Подобная лесть могла вскружить голову любой леди, подумала Элспет, отгоняя прочь головокружительное очарование, согревавшее ее чувства, убеждая себя, что секс — это всего лишь секс, даже с Дарли, и не стоит забывать об этой холодной и трезвой реальности. Тем не менее, она все равно обернулась к двери, поскольку, даже если для него секс был просто сексом, для нее он открыл целый мир пьянящего наслаждения.

— Я забыла поблагодарить тебя. — Она не смогла сдержать улыбки. — Я буду вспоминать сегодняшний вечер с большой теплотой и признательностью.

— Ты сможешь поблагодарить меня завтра, когда для этого будет больше поводов, — возразил он, поднимаясь с лукавой улыбкой.

Элспет поспешно закрыла дверь и ушла, сознавая, что стоит где-нибудь поблизости появиться Дарли, и она может броситься в его объятия, позабыв обо всем на свете, кроме жгучего желания.

Маркиз после ее ухода несколько раз пересек небольшое помещение, не только из уважения к пожеланию дамы, но также охваченный приступом оставшегося возбуждения. Еще столько часов до утра… чертовски долгих часов, пока он не сможет утолить свое вожделение. Хотя было еще что-то, кроме простого желания. Нечто более сложное, чем лихорадочные ощущения и взрывная кульминация. Нечто, в чем емуле слишком хотелось признаваться даже самому себе.

Ведь он только что встретил ее, говорил он себе, хотя именно эта новизна и необычность давали объяснение его непривычным ощущениям. А может, он просто слишком сильно реагировал на ее редкостную невинность, чистоту и в высшей степени чувственность.

Подобное сочетание отнюдь не каждый день вторгалось в его жизнь. Так. Сентиментальное оправдание его внезапно обострившегося вожделения. Логичная причина и объяснение того, почему он был не в силах бросить все и уйти. Хотя со временем он получит свое сполна. А встреча весны длится всего неделю.

Элспет ужаснулась, ведь любой из присутствовавших в зале мог, лишь взглянув на нее, понять, что она вела себя не слишком целомудренно. И даже не взгляд, а запах — ее собственные ноздри ощущали интенсивный запах возбуждения… и этот аромат распространялся вокруг нее, словно свидетельство бесстыдного разврата. Стараясь не слишком приближаться к мужу, она остановилась на достаточном расстоянии, чтобы исходящий от нее запах смешался с другими запахами в сутолоке толпы.

— Я не смогла найти леди Бладсуорт, — сказала она, дополнив свои слова информацией, сообщенной Дарли. — Один из ее друзей сказал мне, что сегодняшний вечер она проводит дома с тетушкой.

— Дьявольщина и проклятие! — Графтон оскалился, его косматые брови сошлись над уродливым носом, челюсти разочарованно затряслись. — Я впустую потратил время, придя сюда. Слушай, ты. — Он указал пальцем в сторону Элспет. — Жди меня в экипаже. А я пока сгоняю партию-другую в карты, раз уж я все равно притащился сюда.

Его невоспитанность не задела ее, все тело Элспет было невосприимчиво к любым внешним оскорблениям, прошедшие и ожидающие ее удовольствия занимали все ее мысли. Спасибо маркизу Дарли. Особая благодарность его искушенным губам и языку, подумала она, внутренне улыбаясь, в ожидании еще более, неограниченного доступа к его мужественному телу завтра.

— Какого черта ты улыбаешься? — взревел муж. По-видимому, даже внутренние улыбки невозможно сдержать, когда ты погружен в блаженство.

— Да ты послушай, что за прелестную мелодию играет оркестр, — весело ответила она медово-сладким голосом, полностью соответствующим ее ублаготворенному настрою.

— По мне, так это отвратительный скрежет и завывания, — прорычал граф. Щелкнув пальцами лакею, он кивком указал в сторону карточного зала.

Пока лакей увозил кресло с графом, юный Том Скотт бросил взгляд на плечо Элспет, едва заметно кивнул и сказал:

— В экипаже есть накидка, мэм, от вечерней прохлады.

Элспет глянула вниз, у нее перехватило дыхание. Темный волос запутался в кружевах ее декольте. Она тут же убрала его и зажала в кулаке.

Надо бы выкинуть его. Подобные улики могли быть чертовски опасными.

Но вместо этого она сунула его за корсаж, на добрую память. Что касается Тома, он был любимцем Софи.

Ему можно доверять.

К тому же он оказался очень полезным; она закутается в шаль и скроет запах запретной страсти в экипаже по дороге домой.

Единственное, что могло бы помочь Дарли в данный момент, это сексуальная разрядка, и он собирался тут же заняться самоудовлетворением. Самопожертвование и приличное поведение хороши, если только не затягиваются надолго.

Время, пока он ехал домой, он готов был взорваться. Войдя в прихожую, Дарли тут же направился большими шагами в библиотеку, захлопнул за собой двери и почти бегом пересек комнату до дивана, где еще недавно занимался любовью с несравненной Элспет. Даже не сняв сапоги, он устроился на софе, расстегнул бриджи и льняные подштанники, которые надел сегодня. Он сгорал от нетерпения после мучительного свидания с Элспет в жокей-клубе и сию минуту желал получить удовлетворение.

Теперь, когда его напряженность была частично снята секундной разрядкой, он перестал ощущать потребность швырнуть первую, попавшуюся под руку вещь — а ею оказалась новая книга по чистокровным жеребцам — в окно.

По счастью, нечеловеческим усилием воли он сдержал первый приступ ярости, швырнув книгу всего лишь на кресло у окна.

Выругавшись, Дарли бросил мрачный взгляд на часы.

Черт бы побрал, до утра оставалось еще не меньше десяти часов, а он все равно мучился от приступа животной похоти.

Проклятие.

Он потянулся за графином с бренди.

Следующее утро Элспет провалялась в постели, пока не услышала скрип колес отъезжающего экипажа Графтона. Она все еще раздумывала, а не остаться ли дома, дабы устоять перед опасным искушением Дарли. Хотя надо признать, ее бессонная ночь была очевидным свидетельством неотразимого шарма. Она не шелохнулась, когда в спальню вошла Софи, и притворилась спящей в надежде всетаки собрать всю силу воли в кулак и совершить отчаянный, геройский поступок — не двинуться с места.

Ах, если бы ей удалось перестать думать о том, как неописуемо прекрасно любовное действо. Ах, если бы… ах, если бы…

Легкая трепетная дрожь сотрясла ее тело, словно в ответ на ее душевные сомнения.

Трепет, который невозможно игнорировать. Трепет, взывающий об оргазме.

Она открыла глаза и взглянула на часы.

Пять минут десятого. Она сопротивлялась целых пять минут.

Возможно, это было лишним подтверждением любовного мастерства Дарли.

А также напоминание о многочисленных томных снах и грезах, преследовавших ее всю ночь.

— Вы уже не спите, — сказала Софи, подходя к изголовью постели с подносом в руках. — Вы остаетесь или уезжаете?

— Я действительно пыталась остаться дома. — Элспет откинула одеяло. — Я честно пыталась. Всю ночь и особенно — после рассвета. — Она опустила ноги с постели и скользнула на пол. — Так что я еду.

— Хм, как будто я не знала. Ладно, он уже здесь, так что вы лучше приведите себя в порядок.

— Он здесь!

— Там, за садом, с первым лучиком зари, — буркнула Софи. Хотя ей и самой было приятно, что маркиз так же жаждал увидеть ее малышку, как и она его. И уж если даже пожилая женщина позволяла так разыграться собственному воображению, от маркиза ей хотелось еще большего. Не то чтобы она совсем уж выжила из ума, но надеяться никогда не вредно. Графтон был стар, каждый вечер он напивался до бесчувствия, и у него уже однажды случился приступ паралича. Будет на то Божья воля, его разобьет еще один. — Ваша ванна готова, милая моя. И я приготовила ваше желтое муслиновое платье, как раз на солнечный день. Идите, развлекайтесь и ни о чем не беспокойтесь.

— Спасибо тебе, Софи. Я, пожалуй, так и сделаю, — радостно ответила Элспет, все ее сомнения развеялись в один миг.

Дарли стоял рядом с блестящим черным фаэтоном. Его самодостаточность была заметна даже на расстоянии. Он стоял абсолютно спокойный, уверенный в себе, прямо-таки олицетворение человека, знающего свое место в этом мире. И сегодня он принадлежал ей, подумала Элспет с легкой внутренней дрожью страстного желания, затмившей все, кроме восторга от переживаемого момента.