мы что-нибудь не придумаем. Все было не так уж плохо. У Вики просторная комната, и мы разделили ее ширмами. Но это, я полагаю, был еще один фактор, из-за которого напряженность в доме усиливалась.

Так что случилось с игровой приставкой?

Алекс поскользнулся на ней и ударился головой об угол шкафа. При его-то ненависти к беспорядку, даже на символическом уровне, получить травму из-за того, что кто-то не прибрал за собой, — это был удар по его самому чувствительному нерву. Он был в ярости. Он, конечно, держал себя в руках. Но я-то понимала, как он разгневан.

И кто же ее оставил?

В том-то и дело. Утром, за завтраком, Алекс спросил Гая напрямую. Тот все отрицал. Сказал, что приставку включил не он, а Виктория. Виктория сказала, что, хоть она в нее и вправду играла, Гай был последним, так что и убирать должен был он. Таких разговоров Алекс не переносил. Для него это было очень важно — быть справедливым. И его ужасно раздражало, когда рассудить по справедливости было невозможно.

Что же он сделал?

Сначала пригрозил, что урежет карманные расходы обоим, если никто не сознается. Тут Гай взъерепенился — орал, вопил, по полной. Виктория, конечно, сидела с таким видом, будто вот-вот разревется, и смотрела на Алекса своими большущими, как у спаниеля, глазами. Это работало безотказно, я-то видела ее насквозь, но Алекс ничего не замечал.

И что в результате?

Они уже опаздывали в школу. Алекс очень не любил опаздывать. А если дети опоздают в школу, Алекс опоздает в клинику. Это было поле для противоборства. Гай сказал, что не двинется с места, пока Алекс не отступится, а Виктория просто сидела с отсутствующим видом. В итоге Алекс побушевал, но сдался. Они получили свои карманные деньги. Алекс часто выбирал путь, который на данный момент кажется простейшим. В перспективе это, конечно, неверная позиция. Но это так свойственно людям. И такое происходило постоянно. На самом деле теперь я вспоминаю еще несколько случаев… чего? Неразберихи, той самой неразберихи, которая так его мучила, в то самое утро. Все очень банально. Странно, что я это вспомнила, но… Виктория стала посыпать хлопья сахаром, и Алекс сказал, чтобы она так не делала, а она сказала, что я ей разрешила. А вы разрешали?

В том-то и дело. Я не могла вспомнить. А она доказывала с такой страстью. Так что Алекс и тут сдался. «Последний раз», — сказал он. Потом еще история с его мобильным. Виктория хотела послать подруге SMS-ку. Алекс не дал.

Все это за одно утро?

Да. Типичное утро в семье Сеймуров.

Почему Алекс не дал ей мобильный?

Потому что ему не нравилось, когда они хватали его вещи. Он всегда боялся, что они что-то сломают. Ну и как хоть пусть ничтожное, но все ж наказание за брошенную приставку. Но, более того, уже уступив однажды, он почувствовал, что в чем-то должен отказать и остаться непоколебимым. Тогда-то и произошел этот диалог. Это не было перепалкой. Виктория редко кричит, как это делает Гай. Зато она ноет. Неотступно и настырно. Просто так она не отстанет. Но на этот раз Алекс решил выстоять во что бы то ни стало. Виктория сказала, что обещала послать одной девочке SMS-ку, а Алекс учил ее никогда не нарушать своих обещаний. Значит, ответил он, не надо было обещать. Тогда Виктория расплакалась и стала причитать, что потеряла свой телефон не по собственной вине и что он обещал купить новый по страховке домашнего имущества. Значит, он тоже нарушил обещание, а если бы он его не нарушил, ей не пришлось бы просить телефон у него. Алекс напомнил ей, что он обещал обратиться в страховую, но там уже был перерасход на сто фунтов, так что ей придется подождать до своего дня рождения. Но Виктория сказала, что он ничего такого ей не говорил, только обещал купить новый телефон.

Так он говорил?

Я не уверена. Не помню, чтобы он говорил ей, что ей придется подождать до дня рождения.

7
{"b":"149420","o":1}