— Не волнуйся за меня. Все, что я хочу, это испытать столько оргазмов, чтобы мне хватило на долгое морское плавание в одиночестве.

— Скажи мне сколько, — прошептал он, опрокидывая ее на спину и следуя за ней. — И мы посмотрим, что сможем сделать…

И он оправдал свои слова, занимаясь с ней любовью с невероятной нежностью и сладострастием, в полном контрасте с недавней интерлюдией в Лэнгфорде, где секс был всего лишь сексом, и ничем больше.

Этой ночью все было иначе.

Сегодня он вдыхал любовь вместе с поцелуями, не испытывая тревоги. Сегодня он даже отважился сказать:

— Приезжай, навести меня после возвращения. Доставь мне удовольствие, познакомь с твоим братом.

— Я приеду, непременно, — сказала она, всем сердцем желая этого и в то же время понимая, что не сможет выполнить обещание. Если ей повезет, и она вернется с Уиллом, она никогда, никогда больше не сможет встретиться с Дарли. Потому что если она однажды сделает это, она точно знала, что пропадет. А стать женщиной на содержании, быть содержанкой — это окончательно сломит ее.

Его поведение было пределом совершенства во всех отношениях, он тщательно оценивал реакцию Элспет на каждое движение во время любовного действа, всеми фибрами души желая довести до максимума испытываемое ею наслаждение, используя всю свою изобретательность и сексуальный талант.

Ему эта ночь страсти показалась пугающе многозначительной. Это было равносильно тому, как если бы он продистиллировал десятилетие или даже больше своего похотливого опыта, выделив столь кристально чистую привязанность и нежное чувство, и теперь, похоже, ему придется пересмотреть свое отношение к отцовским проповедям и нравоучениям об истинной, настоящей любви.

Нет, он, конечно, не собирался разом бросить все прежние привычки и стать новым человеком. Но ему пришлось признать, что он открыл для себя нечто новое, приносящее подлинное удовлетворение в занятиях любовью с женщиной, которая глубоко затрагивает и волнует твои чувства, а не только член.

И все же, несмотря на возникшее чувство нежной привязанности, не так-то легко было превратить многолетний опыт распутника в образчик чистоты и благопристойности, и по ходу этой ночи Дарли позабыл все свои поэтические причуды, излив их в более привычной манере оглушительного, всепоглощающего оргазма.

И уже много позже, когда они были в глубокой дреме, Элспет вдруг прижалась к нему и что-то пробормотала во сне.

Он очнулся при звуке ее голоса, стараясь перебороть сонливость, вызванную недосыпом накануне и недостаточным отдыхом в Лэнгфорде.

Ее глаза открылись, словно она тоже чутко реагировала на его движения.

— Еще? — любезно поинтересовался он хриплым от усталости голосом.

Она улыбнулась и покачала головой, ее глаза вновь сомкнулись.

Он заставил себя бодрствовать еще некоторое время, внимательный к ее желаниям, галантно готовый утолить ее страсти, если она того пожелает.

Но ее дыхание вскоре обрело умеренный ритм спокойного сна.

И только тогда он сам крепко заснул.

С первыми лучами солнца Дарли тихонько выскользнул из постели, стараясь не разбудить Элспет. Стоя у постели, он созерцал обольстительную спящую женщину, которая заново открыла для него подлинные чувства, которая навсегда изменила для него понятие страсти. Затем часы пробили время, и он, отбросив в сторону непривычное ощущение сожаления, подобрал свои бриджи и тихо покинул спальню.

Несколько минут спустя он уже тряс своего секретаря, пытаясь разбудить его.

— Да встаю я, встаю уже, — бормотал Малькольм с закрытыми глазами.

— Нам надо проложить на карте курс до Танжера для «Прекрасной Ундины». Жду тебя в библиотеке через пять минут.

Юноша моментально распахнул глаза:

— Вы отправляетесь в Танжер?

— Я — нет, а вот ты — да. Леди Графтон требуется сопровождение. Тебе кофе или чаю?

— Кофе. И когда мы отплываем? — Малькольм выпрыгнул из постели и принялся заправлять ночную рубашку в бриджи.

— Сегодня утром, с первым морским отливом. Сапоги тебе пока не нужны. Давай, захвати карты, — бросил Дарли через плечо, выходя наружу. — Кофе будет ждать тебя.

Не успели они развернуть и разложить карты, как к ним присоединился герцог, безукоризненно одетый и выбритый в отличие от своих полуодетых компаньонов, надевших первое, что оказалось под рукой.

— Я ждал, пока вы оба проснетесь, — сказал он, жестом подзывая лакея, который вошел с подносом с кофе.

— Еще очень рано, — возразил Джулиус. — А моя яхта всегда в полной готовности. Так что время для нас не проблема.

Герцог встретил взгляд сына.

— Ты отвезешь леди Графтон на «Прекрасной Ундине»?

— Нет. С ней отправится Малькольм.

— Есть какая-нибудь надежда, что ты передумаешь?

— Нет. Ничего не изменилось с нашего последнего разговора.

— Понятно. А она знает об этом? Джулиус чуть прищурился:

— Мы еще не обсуждали морское путешествие. Вопрос закрыт. Герцог все понял. По крайней мере, Джулиус отправит ее в относительной роскоши, «Прекрасная Ундина» на порядок превосходила любое торговое судно.

— Может, добавишь еще хотя бы одну пушку? — посоветовал он. — Африканское побережье облюбовали пираты. С каждым днем они становятся все более наглыми и дерзкими. В прошлый месяц разбойники напали на купеческое судно из Восточной Индии. Редкий случай со столь большим кораблем.

— Я думаю, они польстились на богатый груз на корабле, — заметил Джулиус. — «Прекрасная Ундина» будет не столь заманчивой целью. И на ней хорошее вооружение.

Любой лишний вес лишь уменьшит ее скорость. — Яхта Дарли была одним из самых быстроходных судов, построенных в последние годы, а ее рекорды на парусных гонках оставались непревзойденными с восемьдесят пятого года, когда она была спущена на воду. И это ее качество могло оказаться весьма полезным у Берберского побережья.

— Тебе лучше знать, — заметил отец. Джулиус был прирожденным моряком.

С юных лет Дарли был влюблен в море, покупал все более крупные и быстроходные суда по мере взросления, к двадцати годам выигрывал все премьерные гонки.

В течение следующего получаса, пока Дарли и Малькольм прокладывали курс на Танжер, герцог в основном наблюдал за ними, периодически подливая кофе. Он также составлял список припасов, которые собирался послать на борт для большего комфорта леди Графтон: ящик шампанского, фрукты из своей теплицы, добротную английскую говядину и чай, выращенный и смешанный по его собственному рецепту. К счастью, у Джулиуса на борту был свой шеф-повар. Для полезного времяпрепровождения он включил в список несколько книг Джулиуса по разведению породистых лошадей. Накануне вечером Элспет успела бегло ознакомиться с его библиотекой, но на большее не хватило времени. И последнее, что нацарапал он, — это лед, достаточно, чтобы поддерживать шампанское охлажденным.

— Может, добавить еще людей вместе с этими припасами, что я пошлю сейчас? — спросил он, не слишком уверенный, что прислуга на «Прекрасной Ундине» соответствует леди.

Джулиус оторвал взгляд от карты.

— Присылай кого хочешь.

— А у тебя есть помещение? Черная бровь взлетела вверх.

— Что ты имеешь в виду?

— Несколько слуг, чтобы обеспечить комфорт леди. — Несколько?

— Именно об этом я тебя и спрашиваю. Есть свободные помещения?

Маркиз пожал плечами.

— Есть каюта. Да, делай что хочешь. — Если бы не присутствие Малькольма, он бы высказался резче; его отец проявлял слишком большой интерес.

Тут Малькольм отвлек на себя его внимание, указывая на подступы к танжерской бухте:

— Мы войдем, сами или возьмем лоцмана?

— Карта этой части побережья не слишком точная. Найми лоцмана. — Дарли выдохнул и потянулся. Выпуклые мускулы на груди напряглись и плавно расслабились. — Я думаю, этого достаточно. Скажи капитану Тарлтону, что он волен, менять маршрут по своему усмотрению. А здесь лишь наши рекомендации.