– Добавляю: под руководством Гостомысла.
– Ну чего ты, упрямый славен, молчишь? Мало, что тебе кланяются два княжича?
Гостомысл перестал укладывать еловые лапы, подумал и, глядя в землю, проговорил:
– Тащите палки. Вон там орешник растет. Рубите быстрее, а то скоро темнота опустится.
Оба княжича бегом кинулись в чащу леса.
Шалаш соорудили быстро. Первым полез в него Сюкора. Хвалибудий ухватил его за штаны:
– Куда? Тебя вообще не надо пускать!
– Почему?
– Потому что забыл палатку дома, это раз. А во-вторых, всех меньше принес еловых лап и ни одной палки!
Сюкора лягнул ногой и исчез в шалаше. Вскоре там послышалась возня, потом крик:
– Тут комаров видимо-невидимо! Спать будет невозможно!
– Верно, – подтвердил Гостомысл. – Пока мы строили, в шалаш налетели комары. Выгоняй их!
Раздалась возня, потом крик Сюкоры:
– Разве их выгонишь? Я машу руками, а они не хотят вылетать!
– Давай-давай, старайся! Пока не выгонишь всех до одного, мы тебя не выпустим!
Гостомысл и Хвалибудий пересмеивались, слыша шум за еловой крышей. Наконец Гостомысл сказал:
– Хватит, вылезай.
– Но тут еще полно этой мелкой твари!
– Вылезай, говорю. Сейчас мы их в один миг вытурим!
Сначала из шалаша показалась круглая голова Сюкоры, потом и весь он вывалился наружу, потный, взъерошенный.
– Ух, уморился! А главное, все зря. Там их столько, что нам не уснуть.
– Уснем, – убеждено сказал Гостомысл. – Давай на берег, из костра тащи горячие угли. Одна нога здесь, другая там.
– А в чем тащить-то?
– Сообрази сам.
Угли он принес в ведре. Гостомысл поставил его посредине шалаша, накидал зеленой травы. Вскоре из шалаша потек густой белый дым, в котором видны были серенькие точечки – то вылетали комары. Потом ведро убрали, все трое быстро залезли в шалаш и заткнули входное отверстие одеждой. В шалаше пахло дымом, но зато не было ни одного комара, а подстилка из еловых веток была мягкая и сухая.
– Спим, братцы! – восторженно проговорил Хвалибудий. – Я так устал за день, что даже ног не чувствую. Утром не будить, пока не высплюсь!
– И меня тоже, – поддержал Сюкора.
Гостомысл промолчал, улыбаясь в темноту.
Встал он с восходом солнца. Выбрался наружу. Утро стояло тихое, солнечное. Над речной гладью плавал невесомый туман, раздавались всплески, то гуляла рыба. Гостомысл зажмурился от удовольствия: выпадала прекрасная рыбалка на утренней зорьке!
Солнце поднялось уже высоко в небе, когда он стал будить своих товарищей:
– Просыпайтесь, засони! Солнце на ели, а мы еще не ели!
– Кто там будит в такую рань? – раздался ворчливый голос Хвалибудия. – Встану – убью!
– Ну ладно, спите, спите, это ваше право. Только вот съем всю уху, и вы без завтрака останетесь, потом каяться будете, да поздно!
– А что, – спросил Хвалибудий Сюкору, – съест он целое ведро ухи?
– С него станется, я его знаю!
– Так что, придется вставать?
– Куда деваться? Поднимайся.
Вылезли из шалаша. Заспанные лица тотчас разгладились и расплылись в довольной улыбке: утро выдалось на славу! Деревья пронизали столбы солнечного света, отовсюду слышалось пение птиц, а воздух был чист и прозрачен и взбадривал своей прохладой. Кубарем скатились к воде, умылись, налили в деревянные чашки ухи, стали есть, изредка восклицая:
– Ну, Гостомысл, ты просто кудесник!
– И когда успел столько наловить!
– Да тебе цены нет!
– Здорово ты на рыбалке руку набил. Осталось нос набить!
Когда подплывали к Новгороду, Сюкора решил похвастаться:
– А меня сегодня на лугах красивая боярыня ждет!
– Да ну? – выдохнул Хвалибудий. – И кто же такая? Я вроде всех девушек знаю.
– Приезжая.
– Ух ты!
– Из Ладоги прибыла в гости к своей тете.
– И как же ты ее заловил?
– Она сама меня поймала. Понравился я ей очень!
– Может, и влюбилась?
– Вполне возможно, – самодовольно ответил Сюкора.
– А не боишься, что мы у тебя ее отобьем? – шутливо спросил Хвалибудий.
– Она не из ветреных. Вот так-то!
Гостомысл и Хвалибудий переглянулись и удрученно кивнули головами. Уважение к Сюкоре у них тотчас выросло до неимоверных размеров. Еще бы! У него уже была любимая девушка, а они еще оставались одинокими.
– Ты хоть познакомишь нас с ней? – притворно жалостливым голосом спросил Хвалибудий.
Сюкора важно ответил:
– Может, познакомлю, а может, и нет.
Вечером приволховские луга зацвели нарядами молодежи. Здесь были красные, зеленые, синие, желтые девичьи платочки и платья, льняные и шелковые рубахи парней; молодежь щеголяла в расшитых цветными нитками поршнях, которые делались из одного куска кожи, а также башмаках и сапогах. Зазвучали гусли, дудки и свирели.
Гуляние проходило по раз заведенному правилу. Сначала молодежь сходилась в небольшие кружки, где велись неторопливые разговоры и беседы, парни и девушки переглядывались между собой, настраивались на игры и веселье. Первыми их начинали девушки. Несколько девушек брались за руки, делали круг и призывали подружек в свой хоровод:
Собралися девушки все во кружок,
Расходилися во лесок,
Садилися на лужок,
Где муравонька и цветок.
Срывали с цветов цветочки,
Надевали на головы веночки.
Пошли в хоровод, пошли в хоровод!
Однако забава девушек без участия в ней парней скучна, утомительна и однообразна. Только тогда весело красавицам, когда резвятся с ними беззаботные и игривые молодцы. Тогда и радость беспечная приходит. Поэтому девушки, ведя хоровод, посматривают на парней и дают им знать о своих чувствах глазами, движениями и призывной песнью:
Вы, подруженьки любимые!
Вы красавицы, забавницы!
Сходитесь на лужок,
Да и станем все в кружок.
Вы сцепитесь все за ручки
И примите молодчиков с собой!
Тогда парни входили в хоровод, и начиналось всеобщее веселье. Выводили на середину круга парня, который под пение хороводной песни должен был искать себе невесту.
Хожу ль вокруг городочку,
Хожу ль я, найду ли я
Ласкову себе невесту.
Ты будешь мне, красна девушка,
невестой!
Потом всем хороводом искали жениха, высмеивали ревнивых мужа и жену, величали алую зарю... Да мало ли картинок играли юноши и девушки!
Трое княжичей собрались вместе в начале гуляния.
– Ну и где твоя боярышня? – спросил Сюкору Гостомысл.
– Пока не пришла. Скоро появится.
Хвалибудий подмигнул Гостомыслу, сказал насмешливо:
– Да нет у него никакой девушки! Придумал, чтобы выхвалиться! Сейчас начнет оправдываться, что, наверно, вернулась в Ладогу или тетя не пустила...
– Или по дороге какой-нибудь парень перехватил и в кусты увел...
– Точно, точно, целуется-милуется с ней, а Сюкора здесь уши развесил, ждет и верит.
– Послушай, Гостомысл, давай пожалеем парня, найдем ему хорошую, верную подругу. А то ведь, чего доброго, свихнется парень, наделает глупостей каких-нибудь...
– Точно! У меня соседка есть, ее зовут Милка-дурочка. Может, посватаем?
– Да ладно, ладно, – раздраженно проговорил Сюкора, не очень-то воспринимавший шутки. – Несете чушь, слушать нечего! А вот и она идет!
И быстрыми шагами направился к группе девушек, показавшихся на лугу, остановился перед ними. Они о чем-то оживленно стали беседовать, а потом пошли в направлении хоровода.
