Они приближались к мосту. Впереди была видна I-25, поднимающаяся по склону с другой стороны высохшей реки. В долине пятна зеленой травы перемежались старыми тополями — и стоящими, и упавшими.

— Дон Кож-Ахмед Нухаев, Боттом-сан, представляет не только постепенно исчезающие интересы России в этой части Соединенных Штатов, сегодня занятой военными и колонистами Нуэво-Мексико. Но еще и весьма обширные интересы Всемирного Халифата.

— Вы хотите сказать, что этот наркодилер подослан мусульманами? Что они хотят контролировать наши бывшие штаты — Аризону, Южную Калифорнию, Нью-Мексико, и части…

— Я хочу сказать, что выход дона Кож-Ахмед Нухаева на связь с мистером Накамурой и его согласие на разговор с вами, Боттом-сан, — все это очень необычно и интересно. Более того, он настаивал на разговоре с вами. У вас были с ним в прошлом контакты, о которых нам ничего не известно? Если так, нам очень важно знать о них, Боттом-сан.

— Не было контактов, — совершенно искренне сказал Ник.

Денверская полиция несколько раз пыталась допросить дона после убийства Кэйго Накамуры, — люди убитого кинодокументалиста утверждали, что Кэйго брал у него интервью за несколько дней до смерти. Но дон Кож-Ахмед Нухаев был неуловим. Даже с его людьми не удавалось связаться. Местные копы в Санта-Фе и патрульные из Нью-Мексико — всем им, конечно, кто-то платил — даже не пытались помочь. Ник знал, что и ФБР потерпело неудачу с этим русско-чеченским, мексикано-мусульманским наркодилером и торговцем оружием.

— И все же я не понимаю… — начал Ник.

— Транспорт-один, транспорт-один, — раздался голос Билла из башни второй машины. — Мальчик разворачивает лошадь… похоже, на сто восемьдесят градусов. Да. Остановился.

— Принято, транспорт-один, — спокойно сказал Сато и принялся переключать тумблеры на пульте управления. — Будь готов…

В этот момент 120-миллиметровый противотанковый фугасный снаряд ударил по прозрачному кевларовому пузырю на крыше первого «ошкоша», за микросекунду снес голову Джо и пролил сверхзвуковую лаву направленного заряда на искалеченное тело Джо и в то тесное пространство, где сидели Сато и Ник.

Ник лишь на миг ощутил невыносимый жар, потом жуткое наслаждение — плотная стена темноты окружила его, придавила; а потом — ничего.

Водитель ехавшего в тридцати метрах сзади второго «лендкрузера-ошкоша», Вилли, настоящее имя которого было Муцуми Ота, увидел, что автомобиль Сато подбит. Оружейный пузырь наверху взлетел на двести футов в воздух, так, словно его поддерживал столб пламени. «Ошкош» Сато отбросило в сторону, машина ударилась о левое ограждение моста, по которому ехала, и свалилась в сухое русло; следом, десяток раз перевернувшись в воздухе, полетели решетки ограждения и бетонные блоки. Куски горящего металла отлетели от первого «ошкоша» при попадании в него снаряда, и теперь большая черная крышка люка, рассекая воздух, полетела к машине Оты, словно трехсотфутовая шрапнель, и прошла от нее всего в нескольких дюймах. Когда автомобиль Сато оказался в высохшем русле, из всех отскочивших крышек, воздуховодов и задней части корпуса горящего, крутящегося «ошкоша» хлынули новые фонтаны огня.

Ота круто вывернул свой «ошкош» вправо, уводя его на обочину. Громадный автомобиль на несколько мгновений завис, балансируя на двух правых колесах, а потом снова встал на землю всеми четырьмя. Место, где машина была несколько мгновений назад, — метрах в тридцати, — взорвалось фонтаном огня, забившим вверх и в стороны, когда второй фугасный снаряд ударил по асфальту. Третий взорвался слева от «ошкоша» — там, откуда Ота только что вывернул на обочину. Стреляли по меньшей мере два танка.

Тоби закричал по-японски с пассажирского места:

— Я видел вспышки! Два танка, в укрытии, у основания холма, расстояние около километра.

Ота добрался до крутого берега и, не снижая скорости, направил машину вниз. Двадцатипятитысячефунтовый «ошкош», казалось, завис в воздухе на целую вечность, а потом рухнул на дно всеми колесами на независимой подвеске ТАК-7. Северный берег позади них взорвался.

— Три танка! — крикнул Билл по-японски из башни-пузыря. — Видел третью вспышку.

«Ошкош» Оты продрался сквозь ивняк и рухнувшие тополя, а потом резко остановился в песке у южного берега. Ота знал, что теперь они вне зоны поражения прямой наводкой и могут не бояться танков, хотя есть риск попасть под огонь минометов или артиллерии.

— Пехота! — прокричал сверху Билл, на самом деле — Дайгору Окада. — Видел их перед нашим падением. Кажется, несколько сотен. Стрелковое оружие, РПГ и ПТРК.

— Где? — спросил Ота своим неторопливым, спокойным голосом.

Ему нужно было выяснить, жив ли его босс, Сато, но это могло подождать минуту, пока они не разберутся с тактической обстановкой и не найдут способа вести бой.

— Вылезают из укрытий, направление — юг, на полпути к танкам, — сказал Окада, в чьем голосе теперь слышались спокойствие и профессиональная уверенность.

Тоби, на самом деле — Синта Исии, пытался выйти на связь с кем-нибудь из второй машины — с Сато или Джо (на самом деле — Тай Окамото) или с гайдзином. Но ему никто не отвечал.

— Как же беспилотники и спутники не заметили танков? — спросил Синта Исии по-японски, прекратив попытки связаться с машиной Сато.

— Вероятно, хорошее криокамуфляжное укрытие поверх закопанных танков и людей в норах, — сказал Ота. — Поддерживают температуру точно на уровне температуры земли. Кому-то придется выйти, чтобы мы получили картинку происходящего.

— Хай! — сказал Синта Исии с пассажирского сиденья, отсоединился от интеркома и других приборов, отстегнул ремни, отключил временное воздухоснабжение ПЭВС и систему связи от приборного щитка и пристегнул их себе на шлем, взял из бардачка видеокамеру и девятимиллиметровый пистолет, открыл пассажирскую дверь и выкатился наружу.

Секунду спустя на мониторы «ошкоша» выплыло изображение с камеры Исии, осторожно поднявшейся над кромкой южного берега. Сам он не высовывал головы.

Около сотни пехотинцев в легкой бронеодежде преодолевали полкилометра, отделявшие их от берега. Следом ехали три танка.

Ник Боттом пришел в себя под звуки выстрелов вокруг него.

Нет, это не выстрелы, понял он, когда глаза смогли кое-что различить. Передняя часть салона после попадания снаряда почти мгновенно заполнилась затвердевающей пеной. Теперь эта пена испарялась, или растворялась, или делала бог знает что, каждую секунду производя громкий хлопок.

Ник нажал большую аварийную кнопку в центре своей ременной упряжи. Ремни отскочили, ударостойкое сиденье-саркофаг зашипело и начало отодвигаться назад. Ник полетел головой в потолок и чуть не сломал себе шею, когда шлем с громким стуком ударился о горячую сталь.

«Ошкош» лежал на крыше, под углом. Борт со стороны водителя, похоже, оказался в какой-то грязи. За сиденьями Ника и Сато захлопнулась металлическая пожарозащитная панель: теперь она мерцала вишнево-красным, и на этом фоне было множество ярких белых точек. Ник чуть снова не потерял сознание от жары. Он понимал, что за панелью бушует страшный пожар. Если стрелок Джо не смог выбраться оттуда, то он наверняка мертв.

Вспомнив совет Сато, Ник отсоединил от своего костюма наушники и разъемы каналов связи, вытащил шланг ПЭВС с консоли, со второй попытки прикрепил его к своему шлему и подсоединил к кислородной маске, а затем подключил разъемы переговорного устройства.

— Сато?

Нет ответа.

На потолке машины валялись груды предметов, слетевших со своих мест. Рядом на корточках сидел Ник, пытаясь подлезть под висящее тело Сато. Но когда он перегнулся, чтобы заглянуть в лицо японца, все еще остававшегося на водительском месте, то не сразу смог понять, жив тот или мертв.

Глаза Сато были закрыты, вид совершенно неживой. Тело его висело на ремнях. Взрыв в задней части машины разорвал большую часть самурайского доспеха на правой руке Сато, и Ник с первого взгляда определил, что рука у японца сломана. Кровью Сато были забрызганы передняя видеопанель и другие мониторы, все погасшие; она продолжала капать на ставший полом потолок.