— Тебе стоит достать флажки, — сказала я, и Толливер вернулся, чтобы достать обрезки проволочки с красными пластиковыми флажками.

Во влажном холоде я стояла посреди бывшего двора, между забором и руинами дома. Я повернулась кругом, чувствуя, как вокруг меня нарастает гул, когда мертвецы шумно требуют, чтобы их нашли. Знаете, это все, чего они хотят. Они хотят, чтобы их нашли.

Я попыталась заговорить, но подавилась, задохнулась.

— Что с тобой? — сдержанно спросил Толливер. — Харпер?

Спотыкаясь, я сделала пару шагов влево.

— Здесь, — сказала я.

— Мой внук? Джефф здесь?

Твайла добралась до участка.

Я передвинулась на шесть шагов на северо-запад.

— И здесь тоже, — добавила я.

— Его разрубили на куски?

— Тут не одно тело, — ответил ей Толливер.

Я подняла руки, чтобы лучше сосредоточиться.

Повернулась снова, медленнее, с закрытыми глазами, с поднятыми руками. Я считала.

— Восемь, — сказала я.

— О господи! — выдохнула Твайла. Она тяжело опустилась на старый пень. — Я позвоню в полицию.

Должно быть, она кинула на Толливера взгляд, полный внезапного опасения, потому что тот сказал:

— Можете не сомневаться. Харпер права.

Я услышала тихое попискивание, когда Твайла начала набирать номер.

— Что с ними случилось? — тихо спросил меня Толливер.

Он знал, что я слушаю, хотя я так и не открыла глаза.

Я ничего не ответила. Пора было выяснить, что случилось, но я не хотела, чтобы за мной наблюдали, пока я делаю это.

— Ладно, — сказала я, собираясь с духом. — Толливер? — Я хотела, чтобы он приготовился.

— Я здесь, — ответил брат. — Я держу.

Я почувствовала, как он сжал мои руки.

Я шагнула прямо на землю над трупом, посмотрела вниз сквозь землю и камни, мельком увидев ад. Это было последнее, что я помню.

— Она когда-нибудь очнется?

Говорила Сандра Рокуэлл.

Я помнила ее голос, но теперь он был странным и напряженным.

— Харпер! — позвал мой брат. — Харпер?

Я не хотела этого делать, но должна была.

— Хорошо, — сказала я, и мой ответ был таким же дрожащим, какой я себя чувствовала. — Вы уже их нашли?

— Скажите мне, что делать, — велела шериф Рокуэлл.

Судя по ее тону, ей не хотелось здесь находиться.

Мне пришлось открыть глаза и взглянуть в тревожные карие глаза под полями шляпы. Шериф Рокуэлл носила пуховик, из-за чего казалась вдвое больше.

— Все они здесь, — начала я. — Если вы сможете минутку подождать, я расскажу вам кто где. И их восемь, а не шесть.

— Откуда вы знаете?

Я сидела на заднем сиденье машины Твайлы, прислонившись головой к подушке.

— Вот, съешь сладкого. — Встревоженный Толливер вытащил конфету из кармана джинсов.

Он развернул ее и сунул мне в рот. Я знала по опыту, что через несколько минут почувствую себя лучше, особенно если выпью колы.

— Вы были готовы поверить мне еще до того, как я что-то сделала, — сказала я. — Имейте еще немного веры. Копайте ради них.

— Если вы лжете, вы закончите в тюрьме, — заявила шериф.

— Ия бы это заслужила.

С огромным трудом я повернула голову, чтобы посмотреть в окно машины.

Во дворе стояли два помощника шерифа, а с ними Твайла. Выражение ее лица заставило бы заплакать самого отпетого мошенника… А может, и нет.

В наших разъездах, при моей работе, мы повстречали немало мошенников, и почти все они не имели никакого сочувствия. Сочувствие просто не значится в списке их приоритетов.

— Давайте покажите мне, — велела Сандра Рокуэлл, и Толливер помог мне вылезти из машины.

Мы медленно двинулись на то место, где я потеряла сознание, и, хотя я дрожала с головы до ног, потому что мне снова придется столкнуться со смертью, я встала там, где почувствовала мальчика, погибшего позже других.

— Здесь, — показала я вниз.

И я знала, кто там лежит. Тело Джеффа, внука Твайлы. Толливер вытащил блокнот на спирали, который держал в кармане куртки под молнией. Он начертил очень грубый набросок двора.

— Это Джефф. Джефф Макгроу, — сказала я Толливеру. — Его задушили.

Толливер воткнул проволоку в землю. Красный флажок слегка захлопал под холодным ветром.

Брат обхватил меня за плечи и взял мою правую руку в свои. Я кивком указала направление, в котором надо идти, слегка вверх по холму и на север, и сосредоточилась, стоя над другим трупом. По моим щекам потекли слезы… Я никогда еще не сталкивалась с такими страданиями.

— Здесь, — сказала я. — Честер.

Двумя ярдами дальше мы нашли мальчика, о котором шериф Рокуэлл не упоминала.

— Это кто-то, кого зовут Чэд… Чэд с фамилией, начинающейся на «Т».

Шериф сделала запись в блокноте. Ее помощники тоже слушали, но вид у них был полон скептицизма, да и выглядели они сильно рассерженными. Я ничего не могла с этим поделать. Они получат урок достаточно скоро.

Я последовала за следующим сигналом к задней части двора, туда, где земля начинала резко идти вверх. Место находилось за кустами. Вытерев лицо носовым платком, я сказала:

— Дилан, — и, спотыкаясь, взяла немного южнее.

Теперь я находилась за домом. Шериф и Твайла последовали за мной, помощники шерифа тоже.

— Аарон, — сказала я. — Ведь среди пропавших значился Аарон?

И снова — на несколько ярдов к югу. По неведомой мне причине с этим телом пришлось труднее. Его ужас и паника закоротили его мозг, когда он умирал.

— Думаю, это Тайлер, — произнесла я.

А потом пошла к самому южному захоронению и — каким-то образом я это поняла — самому старому из всех. Вибрация этого тела была чуть слабее, чем у прочих.

— Этот погиб первым, — сказала я шерифу, которая не отставала от нас.

Не отставать было нетрудно, потому что теперь я двигалась очень медленно, так как меня била сильная дрожь.

— Его звали… — Я слегка потрясла головой, пытаясь получше сфокусироваться. — Его звали Джеймс как-то там… Джеймс Рэй, Джеймс Рой, Джеймс Роберт. Я не… не могу назвать его фамилии. Ох, Толливер, уведи меня отсюда.

Но был еще один: мальчик по имени Хантер. Я едва могла стоять к тому времени, как определила место, где он лежал. Он умер от переохлаждения. Должно быть, один из тех, кого похитили в ноябре.

— Могу я доставить сестру обратно в город? Ей нужно лечь, — сказал Толливер.

— Нет. — Сандра Рокуэлл со стуком захлопнула рот. — Нет, пока мы все не проверим.

Если я лгала, шериф хотела, чтобы я оставалась под рукой, когда она раскроет ложь.

— Можете посоветовать, которое место проверить первым? — спросила она.

— Любое из мест, куда мы воткнули флажок, — покачав головой, ответила я.

Твайла вернулась в «кадиллак». Я радовалась тому, что не умею читать мысли живых людей, поскольку никакое воображение не могло сравниться с ее истинным горем.

Когда мы с Толливером забрались на заднее сиденье, она была достаточно добра, чтобы завести машину, дабы мы могли согреться. Казалось, прошла уйма времени, пока мы сидели, съежившись, в машине. Моя голова была полна фонового шума, я не могла ни о чем думать. Я только что видела такие ужасы.

Я не повернула головы, чтобы знать, что происходит возле старого дома, но Твайла смотрела. В конце концов она сказала:

— Теперь они выкопали яму примерно в два фута глубиной. Для такой работы сегодня слишком сырой день. Надеюсь, Дэйв и Гарри не простудятся, не говоря уж о Сандре.

«Я была бы рада дождаться погоды получше», — подумалось мне, но промолчала.

Это было первое серийное убийство, которое я расследовала.

Еще до одиннадцати часов Дэйв и Гарри, два помощника шерифа, нашли первые кости.

Затем — пауза, ощутимая пауза. Три представителя закона безмолвствовали, стоя вокруг ямы, которая наконец-то стала достаточно глубокой.

Я откинулась назад. Выпрямилась. Толливер повернул голову, и Твайла тоже.

— Мой внук? — спросила она.

Я ожидала такого вопроса.