— Что произошло?

— Мы были на вечеринке. Мной владело отчаянное желание быть частью чего-то... чего угодно. Мне удалось убедить их, что я такая же, как они. Но на самом деле я выливала алкоголь в цветы, прятала бокалы, притворялась пьяной... а когда они принимали наркотики, делала вид, что не в настроении, что мне скучно. Я не спала с Кристианом. С каждым днем мне становилось все труднее выносить их общество... а он, видимо почувствовав неладное, начал давить на меня. — Сорка сделала глубокий вдох. — Однажды я случайно подслушала, как Кристиан говорил приятелю, что однажды подмешал девчонке наркотик в выпивку. А затем принялся во всех подробностях рассказывать, что делал с ней потом. И я поняла, что мне пора уходить из их компании. — Сорка замолчала, словно собираясь с силами. — А потом Кристиан предложил мне вина. Он не уходил, пока я не выпила все до последней капли. И почти сразу почувствовала эффект. Притворившись, что мне нужно в туалет, позвонила Кейти... а когда она приехала, я лежала в спальне... одна. Ей удалось вытащить меня оттуда. Кейт оставила меня на минутку, чтобы вызвать «скорую». Тогда-то меня и застукали папарацци. Вот и вся правда. Я была наивная, глупая...

Ромэн приложил палец к ее губам.

— Нет, не ругай себя. Это жизнь. Но ты всегда оставалась верна себе, Сорка.

Девушка взглянула на Ромэна, чувствуя желание расплакаться. Чтобы не поддаться наплыву эмоций, она встала и пошла в ванную.

Ромэн смотрел ей вслед, понимая, что его мир перевернулся с ног на голову.

Сорка вернулась и протянула ему бутылочку с таблетками.

— Это гомеопатические таблетки. Я всегда беру их с собой в жаркие страны, потому что плохо реагирую на солнце. Этим и ограничивается мой прием препаратов. Ну еще разве что парацетамол. Я даже не выкурила ни одной сигареты в своей жизни.

Ромэн вернул Сорке таблетки и встал. Он никогда не оказывался в подобной дурацкой ситуации.

— Сорка... Если бы я знал все это...

— Ты не знал, потому что я тебе ничего не говорила. И не пыталась оправдаться.

Ромэн потянулся к ней, заправил выбившуюся прядь ее волос за ухо. Он сразу почувствовал, как она напряглась, как изменилось ее дыхание, как расширились ее глаза.

Мужчина снял с Сорки очки. Запустил руку в ее густые волосы, снимая с них резинку. У девушки сразу пересохли губы.

— Что ты делаешь? — хрипло спросила она. Резким движением Ромэн привлек ее к себе, заглянул в глаза, заставляя позабыть обо всем на свете.

— Что ты делаешь? — уже совсем тихо спросила Сорка.

Но Ромэн лишь сильнее прижал ее к себе.

— Я хочу тебя!

Он целовал ее так, словно она была единственной женщиной в мире. И в эти поцелуи вложил все свои чувства к ней: и извинения, которые задолжал ей, и страсть, что терзала его с тех пор, как он увидел Сорку в Нью-Йорке.

— О... — шепотом выдохнула девушка, чувствуя, как от возбуждения тело будто обдало жаром. Румянец вспыхнул у нее на щеках.

Быстрым движением Ромэн поднял девушку на руки и уложил на постель. Будто завороженная, она следила за тем, как мужчина расстегивает пуговицы своей рубашки.

— Теперь твоя очередь, — шепнул он, обнажив свой торс. — Я хочу посмотреть на тебя...

Видя ее смущение, мужчина склонился к Сорке и помог ей снять сари. Теперь она лежала перед ним в черном шелковом белье.

Ромэн гладил ее живот, медленно поднимаясь к груди. Их губы снова встретились, и девушка выгнулась ему навстречу, отдаваясь его поцелуям и ласкам. А когда его рука проникла под лифчик и он коснулся большим пальцем ее набухшего от возбуждения соска, Сорка едва не закричала от переполнявших ее чувств. Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного.

Ромэн покрывал горячими поцелуями ее шею, спускаясь ниже и ниже. Сорка знала: еще минута — и она окончательно потеряет голову. Было ясно, чем все это кончится, если она не остановит его сейчас же.

— Нет... Нет! Ромэн, не надо, пожалуйста...

Сорка готова была расплакаться, но на карту было поставлено слишком много. И если они зашли бы дальше, то ей пришлось бы объяснять... самое худшее из всего.

— Что... в чем дело? — дыхание Ромэна прерывалось. Сорка чувствовала, как судорожно вздымается и опускается его грудь.

Она повернула голову, борясь с подступившими слезами. Потом села, отодвинулась и, стесняясь, надела свой топ. Волосы волнами раскинулись по ее плечам.

Что, черт возьми, происходит? Ромэн не сразу понял перемену ее настроения и потянулся к девушке, горя от желания прикоснуться к ней, ласкать ее снова.

Сорка отстранилась.

— Нет! Не трогай меня!

В ее голосе чувствовалась такая паника, что Ромэн встал с постели, зажег еще одну лампу и остановился возле Сорки, положив руки на бедра. Он был возбужден и очень сердит. Сорка сглотнула.

— Прости... я не могу этого сделать. С тобой.

Мужчина провел рукой по волосам.

— О чем ты говоришь, Сорка? Если не я, то кто? Я не думаю, чтобы ты так загоралась от прикосновений другого мужчины. — Мысль о Сорке в чужих объятиях приводила Ромэна в ярость.

Девушка закрыла глаза, чтобы только не видеть Ромэна. Конечно, она не загоралась от прикосновений другого мужчины. У нее больше никого и не было, а до этого момента она даже не представляла, что способна на столь сильные чувства. Но Ромэн и вообразить не мог, как глубоко увлек ее в сети соблазна.

— Я просто не могу...

Мужчина заходил взад-вперед по комнате. Его рубашка развевалась, обнажая грудь, и Сорке очень хотелось, чтобы он остановился и застегнул ее. Что угодно, лишь бы не видеть его обнаженное тело! Наконец он остановился у дверей патио и несколько минут простоял там, не сводя с Сорки глаз.

А когда он вышел из тени, девушка резко подалась назад. Ее руки задрожали. Подойдя ближе, мужчина увидел страх в ее глазах.

— Почему, Сорка? Скажи мне, почему?

— Зачем тебе знать все обо мне? Почему ты не можешь принять меня такой, какая я есть?

Ромэн сел на кровать и обнял девушку одной рукой.

Сорка сразу почувствовала, как ее тело отзывается на это прикосновение. Она хотела, чтобы Ромэн целовал ее. И не только в губы... везде.

Лицо Ромэна было очень близко, но он сидел неподвижно.

— Объясни мне, почему ты не хочешь, чтобы я целовал тебя?

Сорка отвернулась к стене. Она собиралась с силами, чтобы открыть ему свою самую сокровенную тайну. Слова путались, слетая с губ.

— Потому что... я никогда раньше этого не делала... и я даже не знаю... девственница я или нет.

На глаза тотчас навернулись слезы. Губы задрожали. Сорка закрыла глаза. В комнате царила полная тишина. Возможно, Ромэн не хотел иметь дело с девственницей?

И тут девушка почувствовала тепло его рук на своей коже.

— Сорка, открой глаза!

Девушка повиновалась. Ромэн смотрел на нее с таким восхищением, что она смутилась.

— Расскажешь мне, почему ты считаешь, что можешь оказаться не девственницей?

Девушка грустно покачала головой, не решаясь говорить.

— Мне кажется, что тебе пора с кем-нибудь поделиться своим секретом. И этим человеком вполне могу быть я.

Сорка смотрела на Ромэна, пытаясь уловить в его словах скрытый смысл. Наконец девушка осознала, что он прав. Рано или поздно она снова окажется в подобной ситуации. И произойдет то же самое. Тогда почему не сейчас? Тем более что тело молило об удовлетворении, которое только Ромэн мог ей дать.

Сорка набрала в грудь побольше воздуха и, решившись, быстро заговорила:

— Когда я уехала из госпиталя после очистки крови от наркотика, который Кристиан мне подсыпал в вино, я понимала, что в моей памяти остался провал. Я помнила не все, что происходило до того, как приехала Кейт. Хотя и старалась оставаться в сознании, сколько могла. — Девушка пожала плечами. — Я никогда никому не говорила, но... всегда боялась, что Кристиан... или кто-то еще мог надругаться надо мной, а я ничего не почувствовала...