У нее осталась к нему сотня незаданных вопросов, сотня невысказанных претензий. Только что проку в этом теперь? Прошли годы. Сейчас в конференц-зале сидят напротив друг друга два абсолютных незнакомца. Нужно просто воспринимать Майкла как нового человека, вот и все.

Лора вышла из станции метро и огляделась, пытаясь понять, куда идти. Она благополучно сбежала от Алана, от Эбби и от скучных наставлений и снова отправилась в короткое путешествие по Нью-Йорку так, как любила. Обычные джинсы, футболка, спортивная куртка, серебристые кроссовки и темные очки – кто сейчас отличит Лору Бёркли от сотен других жительниц мегаполиса? В больших наушниках играла музыка, и Лора беззвучно подпевала, еле заметно шевеля губами. Она пыталась убедить себя, что ничего особенного не происходит.

Просто понедельник. И она идет на встречу с Джорди Хэмпбеллом. Там будет Майкл.

Наконец, сориентировавшись, Лора зашагала по улице. Было договорено, что встреча пройдет на квартире Хэмпбелла, чтобы автор и исполнители могли в спокойной обстановке обсудить песню. Лора была знакома с Джорди, однако до сих пор они встречались в конференц-залах, офисах и на концертах; и сейчас она радовалась, что не останется наедине с Майклом. Пока что это казалось очень трудным.

Все время, прошедшее с момента первой встречи в офисе, Лора потратила с пользой: старалась не думать о Фонтейне. Просто не думать, и все. Так как напряженный график весьма выматывал, план практически удался, и Лора думала о Майкле не чаще, чем пятьдесят раз в день. Ну, может быть, пятьдесят пять. Неплохой результат.

Ей хотелось знать, чем он живет и есть ли у него сейчас женщина; хотелось с размаху залепить пощечину, как Лора это уже сделала однажды, при расставании; хотелось отвернуться и не видеть его больше никогда. О том, чтобы выхватить пистолет у ближайшего охранника, тоже мечталось. Лора никак не могла справиться с собой. Все-таки она была творческой, порывистой натурой, и ее постоянно бросало из огня да в полымя. Чувства сменяли друг друга быстрее, чем картинки в калейдоскопе.

Дом Хэмпбелла отыскался быстро; Лора назвалась охране и под бдительным присмотром прошествовала к лифту. Она давно к такому привыкла: у нее в доме секьюрити тоже смотрели в оба. Там, где живут знаменитости, нужно быть чрезвычайно бдительными. Всякие случаи бывали, и с фанатами, и с папарацци, и с другими знаменитостями: не все в шоу-бизнесе – образец для подражания.

Лифт остановился на двенадцатом этаже. Едва раздвинулись створки, Лоре навстречу буквально метнулась симпатичная особа средних лет, чья голова напоминала одуванчик – солнечно-желтые прядки торчали во все стороны.

– Мисс Бёркли, добро пожаловать! – затараторило дивное создание. – Я Мелисса, ассистентка мистера Хэмпбелла. Проходите, пожалуйста!

Мелисса буквально затащила Лору в квартиру и, не давая толком оглядеться, повела куда-то. Остановилась она только в большой комнате – видимо, гостиной, – и предложила на выбор кофе, чай, минеральную воду, обед. Чтобы отвязаться, Лора согласилась на зеленый чай, и Мелисса исчезла, пообещав подать все в лучшем виде.

В просторной гостиной было совсем немного мебели – несколько удобных кресел, низкий столик и белый рояль. Хотя рояль, конечно же, не мебель… Лора подошла к инструменту, провела по его блестящей поверхности кончиками пальцев. Воплощенная музыка, одно из совершенных созданий человека. Лора любила инструменты. Иногда она заходила в музыкальные магазины и подолгу бродила между рядами, всматриваясь в изысканный блеск полированных поверхностей, улыбчивое сияние клавиш, тихую песню непотревоженных струн. Ей казалось, что в каждом инструменте живет душа, и эта душа начинает петь, стоит музыканту правильно прикоснуться.

– Здравствуй.

Голос Майкла прозвучал так близко, что Лора непроизвольно дернулась и резко обернулась.

– Ненавижу, когда ты так подкрадываешься.

Майкл усмехнулся.

– То же самое ты говорила всегда, когда мне удавалось застать тебя врасплох.

– Да, я не забыла, как это ненавижу.

Майкл стоял метрах в двух от Лоры, засунув руки в карманы джинсов и криво улыбаясь. Сейчас он как никогда напоминал себя прежнего – улыбчивого Майкла Фонтейна двадцати четырех лет от роду, который умел петь про «цыпу-цыпу» и любить Лору так, что у нее в глазах темнело от счастья.

Как же ей хотелось его убить. С жестокостями.

Вместо этого она произнесла:

– Наверное, будет лучше, если мы станем говорить как можно меньше.

– А почему?

– Разве ты сам не понимаешь, Майкл?

– Нет. С момента нашего разрыва прошло много времени, если ты об этом. И нам предстоит полтора месяца работать над одним проектом. А песня, наверное, о любви. Не поговорив, мы не споем ее.

– Пожалуйста, не выворачивай все наизнанку. – Лора тоже сунула руки в карманы, как будто это могло защитить ее, оградить от Майкла и его слов. – Мы будем общаться ровно столько, сколько необходимо. И все. Сейчас это не нужно.

– Ты даже словом лишним не хочешь со мной перемолвиться?

– Не хочу.

– Меня это удивляет. Ты всегда была такой общительной. И сострадательной. Все еще собираешь портреты пропавших детей?

Лора крепко сжала губы.

Майкл слишком хорошо ее знает. По-прежнему. Конечно, она изменилась, стала взрослее, опытнее и – слабая надежда – умнее. Однако, по сути, Лора осталась такой, как была. Она не изменила привычки просто потому, что Майкл о них знал, и не стала подвергать сомнениям жизненные ценности, потому что Майкл ушел из ее жизни. Она оставалась все той же Лорой Бёркли, и если знать, куда воткнуть иглу, можно ранить. Можно задеть.

И все-таки странно, что Майкл это помнит.

– Не думала, что тебя это интересует.

– Меня это не интересует. – Он говорил почти равнодушно. – Я просто помню это о тебе, Лора. В конце концов, мы немало времени провели вместе.

– О да. Год. И это было семь лет назад.

– Семь с половиной.

– Мисс Бёркли, вот ваш чай! А вот ваша минеральная вода, мистер Фонтейн!

Мелисса внесла поднос и поставила на столик. Майкл и Лора синхронно отвернулись друг от друга.

– Что-нибудь еще нужно? Мистер Хэмпбелл придет через минуту.

– Нет, спасибо, – хором сказали Лора и Майкл.

– О, ну тогда я вас оставлю… – Мелисса попятилась к двери, впечатленная такой слаженностью ответов.

После ее ухода последовала значительная пауза. Наконец, Майкл снова заговорил:

– Не годится шарахаться друг от друга, когда нам предстоит работать вместе.

– Вот и давай говорить только о работе.

– Лора, разве ты не понимаешь, что я пытаюсь наладить нормальное общение? – Майкл, кажется, слегка разозлился. Во всяком случае, прищурился он очень знакомо – как всегда, когда бывал зол или раздражен. Этот его прищур ей долго снился. К черту все.

– Нормальное? Между мной и тобой больше не может быть ничего нормального!

– Вот так заявление!

– Я стану общаться с тобой, Майкл, ровно столько, сколько это будет необходимо. Ни минутой больше.

– Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.

Он всегда умел сбить ее с толку.

Лора не придумала, что ответить: в следующее мгновение в комнату вошел худой человек среднего роста, в серых брюках и бежевом пуловере. Его большой лягушачий рот растянулся в улыбке.

– Рад вас видеть, Лора, Майкл!

– Здравствуйте, Джорди. – Майкл повернулся к Хэмпбеллу и крепко пожал ему руку. – Надеюсь, муза по-прежнему витает над вами, распростерши свои крыла?

– Благодарю, так и есть. Лора! Вы чудесно выглядите. – Джорди старомодно поцеловал ей руку и пригласил гостей садиться. – Думаю, будет хорошо, если сначала мы немного поговорим.

Лора села в кресло, стараясь оказаться как можно дальше от Майкла. Он же устроился напротив в вальяжной позе, как будто специально стараясь вывести ее из себя. Лора терпеть не могла, когда он так сидел. И Майкл явно это помнил.