На корабле никто не разговаривал о Золотой планете. Занятым делом изыскателям было не до того: впереди ждали новые командировки. Ли Мин сверкал золотой коронкой на зубах, Юха Бакке ни словом не упоминал о той операции, которую ему пришлось пережить две недели назад. Тем более что такие разрезы при нынешнем состоянии медицины залечивались за три дня.

Перед отлетом Дэк засунул контейнер с баллончиком в большую черную сумку, в которой хранил свои немногочисленные пожитки, заложил их сверху вещами и сдал сумку в камеру хранения.

Командировка для изыскателей на этот раз выдалась удачная. Правда, две из трех обследованных планет не представляли никакого интереса: пустышки, обычные каменные глыбы, затерянные в холодном космосе. Третья планета, находившаяся от местной звезды на расстоянии, сравнимом с расстоянием Марса до Солнца, оказалась более интересной. Выходы руд цветных металлов на поверхность, гравитация в одну вторую земной, признаки воды в атмосфере – все это позволяло занести планетку в разряд возможных для использования в ближайшем будущем. Изыскатели с ног сбились, проводя на поверхности планеты по двенадцать часов в сутки. Вик Иванофф, вернувшись после очередной высадки, подмигнул Дэку в коридоре:

– О’кей, Стаффорд, я тоже нашел золото. Правда, не столько, сколько у тебя…

Вик не шутил. Действительно, на одном из своих маршрутов они с Джаном наткнулись на золотую жилу. Выход жилы на поверхность был тут же измерен, сфотографирован и расчерчен на карте. Донесение полетело в Центральный изыскательский штаб. Планетка явно оказывалась в списке на первоочередное освоение. Где золото, там с большой долей вероятности окажутся другие цветные металлы: титан, вольфрам, молибден, никель. Маленькая планетка превращалась в большую драгоценность. Люди ходили возбужденные, вечером в кают-компании Пит Стэнсон разрешил открыть коньяк и виски.

Держа в руках бокал с праздничными ста граммами, Дэк впервые за этой суматохой вспомнил о своем контейнере. Если там все нормально, то свинец уже должен превратиться в золото… Дэк взглянул на окружающие его лица: откровенно радостные, как у Марта, сдержанные у Хосе Аринаса и Берта Харша – но ни одного равнодушного.

– Премия, командир. Теперь тебе нужно выбивать премию, – с хитрой ухмылкой сказал Вик Иванофф, и одобрительный гул голосов выразил полную ему поддержку. Пит Стэнсон, такой же веселый, как все остальные, улыбался и кивал в ответ. Дэк понимал, что не премия сама по себе интересовала экипаж: все радовались успешно исполненной работе. Среди сотен и тысяч пустышек, разбросанных в космосе, найдена планета, пригодная к освоению в ближайшее время. Не пропали даром месяцы, проведенные на корабле, и километры, исхоженные по поверхности планет. Изыскатели сделали то, ради чего они и работают, и удовлетворение от хорошо сделанной работы было главным чувством, которое испытывали люди. Ну, и премия, конечно, не помешает.

Дэка впервые занозой кольнула мысль, что вот этого в будущем он, вероятно, будет лишен. Чувства общности с товарищами, занимающимися одним с ним делом…

Дэк оставил незваную мысль без ответа. Выпив свой коньяк, показавшийся ему необыкновенно вкусным, он присоединился к общему веселью. Контейнер и свинцовые бруски отошли на второй план.

На первом плане они оказались сразу после возвращения. «Энергия-14» вернулась на Землю через три месяца после старта. Их встречали. Сразу после посадки на борт поднялись несколько человек в форме и в штатском: руководство Главного изыскательского штаба, в том числе генерал Стэнсон. Рукопожатия, ободряющие хлопки по плечам и слова благодарности – всего этого изыскатели получили в избытке за время присутствия начальства на корабле. В заключение руководитель изыскательской программы – коренастый седой генерал – сообщил, что на личный счет каждого члена экипажа «Энергии-14» зачислено по пять тысяч галактических кредитов, еще раз поблагодарил весь экипаж и добавил, что в дополнение к премии все получат отпуск на две недели.

– Будет время, чтобы истратить денежки, – прокомментировал Вик Иванофф.

Дэк только кивнул в ответ. При упоминании о деньгах в его памяти всплыл контейнер со свинцовыми брусками. Он заберет его из камеры хранения завтра – сегодня вечером намечался небольшой банкет с участием почти всей команды. Только Пит Стэнсон, Хосе Аринас и Берт Харш, извинившись, заспешили к своим семьям.

Утром Дэк проснулся в семь часов и подскочил в кровати как ужаленный. Быстро приняв холодный душ, он растерся гостиничным вафельным полотенцем, оделся и вышел из номера. Спустившись на лифте на первый этаж, Дэк вошел в камеру хранения, опустил жетон и открыл ячейку. Все в порядке, сумка на месте. Закинув ее на плечо, Дэк поднялся к себе в номер. По тяжести он понял, что контейнер с баллончиком никуда не делись. Он поймал себя на мысли, что ему все равно, будут ли в контейнере какие-то изменения…

Дэк закрыл за собой дверь в номер на ключ и поставил сумку на стол. Зачем-то оглянулся, убрал из сумки лишние вещи и вытащил контейнер. Открыл его… На желтой сковородке лежали три продолговатых желтых бруска.

Ожидания его не просто сбылись, а сбылись на двести процентов.

Дэк медленно подошел к окну и оперся о подоконник. Перед ним расстилалась панорама космодрома. На синем безоблачном небе ярко светило солнце, внизу зеленели газоны, на светлом полотне бетонных плит сверкали серебристые корабли. Дэк нашел взглядом небольшую «Энергию-14». Еще вчера он был обычным изыскателем, элита Военно-космических сил, с заслуженной премией в пять тысяч кредитов в кармане, двумя неделями отпуска впереди и абсолютно ясной дорогой в будущем. В будущем его вновь ждали тесные коридоры и каюты звездолетов, новые планеты, по большей части похожие одна на другую, рутинная работа с приборами и выискивание мельчайших следов металлов и воды на безжизненных голых камнях. Если повезет, он найдет еще одну такую планету как последняя, получит еще одну премию и отпуск в две недели, который проведет: если повезет – на Земле, если нет – в космопорту одной из обжитых планет, вновь в тесных стенах гостиниц, вокзалов, развлекательных центров…

Будущее свое Дэк мог предсказать до мельчайших подробностей. Если он откажется от желтой сковородки и желтых брусков, лежащих в металлическом контейнере.

А если не откажется? Дэк смутно представлял себе, что он будет делать со свалившимся на его голову золотом.

Однако у него есть две недели. За это время можно попытаться сделать что-нибудь… Дэк засунул контейнер под кровать и вновь вышел из номера. Спустившись на лифте, он зашел в ресторанчик и заказал завтрак. За натуральной яичницей с беконом и черным кофе с жареными тостами Дэк наметил ближайший план действий.

Я выдохнул и вошел в узкую арку.

Темнота и сырость подворотни, сбрызнутые капелью с карнизов, обступили вокруг. Лужа проглотила туфли, цокнула вспучившаяся в проходе брусчатка. В этом городе не бывает ровных дворов и тротуаров. Под землей ползает червь-гигант, и бока его мнут петербургскую почву, как тесто.

Голоса стихли, потянуло сигаретным дымом.

Приглушенный свет из окна на втором этаже искажал размеры площадки. Заваленная мусорными мешками и картонными коробками, она была еще меньше, чем казалась. В городе на Неве пространство шутки шутит. Еще две минуты назад мрачная громада Казанского собора распахивала крылья колоннады над шумным проспектом, а грязное небо падало клочьями на плечи. Сейчас перспектива – это два десятка шагов от решетчатых ворот до крыльца, мимо плеска водостока и разбитой рекламы турагентства.

Четверо парней идут мне наперерез, и сомнений для радости больше нет – я попал по адресу. Чутье не собьешь, это мне плюс.

Они даже сигаретку не стрельнули. Народ нынче деловой. Времени в обрез, болтовня и кураж подождут. Есть спортивный интерес и финансовый. Начали сразу, без обиняков – значит, опытные. Или надо говорить – бывалые?