Пауль послушно перевел взгляд на ее лицо. Выражение его глаз вновь стало серьезным.

— Патрик и Анжела сильно привязаны к вам, мисс Джеферсон, вы об этом прекрасно знаете.

Тея немного сузила свои медовые глаза, прикидывая, к чему он клонит.

— Я долго думал над нашим с вами разговором, размышлял, как правильнее вести себя с детьми. И пришел к выводу, что им нужен воспитатель, а еще лучше — воспитательница. Моя мама умерла, вам об этом должно быть известно, отец очень болен и довольно стар...

Тея напряглась, догадываясь, о чем он собрался ее попросить, и приходя в полную растерянность.

— Я был бы очень рад, если бы вы согласились переехать к нам и присматривать за моими племянниками, — четко выговаривая каждое слово, произнес Пауль.

— Переехать к вам? — переспросила Тея. — Это невозможно!

Как только он сделал ей это предложение, она ясно представила, что ждет ее. Если она ответит согласием, то будет вынуждена видеться с Паулем не только каждое утро, но и по вечерам. Возможно, он будет мелькать перед ней по-домашнему полуодетый, с обнаженным торсом или в небрежно запахнутом после душа халате. К чему ей такие терзания!

Эй, ты, похоже, зациклилась на своей безумной страсти к этому парню! — упрекнула она себя мысленно. Дом Флойда настолько огромен, что в нем можно затеряться. Наверняка его обитатели видятся друг с другом лишь тогда, когда сами того захотят. Так что смотреть на Пауля, выходящего из ванной, тебя никто и не просит!

Она покраснела и проворчала:

— Вы, очевидно, шутите.

— Вовсе нет, — ответил Пауль. — Чувством юмора я вообще не наделен, об этом мне недавно сообщил один мой юный родственник.

Тея улыбнулась.

— Патрик?

Пауль кивнул.

Ей стало вдруг невероятно стыдно. Поглощенная сексуальным влечением к богатырски сложенному дяде Патрика и Анжелы, она совершенно не подумала о самих детях.

А ведь она любит этих ребят. И многое бы отдала, чтоб сделать их жизнь светлее и радостнее. Но... переехать в дом Флойда? На подобное, она, кажется, не способна.

Представив себе на секунду, что ее ждет в случае согласия, она решительно покачала головой и произнесла:

— Я понимаю, что вам с детьми пока еще трудно жить вместе, — пробормотала она. — Но скоро все образуется. Вам только нужно получше узнать друг друга, привыкнуть...

— Вы разочаровываете меня, мисс Джеферсон, — понизив голос, сказал Пауль. — Я думал, что судьба моих племянников на самом деле вам не безразлична.

— Только не прибегайте к моральному давлению! — Тея сделала предупреждающий жест.

— Согласитесь, мои слова не лишены смысла! — настойчиво продолжал Пауль развивать свою мысль. — Вы убедили меня в том, что души в Анжеле и Патрике не чаете, а как только я обратился к вам с просьбой помочь мне их воспитывать, сразу пошли на попятную!

Крыть Tee было нечем, поэтому она молча уставилась в пол.

— Я не прошу вас быть их нянькой, — произнес Пауль более мягко. — Им нужен друг, любимый человек, в присутствии которого они быстрее привыкнут к новому дому. Я даже не стану оформлять нашу с вами договоренность официально, поживите у нас как гостья.

Тея тяжело вздохнула.

— Хорошо, предположим, что я приму ваше предложение. Но...

Пауль наклонился вперед, готовый отклонить любое ее сомнение.

— Послушайте, я ведь не предлагаю вам выйти за меня замуж! — воскликнул он.

— Мне, естественно, не предлагаете. Но та женщина, которая уже собирается стать вашей женой... — с трудом выдавила из себя Тея. — Как она отнесется к присутствию в вашем доме постороннего человека?

Пауль усмехнулся.

— Никаких жен в ближайшее время не предвидится, об этом не волнуйтесь. У меня даже нет невесты.

— Как это нет? — Совершенно сбитая с толку, Тея широко раскрыла глаза. — А Эмилия Морис?

— Эмилия? Она — всего лишь моя любовница, — и глазом не моргнув, ответил Пауль.

Лицо Теи исказила маска отвращения.

С какой легкостью он заявляет, что относится к женщине только лишь как к предмету удовлетворения плотских потребностей, подумала она. А я еще позволила ему поцеловать себя! Как все это мерзко!

— Я чем-то оскорбил вас? — поинтересовался Пауль, не понимая, чем вызвано ее недовольство.

Tee вспомнились многочисленные статьи в бульварной прессе, сопровожденные фотографиями блистательной парочки, якобы собирающейся скрепить свои отношения брачными узами. Она вопросительно изогнула бровь.

— Интересно, знает ли Эмилия, что вы не считаете ее своей невестой?

— Само собой. — Пауль небрежно пожал плечами. — Почему вы задаете мне столь странные вопросы?

Tee начинало казаться, что она сходит с ума.

— Газеты вот уже целую неделю пишут о том, что в ближайшем будущем вы женитесь на Эмилии Морис, — произнесла она медленно, пристально глядя ему в глаза.

— А-а, вот оно что! — Пауль рассмеялся. — По-видимому, Эмилия проворачивает очередную операцию по привлечению к собственной персоне большего внимания! На этот раз она решила воспользоваться для своих целей моим именем. Что ж, пусть! Мне нет до этого никакого дела!

Вот это да! — подумала Тея, пытаясь уложить в голове смысл произнесенных Паулем слов. Вот это отношения! Неужели ни для него, ни для его любовницы не существует ничего святого? Ради денег они готовы на любые грязные аферы, им плевать на чувства, они не понимают, что такое любовь...

— Если однажды я и решу жениться, газетчикам эту новость сообщу в последнюю очередь. — Пауль прищурился, переваривая странную реакцию Теи на его недавние откровения. — Кстати, женщины, с которыми я вступаю в связь, не ждут, что я тут же предложу им руку и сердце.

— Очень сомневаюсь, что они на это не надеются! — съязвила Тея. — Если бы еще у вас не было миллионного наследства, тогда, пожалуй, это походило бы на правду.

Она сознавала, что Пауль Флойд и без своих миллионов пользовался бы у женщин большой популярностью, но безумно хотела хоть каким-нибудь образом его задеть.

Взгляд Пауля стал холодным и колючим.

— Кристофер был лишен наследства, тем не менее...

— То был Кристофер — человек особенный, а не вы! — перебила его Тея.

На этот раз ее слова слишком сильно задели его самолюбие. С минуту он буравил ее потемневшими от злости глазами, потом процедил сквозь зубы:

— Значит, ваш бывший любовник был настолько хорош в постели, что миллионы не прибавили бы ему ни капли привлекательности? Что ж, вам виднее. — Он помолчал. — Я одного не понимаю: почему вы считаете, что вправе насмехаться надо мной и над Эмилией? Вы ничем не лучше, а может, гораздо хуже нас.

— С Эмилией я незнакома, поэтому и не думала над ней насмехаться! — выпалила Тея, проглатывая обиду. — А о том, каким был в постели ваш брат, не мне судить!

Пауль хмыкнул.

— Хотите убедить меня в том, что вы с ним не спали?

— Считаю это занятие бессмысленным.

— Правильно. Я все равно вам не поверю. — Пауль смерил ее презрительным взглядом.

— Неудивительно! — Тея скрестила руки на груди. — Человек с извращенными представлениями о жизни не в состоянии поверить в отсутствие секса между мужчиной и женщиной, живущими в одном доме.

— Считайте меня извращенным, я не против. — Губы Пауля тронула чуть заметная улыбка. Он с задумчивым вниманием осмотрел пухлый рот Теи, ее блестящие глаза, покрытые румянцем щеки. — Наверное, вы правы: Кристофер был человек особенный. Завоевать сердце одной из самых красивых в Белфасте женщин — это удается не каждому.

— Вы знали Одри? — спросила Тея изумленно. — Правда Анжела очень на нее похожа?

Погибшую жену Кристофера она видела только на фотографиях. Это была хрупкая улыбчивая длинноволосая женщина, несомненно, довольно красивая.

— Верно, Анжела — вылитая мать. Но я говорю не об Одри, — ответил Пауль.

Только сейчас до Теи дошло, кого он назвал одной из самых красивых в Белфасте женщин. Ее лицо залила густая краска смущения, живот наполнился чем-то тягучим и горячим, дыхание участилось.