…и тому подобное… — Все эти слова, заимствованные из латыни и итальянского, вошли в испанский литературный язык.

…утешитель несчастных… — Кормя птенцов рыбой из своего зоба, пеликан прижимает клюв к груди; отсюда возникло поверье, что он раздирает себе грудь и кормит птенцов собственной кровью.

Стр. 240. Клавдиан. — См. прим. к с. 216.

…устав монастыря Паулар… — Имеется в виду устав обители картезианцев в провинции Мадрид, повелевавший хранить обет молчания.

…в Оран на службу его величеству. — В качестве наказания провинившимся дворянам нередко повелевалось отправиться в Оран (испанское владение в Алжире) с двумя воинами, что и пародируется здесь.

«Одиночества» — самый знаменитый цикл поздних стихотворений Луиса де Гонгора, отличающихся темнотой языка; к ним уже вскоре после смерти поэта составлялись обширные комментарии (см. прим. к с. 187).

Стр. 241…и в трех полушариях… — Под третьим полушарием подразумевается ад.

Стр. 242. Потоси — город и область в Боливии с чрезвычайно богатыми залежами серебра.

Стр. 242. Бунт «Ярмарки и зеленого стяга»). — Имеется в виду бунт в Севилье в 1521 году; его наименование связано с тем, что он был поднят жителями квартала Ярмарки, которые несли зеленое знамя, некогда захваченное у мавров и водруженное в качестве трофея в приходской церкви. Участники бунта прославились своей отвагой, которая вошла в поговорку.

Дублон — монета в два и в четыре эскудо.

Стр. 243…и вечно дает новые побеги. — По народному поверью, из этого дуба черти изготовляют весь уголь, потребляемый в аду.

Е. Лысенко

«Севильская Куница» — один из четырех плутовских романов Алонсо Кастильо де Солорсано, выходивших в свет в такой последовательности: «Мадридские гарпии» (1631), «Плутовка Тереса с Маисанареса» (1632), «Похождения бакалавра Трапасы» (1637), «Севильская Куница» (1642). Три последних романа образуют некое подобие цикла, поскольку их персонажи во многом дублируют друг друга и даже находятся друг с другом в «родственной» связи. Так, героиня «Севильской Куницы» Руфина — это дочь Трапасы, и роман, посвященный ей, сюжетно продолжает «Похождения бакалавра Трапасы», то есть является его второй частью, которую обещал писатель читателям в последних строках «Похождений», «…последующие события его жизни, — сообщает автор о Трапасе, очутившемся на галерах, — описаны во второй части, которая будет именоваться «Дочь Трапасы и столичная моль» и выйдет в скором времени в свет…» Тематически же «Севильская Куница» связана скорее с «Тересой с Мансанареса» и входит в ту линию развития испанского плутовского романа, которая берет начало от «Плутовки Хустины» Лопеса де Убеда (1605), где на месте героя-пикаро появляется героиня-«пикаресса».

Плутовские романы приходятся в основном на последний период творчества Кастильо де Солорсано — одного из наиболее талантливых и плодовитых испанских новеллистов первой половины XVII века, прославившегося как автор сборников «Занимательные вечера» (1625), «Веселые дни» (1626), «Время отдохновения, или Мадридские карнавалы» (1627), «Ночи удовольствий» (1631) и других. Новеллистика в целом более, чем какой-либо другой жанр (а кроме плутовских романов, Солорсано писал комедии и стихи), отвечала основному направлению таланта Солорсано, блистательного и остроумного рассказчика, мастера занимательной интриги, сконцентрированной вокруг какого-нибудь частного события, наблюдательного нравоописателя, редко поднимавшегося до обобщений социального и тем более эпохального характера, а тем самым и до «большого» эпического стиля, присущего роману. Обращение Солорсано к плутовскому роману — это прежде всего попытка использовать формальную схему «пикарески» для объединения ряда новелл в книгу. В первый период своего творчества Солорсано прибегал для осуществления той же цели к созданному еще Боккаччо в «Декамероне» «обрамляющему» рассказу-беседе, в которой беседующим по очереди предоставляется право поведать ту или иную историю. (Впрочем, следы использования этого приема сохранились и в «Севильской Кунице».)

О формальном восприятии Солорсано законов жанра плутовского романа свидетельствует не столько включение им в основное повествование обширных «вставных» новелл, сколько его отказ от автобиографической формы. Рассказ от первого лица — один из основных жанрообразующих законов плутовского романа — предоставлял писателям возможность изобразить действительность в ракурсе специфически плутовского, «низового» взгляда на мир, и эта универсальная точка зрения собирала в романе все, внешне мало связанные между собой, эпизоды из жизни плута в единое художественное целое. Повествователь у Солорсано — это не плут, а образованный человек, близкий к придворно-аристократическим кругам и усвоивший дух «этикетного» восприятия жизни, завсегдатай заседаний различных литературных «академий» и обществ, ориентирующий свое слово иа избранную культурную аудиторию. Герой-плут для него — всего лишь объект рассказа, повод для создания одновременно и развлекательного и поучительного повествования.

Но обращение писателя к той или иной жанровой форме, какими бы целями оно ни диктовалось, влечет за собой и усвоение им «внутреннего» содержания этой формы; так и Солорсано, обратившись к плутовскому роману как к способу циклизации новелл («Мадридские гарпии» — еще не роман, а цепь новеллистических историй), пришел к созданию образа Тересы с Мансапареса, описание похождений и проделок которой составляет уже не только сюжетный, но и тематический центр книги. В «Севильской Кунице», по мнению большинства критиков, Солорсано обыгрывает свои собственные художественные открытия времен создапия «Тересы с Мансанареса» и «Похождений бакалавра Трапасы», выводя на страницы романа целый ряд персонажей, уже неоднократно фигурировавших в его собственных произведениях, да и в книгах других испанских писателей «золотого века»: скупого старика богача, молодого повосы, отшельника-лицемера, бездарного сочинителя комедий и т. п. В «Севильской Кунице» в поисках сюжетов Солорсано нередко прибегает к литературным источникам. Особенно показателей в этом отношении рассказ о том, как поклонник Руфины Роберто обманывает ее при помощи взятого им напрокат платья: эпизод этот почти полностью повторяет вторую новеллу «Восьмого дня» «Декамерона», в которой «приходский священник из Варлуиго спит с мадонной Бельколоре, оставляет у нее в залог свой плащ и, взяв у нее на время ступку, отсылает ее ей с просьбой вернут! плащ, оставленный в закладе». Боккаччо вообще один из главных литературных авторитетов для Солорсаио-новеллиста. Однако писатель многое перенял и у своих соотечественников, прежде всего у Сервантеса и у Тирсо де Молина, книгу которого «Толодские виллы» (1624) Солорсано восхвалял в одном из стихотворений. Писательница-новеллистка Мария де Сайяс-и-Сотомайор также была предметом восхищения автора «Севильской Куницы», о чем свидетельствует один из эпизодов романа.

Сразу после выхода в свет «Севильская Куница» была переведена на французский, английский (трижды), голландский и другие европейские языки. На русском языке отрывки из «Севильской Куницы» (переведенной как «Севильский Хорек») печатались в «Хрестоматии по западноевропейской литературе XVII века» (составитель Б. И. Пуришев. М., 1949). Перевод Е. Лысенко выполнен для настоящего тома по изданию: «La novela pica- resca espailola». Madrid, M. Aguilar, 1946.

Стр. 250. В «Похождениях бакалавра Трапасы»… — Имеется в виду плутовской роман, изданный Солорсано в 1637 году. Подробнее о нем см. во вступ. заметке.

…мантию Христова ордена… — Орден Христа — организация духовно- рыцарского характера, созданная в 1317 году в Португалии королем доном Дионисио. Членами ордена могли стать лишь лица весьма знатного происхождения.

…великому государю Испании…. — Под «второй» Испанией имеется в виду Мексика, присоединенная к испанским владениям в 1522 году после ее завоевания Кортесом и прозванная Новой Испанией из-за сходства внешнего облика мексиканских построек с испанскими.