Наверное, он ненавидит ее так же сильно, как она его, и таким образом пытается отомстить. Намечавшаяся война слов и жестов Лоре совершенно не нравилась.

– Ну что ж. – Джорди непринужденно улыбался. – Надеюсь, вам понравится то, что я сочинил. Мне хотелось, чтобы в вашем дуэте прозвучала нежность, умиротворение. Чтобы, прослушав его, люди почувствовали, что хотят делать добро.

– А именно – пожертвовать деньги, – подвел итог Майкл.

– Ну конечно, – согласился Джорди, – именно для этого все и затевается. Чтобы одни люди могли помочь другим. Разве вы так не считаете?

– Конечно, – пробормотала Лора. Проблемы больных детей в данный момент ее не волновали. Может быть, милосерднее по отношению к ним будет отказаться петь вместе с Майклом?

Нет, невозможно. Алан ее убьет.

– В таком случае, я хочу, чтобы вы послушали песню. И постарались ее почувствовать. Если вас что-то смущает, скажите, и, возможно, я смогу переделать. Однако сейчас она мне кажется очень подходящей для вас обоих.

– Разве что это гимн команчей, вышедших на тропу войны, – пробормотал Майкл, и Лора с трудом удержалась от улыбки. А ведь он прав.

К счастью, Джорди уже встал и направился к роялю, так что последний комментарий Майкла не слышал. Усевшись на стул, Джорди откинул крышку рояля и пробежался пальцами по клавишам.

– Чудесный звук, – заметил Хэмпбелл. – Все-таки нет ничего лучше «Стейнвея».

– Особенно если это самая престижная серия Art Case, – пробормотал Майкл.

Джорди прищурился.

– Вы что-то сказали?

– Только то, что рояль действительно классный.

Лора вновь едва сдержала улыбку. Майкл ее смешил. Бесил – и смешил.

Будоражащий коктейль.

– Что ж… – Хэмпбелл сосредоточился, стал совсем серьезным. – Я сейчас спою песню полностью, а потом дам вам текст и расскажу, какой куплет кто поет.

Лора и Майкл кивнули.

Джорди запел. Голос у него был приятный, песня действительно оказалась неплохой: о том, как хорошо, когда рядом человек, на которого можно положиться. Как прекрасно, когда можно обернуться, и видишь, что рядом стоит тот, кто тебя любит. Как легко протянуть руку помощи близкому, как поет сердце, когда делаешь добро. Очень подходящая для такого концерта песня.

Но в первую очередь она была не о добре, а о любви. Лора чувствовала это. Хэмпбелл умел писать такие вещи – вроде бы простые слова составлены в достаточно простые предложения, вроде бы смысл лежит на поверхности, и все ясно; однако, стоит прислушаться и хоть ненадолго задуматься, понимаешь, что заложен там не один смысл. И даже не два. У Джорди получалось писать песни всеобъемлюще; как будто он сразу говорил обо всей вселенной, и, что удивительно, в песню эта вселенная легко влезала. Любовь же – движущая сила вселенной, считал Хэмпбелл. Неудивительно, что песня, предназначавшаяся Лоре и Майклу, была пропитана любовью, как тортик кремом.

Последние аккорды угасли, и Джорди повернулся к слушателям.

– Это бесподобно, – тихо сказала Лора.

– Действительно, замечательно, – кивнул Майкл.

– Я рад, что вам пришлось по душе. – Хэмпбелл закрыл крышку рояля и вернулся в кресло. – Вот в этих папках на столе – слова и ноты, возьмите. Копии будут высланы вашим секретарям, разумеется.

– Спасибо вам, Джорди. – На мгновение Лоре показалось, что она сможет спеть эту песню с Майклом и выдержать это испытание. Любовь… Что теперь Майкл Фонтейн знает о ней? И знал ли что-то?

Лоре хотелось верить, что знал… Не могла же его ложь быть настолько всеобъемлющей.

– Что ж, в таком случае, мы можем немного обсудить текст. Как вы его видите, как понимаете…

Из квартиры Хэмпбелла они вышли вместе. Любезная Мелисса проводила дорогих гостей до лифта, однако, когда его створки сомкнулись, Лора и Майкл остались наедине.

Они молчали. Лора с преувеличенным вниманием рассматривала кнопки, и чем занят Майкл, не видела. Как только лифт остановился, и двери открылись, она быстрым шагом направилась к выходу, игнорируя вежливые кивки охранников.

Майкл догнал ее на улице, обогнал и заставил остановиться. Лора отступила назад – лишь бы подальше от него.

– Что тебе нужно?

– Раньше ты не уходила, не попрощавшись.

Лора старалась не смотреть ему в лицо – воротник куртки вполне сойдет.

– Майкл, мы закончили работу. Дай мне пройти.

– И не подумаю.

Лора молча обошла его и двинулась по улице. Майкл снова ее нагнал и загородил путь.

– Это ни в какие ворота не лезет! – теперь она смотрела в его лицо, знакомое и все равно изменившееся лицо. – Ты меня просто преследуешь!

– А ты меня избегаешь!

– Вполне закономерно, тебе не кажется? Мы давно расстались.

– Я думал, ты это легко пережила. Так стремительно удалилась, обрадовавшись, что избавилась от меня.

– Да, пережила, и теперь ты мне неприятен. Отстань, Майкл.

Он схватил ее за руку.

– Нет. Пока мы нормально не поговорим.

– Отпусти меня, – процедила Лора, не двигаясь.

– Ни за что.

– Я закричу.

– Кричи. Мое лицо известно всей Америке.

– Мое тоже. Копам все равно.

Майкл скривился.

– Подашь на меня в суд за сексуальные домогательства? Ладно. – Он выпустил запястье Лоры.

– Это следовало сделать много лет назад, сейчас уже поздновато. Но за хулиганство тебя могут посадить. А я еще могу сказать, что ты причинил мне моральный ущерб. Хочешь?

Майкл прищурился и нашел слабое место в защите Лоры:

– Если ты затеешь скандал, твой продюсер с тебя шкуру спустит.

– Вот и не доводи меня.

Лору трясло. Ну почему Майкл такой невозможный? День начался неплохо, этой ужасной сцены можно было бы избежать… Теперь настроение испорчено, а вечером концерт. Придется долго приходить в себя и настраиваться.

– Пожалуйста, пропусти, мне нужно идти, – сказала Лора обычным голосом.

– Только если ты пообещаешь, что мы нормально поговорим.

Лора посмотрела в его глаза цвета весенней зелени. Прозрачные и лживые глаза.

– Когда-нибудь – возможно.

– Не когда-нибудь, а скоро. Нам петь эту песню. Тут нельзя сфальшивить, если ты понимаешь, о чем я.

Лора прекрасно это понимала. Майкл прав, как ни противно это признавать.

– Хорошо, – согласилась она. – Но не раньше следующей недели. У меня плотное расписание.

– У меня тоже. Ладно. На следующей неделе, так тому и быть.

Лора испытала облегчение: все, вопрос решен, можно уйти и оставить Майкла вместе с его нахальным выражением лица далеко позади.

– Ты на машине? – спросил Фонтейн.

– Нет.

– На метро, как обычно? – удивился он. – Надо же, твои привычки действительно сохранились… Кто бы мог подумать.

– Ты специально меня злишь?

– Нет. Я не злю. Я веду с тобой нормальный разговор. Хочешь, подвезу?

– Лучше я сяду в ванну, полную гадюк, чем поеду с тобой в одной машине! – отчеканила Лора ему в лицо, обошла опешившего Майкла и почти бегом устремилась к метро. На сей раз Майкл ее не преследовал, и Лора не решилась оглянуться, чтобы узнать, смотрит ли он ей вслед.

Ванна, полная гадюк. Брр, ну и гадость.

Но Майкл еще хуже.

Прием по случаю дня рождения Линдси Эдвардс, популярной телеведущей с канала «Макси-5», был в самом разгаре.

Лора и Линдси были приятельницами, не близкими подругами, но находились во вполне хороших отношениях. Они познакомились на съемках шоу «Об этом говорят», когда Линдси работала на «Спика-ТВ», принадлежавшем «Мэтьюс Лимитед». В прошлом году по распоряжению владельца компании Тони Мэтьюса Линдси перевели на «Макси-5», где она теперь вела программу об экстремальном спорте с участием звезд. Приходилось ездить по тропическим островам, взбираться на горные вершины и покорять небо, когда знаменитости занимались скайсерфингом. Лора с удовольствием отметила, что Линдси похудела еще больше, загорела и выглядела вполне счастливой: шоу имело бешеный успех, рейтинги зашкаливали. Впрочем, и работа была бешеная. Но это плата, которую приходится преподносить вселенной за то, что мечты сбываются. И деньги текут рекой, конечно.