– Я договорился насчет Анны Федоровны, – ответил Янис. – Нечего ей болеть дома. Приедешь, позвонишь по этому телефону, – он продиктовал номер, – и положишь ее в нормальную клинику. По крайней мере, будешь уверен, что она под присмотром.

Гурьев чуть не расплакался. Поступок Яниса тронул его до глубины души. Хотя он все равно был уверен, что бабуля не ляжет ни в какую клинику, она не захочет терять последнюю возможность общения с Дашкой и с ним.

Иван крепко обнял Яниса, тот похлопал его по плечу:

– Ничего, ничего, старик. Я знаю, что это такое.

С каждой минутой Иван чувствовал все большее расположение к Янису, он восхищался его сдержанностью, размахом, влиянием, дружелюбием, он гордился им. И немножко – собой.

Поездка в пещеры, а затем на горячие источники, разговоры о жизни, о Марине, о Дашке, о бизнесе сблизили их еще больше. Янис попросил:

– Иван, ты дай Маринке отдохнуть, не трогай ее, пускай она спит. Она почти не спит в Москве.

– Я понял, – пообещал Иван. – Я, конечно, совсем по-другому представлял себе этот отдых.

– Тебе плохо? – спросил Янис.

– Нет, мне очень даже хорошо. В конце концов, как-нибудь переживу еще одну ночь без нее.

По лицу Яниса пробежала тень, может быть, Гурьеву так показалось.

«Все-таки ревнует меня к сестре», – подумал Иван.

– Сегодня наш выход, – объявил Янис. – Я покажу тебе лучшую дискотеку на побережье. О ней мало кто знает, вернее, мало кто может туда попасть без пароля.

– Ты знаешь пароль?

Янис только усмехнулся в ответ. Он потер средним и указательным пальцами о большой, обозначив деньги.

– Я понял, – сказал Иван, – но…

– Никаких «но»! Они мне еще должны, – отрезал Янис. – Только ничему не удивляйся.

А удивляться на самом деле было чему. Дискотека называлась «Эрос» и находилась в каком-то забытом богом уголке, куда пришлось добираться два с половиной часа. С каждым километром дорога становилась все более глухой, света – меньше, деревьев – больше, машина нехотя, на малых оборотах, забиралась на гору. Внезапно, как в кино, они увидели деревушку, которая насчитывала домов двадцать, не больше. Один из них выделялся своими размерами и нарядным фасадом, под козырьком над входом сияла неоновая вывеска, которую можно было отнести к дешевой пивнушке, но никак не к загадочной дискотеке для избранных.

Перед входом стояли четыре огромных охранника, перед ними даже Иван казался мальчиком с пальчик. Тем не менее словенские ребята почтительно расступились перед Янисом и позволили гостям войти внутрь.

Иван напряженно озирался вокруг. Он вообще редко посещал дискотеки и не имел понятия, как себя вести и что делать.

– Не дрейфь, иди за мной! – приказал Янис.

Иван послушно последовал за ним. Он чувствовал себя неопытным мальчиком, которого привели на взрослую вечеринку и велели изображать плейбоя.

Вдоль прохода прикованные к стенам за лодыжки красивые девушки и парни в прозрачных туниках, масках и коронах под прекрасный голос оперной дивы избивали себя плетками и стонали в такт музыке. Завораживающая музыка притягивала слух, она в то же время была дикой, страшной и демонической. Зрелище показалось Ивану отталкивающим и притягательным одновременно. Ему захотелось остановиться и досмотреть театр истязаний до конца. Было ощущение, что случится что-то плохое, непоправимое. Музыка то становилась громче, то затихала, давая «арестантам» отдых. Как только звуки дивного голоса усиливались, закованные актеры, стеная, вновь принимались истязать себя плетьми. Янис продолжал двигаться вперед. Ивану пришлось следовать за ним.

Пыточный коридор сменился небольшим залом в арабском стиле. Здесь на широких кроватях под прозрачными балдахинами совершались оргии. Один из балдахинов скрывал мужчину и нескольких девушек, совершенно голых. Под другим – наоборот, расположились одна девушка с огромной грудью и несколько фигуристых парней. Под третьим покровом Иван разглядел только трех девушек, а под четвертым – тройку мужчин. Все участники шоу занимались любовью, по крайней мере изображали ее так искусно, что выглядело все по-настоящему. По полу клубился голубой дым. У подножий кроватей расположились люди в тюрбанах, курившие длинные ароматные трубки. Несмотря на замкнутое пространство, воздух был свеж. Янис остановился возле одного из пологов. Иван вынужден был сделать то же самое.

– Хочешь? – спросил Янис. – Они приглашают любого принять участие в оргии.

Словно в подтверждение слов Яниса, из-под покрывала показалась тонкая рука с хищным белым маникюром и поманила к себе указательным пальцем.

– Пойдем, – взмолился Иван.

Янис погладил манящую руку и, хохотнув, двинулся дальше. Их путь загораживали тяжелые, расшитые золотым шторы. Как только они приблизились, шторы, словно по волшебству, распахнулись и тут же закрылись за спинами приятелей. То, что Гурьев увидел в этом отсеке, не шло ни в какое сравнение с предыдущим зрелищем. Они с Янисом оказались на прозрачном полу, под стеклом которого плавали абсолютно голые, удивительно прекрасные люди. Видимо, под этим слоем был еще один, в котором плавали дельфины, рыбы, маленькие акулы и водоросли. Казалось, что люди и морские животные – одно целое, они мирно и красиво существовали в общем пространстве. Свет, исходящий из воды, был мягким и теплым. Аквариум окружали полупрозрачные стены, в которых, словно замурованные, в такт музыке извивались обнаженные тела богинь и богов красоты и молодости. Между стенами и прозрачным полом по периметру стояли столы. За ними сидели одетые и обнаженные люди, никто не проявлял ни малейших признаков стеснения и, казалось, не обращал внимания на вновь пришедших. Иван подумал, что ему достаточно впечатлений на сегодняшний день. Ему ужасно захотелось домой. Но Янис повелительно взял его за запястье и потянул дальше. Такие же тяжелые шторы послушно расступились и пропустили гостей в следующий зал.

Здесь нужно было соблюдать условия. Все, кто находился в помещении, были одеты в темные балахоны с капюшонами и маскарадные очки. Янис уверенно нарядился в такой же балахон и надел маску. Гурьев вспомнил Кубрика «С широко закрытыми глазами». Он понял – нечто аналогичное происходит и здесь. Ему пришлось надеть предложенный наряд. Стало лучше. Так он почувствовал себя намного уверенней. Ему стало казаться, что он – не он. Услужливая рука протянула ему нарядный бокал с какой-то смесью. Ивану вдруг захотелось взять то, что ему предлагали. Он залпом выпил коктейль и ощутил себя причастным к миру, в который попал. Где-то в глубине подсознания он понимал, что все это похоже на сон, потому что с настоящим Иваном Гурьевым такого просто не могло произойти.

Янис смешался с толпой одинаковых людей, Гурьев не смог отыскать его. Но теперь не было страшно остаться одному. Он осмелел и, понаблюдав за происходящим, стал копировать поведение людей. Он бродил по залу, освещенному факелами, и заглядывал в лица под капюшонами. Иногда он встречал загадочную улыбку под маской, иной раз кто-то, негодуя, отталкивал его в сторону, кто-то показывал язык. Иван продолжал бродить и принимал предложенные ему коктейли. Он подошел к следующей жертве своего любопытства и приподнял капюшон. Кудрявые волосы, освещенные пламенем, выбивались из-под него. Лицо, скрытое маской, было непроницаемо и – о боже, это было Маринино лицо. Иван сжал его в ладонях и радостно сказал:

– Марин, это ты? – Ему все стало ясно. Как красиво Янис все устроил, как он его разыграл. Ничего более романтичного в жизни Иван и представить не мог.

– Hands off, [5]– сухо отозвался чужой голос. – Здьес так не приньято.

«Зачем эти дурацкие кривлянья, акцент?» – подумал Иван.

– Марин, перестань, это – я, а это – ты. Поехали. Поехали домой!

Иван продолжал сжимать лицо девушки руками так, что капюшон упал с головы. Золотистые кудри рассыпались по плечам, но Маринка почему-то стала махать правой рукой, как будто хотела остановить такси. Через одно мгновение Ивана окружили охранники и попытались оторвать от девушки. Он отчаянно сопротивлялся. Началась ожесточенная драка. Иван не мог оставить Марину в таком месте. Он должен забрать ее с собой. Та, однако, стояла как вкопанная и неподвижно смотрела на охранников, избивающих ее любимого.