— Чувствуешь, как оно бьется? — Жарко зашептали его губы у самого его рта.

Норис замер с открытым ртом, так и не издав и звука, чувствуя, как приятное тепло вожделения обволакивает его со всех сторон. Собственное сердце дернулось и заколотилось как ненормальное, пробуждая в нем такие чувства, о существовании которых он давно забыл. А оборотень шептал с придыханием, срываясь на хриплые нотки, от которых дрожали колени, и внизу живота завязывался раскаленный тугой узел.

— Чувствуешь, как душа рвется наружу в поисках любви? Весна для оборотня особое время года, когда сама природа побуждает нас искать себе пару с тем чтобы произвести на свет потомство. — И тут черная тоска зазвучала в его голосе. — Но мне нельзя. Я наследник. Мой первый сын по закону Алирраны наследует престол, и он обязан быть чистокровным. Его подарит мне только моя жена, а до тех пор…

Взгляд черных глаз молил о любви, обещая взамен невыразимое наслаждение. Это было самое настоящее наваждение. Причем безо всякой магии, лишь тоска одинокого сердца и невероятная буря звериных эмоций, пробуждающая в партнере ответные инстинкты зверя, заставляющая на время забыть, что ты человек, что ты разумное существо. И когда Аликай касаясь своими губами его губ, тихо спросил: Хочешь, я буду твоим? Не задумываясь, выдохнул:

— Да.

Поцелуй был очень долгим, а потом в один миг все исчезло. И нега, и приятная истома, осталась только боль неутоленного желания и холодный липкий пот, ползущий по вискам и между лопаток и страх, страх, что он Владыка Тьмы! Оказался в полной власти зверя, ибо перед ним был не человек. Аликай только внешностью походил на человека. На самом же деле он принадлежал к расе древних существ, властвовавших в их мире, задолго до того как в нем появились люди. И не было на его красивом лице торжества победы. Глаза были спокойны, как будто и не полыхали мгновение назад жгучей страстью. Только губы кривились в горькой улыбке, понимания того, какую цену он готов платить за собственную свободу.

— Удвин тоже сказал «да».

Норис рухнул обратно в кресло, ничего не видя и никого не слыша, вокруг себя.

— Подите вон. — Прошептал он. — Оба.

— Кретин! Ты понимаешь, что он сделает, когда очнется?

Удвин начал орать едва они вернулись к нему в башню. Айк удивился, как он не сорвался в приемной на глазах обезумевшего от страха секретаря. Знал ведь, что не только Нориса накрыло, но и Удвину перепало достаточно, чтобы потерять над собой контроль. Тем не менее, наследник спокойно покинул кабинет Владыки, обыденным тоном распорядился, чтобы того не беспокоили и прислали девицу помоложе да с напитками покрепче. И только оказавшись под защитой заклинаний, в своей спальне дал волю обуревавшему его гневу.

— Скажет мне спасибо? — Аликай посмеиваясь над горячностью мага, запер дверь на все засовы, включая и магические. Тут же активизировалась защита, создававшая полную иллюзию, что они тут одни. — У него же там все отсохло. Пришлось полностью потратиться, чтобы возбудить его. Не удивительно, что он был такой злой все эти годы.

— Ты… ты… — Удвин задыхаясь от гнева, рванул ворот своей мантии. — Ладно, меня совратили. Сегодня один наследник завтра другой, для Нориса это не проблема. Но Владыка! Ты труп Аликай! Попомни мое слово. — И добавил голосом, упавшим до едва слышного шепота. — И я вместе с тобой.

— Удвин, дорогуша, — Айк прошел мимо него, шепнув на ухо удивленно вопросительное «Совратили?» и, усевшись на диванчике, закинул руки за голову. — Уж не ревность ли я слышу?

— Опять любовники скандалят. — Барух вылез из облюбованного им шкафа, заставив Удвина замолчать на полу слове.

Из скомканных одеял на постели выпутался Гэрис. Зарим вылез из-под кровати, стряхивая с себя пыль и сплевывая паутину, ворча при этом, что нерадивую прислугу надо гнать в три шеи. Следом за Барухом, разнимая затекшее от неподвижности, тело, вывалился Хиллиэль и только сейчас Айк обратил внимание, что опять кого-то не хватает.

— Где Эния? — Удивился он и встревожился не на шутку, наткнувшись на разъяренный взгляд Зарима.

— Ушла! — Бросил тот и отвернулся, не желая давать никаких объяснений.

— Тьма изначальная, куда она намылилась? — Вскричал Удвин, окончательно теряя над собой контроль.

При слове намылилась, Гэрис истерически заржал и сложился пополам, держась за живот. — Потом объясню, — простонал он, бросая косые взгляды на Зарима и начиная подвывать от смеха.

— Куда она ушла? — Чуть ли не по слогам произнес Айк, все еще лелея надежду, что все не так плохо как кажется.

— На кухню пошла за продуктами. — Барух шагнул от взбеленившегося Айка. — И не смотри на меня так. Не стал я ее останавливать, сам знаешь почему.

Айк знал, Барух уже однажды пытался объяснить Энии, что она не права. Потом неделю восстанавливал свои магические способности из-за хорошего сотрясения мозгов.

— Великие предки! Не смогли удержать на месте малолетку бараньего веса и полтора метра ростом. Ладно, Зарим она ему все кости переломает, но остальные? — Айк сорвался на крик.

У него, между прочим, тоже нервы, причем на пределе. Или он сейчас же собственноручно кого-нибудь прикончит или вытолкает всех взашей, и завалит Удвина в постель. Достал своими полу взглядами и полу намеками. Или думает на него одного так зов действует?

— Пошли со мной. — Удвин рванул его за руку. — Меня одного она может не послушать. — И пригрозил уже у двери. — Пока нас нет, чтоб ни шагу отсюда и ни звука, понятно?

— Эй ты!

Эния не остановилась, только замедлила шаг, надеясь, что это не ее.

— Я к тебе обращаюсь.

Тяжеленная рука легла на плечо, заставив остановиться и от страха вжать голову в плечи. Медленно обернувшись, она увидела огромного мужика в одних штанах и мягких туфлях с кожаным фартуком на голом пузе. От него пахло свежей кровью и мясом. Эния подавила желание замурчать и кинуться к нему за спину, где на деревянной колоде лежала разрубленная пополам коровья туша. Вдруг не так поймет, и со страху зарубит своим громадным топором, стоящим неподалеку, только руку протяни.

В полумраке она не разглядела его лицо, и хотя голос не таил в себе угрозы, Эния, не собиралась расслабляться. Этот мужчина был свободным. Скорее всего, вольнонаемный рабочий. Она же выбрала себе роль рабы, иначе было не скрыть странностей в ее ауре и любой маг, просканировав ее, мог поднять тревогу. Теперь же на щеке стояла иллюзия личного клейма Удвина, а запястья украшали приснопамятные серебряные браслеты, препятствующие обращению в зверя, непременный атрибут раба-оборотня. Только в этот раз на них не было магических замков, и она могла в любой момент их снять и вернуть законному владельцу.

Уходя из спальни Удвина, она понимала, что рискует быть узнанной, но оставаться там стало просто невыносимо. Идея соблазнить мужа в его новом теле показалась ей заманчивой и очень правильной. На самом же деле все стало еще сложнее, и как быть дальше она не знала. Зарим, в ответ на смешки и пошлые шутки в их адрес беззлобно огрызался в ответ. Она же чувствовала себя шлюхой, и потому сбежала, не выдержав нервного напряжения.

— Ты что, немая?

— Нет, господин я не немая. — Эния в поклоне шагнула назад, и лапища соскользнула с ее плеча. Еще шаг назад и ее опять схватили за шкирку, заставив стоять на месте.

— Стой на месте. — Взгляд мужчины прошелся по ее фигуре, зацепился за браслеты, брови чуть изогнулись в удивлении и вернулись на место. — Ты новенькая?

— Меня только вчера прислали в дар Наследнику Удвину. — Эния потупила глазки, само послушание и только.

— Так почему ты ошиваешься на служебных уровнях? Вернется хозяин, а постель пуста. А ну брысь отсюда!

— Господин ошибается. Бедную рабу не пустят в постель, место уже занято. — Она вздохнула в притворном сожалении, что сия радость прошла мимо нее. — Бывший хозяин и новый хозяин устали и послали меня на кухню за едой… — Губки задрожали, из глаз закапали слезы. Эния всхлипнула и заревела: