«Но ты ведь приедешь и побудешь у меня немного?» спросила она.

Я обняла ее и сказала: «Конечно, мама, я тоже хочу быть с тобой… мне просто необходимо кое-что уладить с Марком, и, кроме того, есть Чарли…».

«А что Чарли?» перебила она. «Я уверена, она понимает, что ты должна вернуть свою жизнь назад».

Я встала и попыталась объяснить ей «У нее тоже есть проблемы, мама. Все это время мы были вместе, казалось, что навсегда, наши жизни зависели друг от друга». Я продолжила, стараясь, чтобы она поняла, не раскрывая всей правды. «Я просто не могу уйти, как не может и она. Мы зависим друг от друга, потому что никто не понимает, что мы пережили. Мы были одни, мама, друг у друга были только мы».

«Но ты больше не одна», попыталась она утешить меня. «Рядом с тобой есть люди, которые нуждаются и любят тебя, и мы никогда не отпустим тебя. Мы не собираемся терять тебя снова, никогда!» Она обняла меня и заплакала.

Чарли не пришла к ужину. Это было на нее так не похоже, просто уйти. Определенно она была расстроена. Я решила лечь спать, но сон не шел. Вскоре мне надоело ворочаться, и я спустилась в гостиную. Где Чарли? Я начала уже беспокоиться.

В темноте, я разглядела ее силуэт, что отражался в стеклянной двери, ведущей на балкон. Она повернулась и посмотрела на меня сквозь стекло. Чарли зашла в комнату, и, пройдя мимо меня, остановилась перед камином, повернувшись ко мне спиной. Она сердилась. Я ненавидел, когда она так поступала со мной.

Я положила руку ей на плечо и развернула к себе. Потом подняла руку и медленно погладила ее по лицу. Она хотела что-то сказать, но я пальцем заставила ее губы замолчать. Сделав шаг вперед, я коснулась губами ее губ и прошептала: «Я сожалею», затем поцеловала ее.

Реакция была почти мгновенной. Ее руки опустились на мои бедра, и прижали меня к ней. Из темноты раздался шорох. Мы обе повернулись и увидели мою мать, которая в шоке смотрела на нас.

Я шагнула к ней и замерла, когда она отступила. Я почувствовала, как Чарли схватила меня сзади за руку, удерживая. Меня начало трясти. «Мама», сказала я, понизив голос.

Она начала медленно подходить ко мне, не спуская глаз с Чарли. «Что вы с ней сделали. В какие игры вы играете с моей дочерью?» Поскольку Чарли не ответила, мама продолжала кричать. «Это вы виноваты! Моя дочь была нормальной!», сказала она с отвращением.

«Мама не надо, пожалуйста».

Она не слушала. «Она всегда была слабой, так же как и ее отец, слишком доверчивой, легко управляемой. Вы воспользовались ей», сказала она осуждающе.

Чарли отпустила меня. Мне стало нехорошо. Наконец мама посмотрела на меня.

«Мы уезжаем! Ты здесь не останешься», заговорила она. «Лора, это – не нормально. Это не ты. Все слишком далеко зашло, разве ты не видишь?» Она начала трясти меня.

Я отстранилась и повернулась к ней спиной. С дрожью в голосе я выдавила из себя «Я не уеду, мама. Я не могу».

Тишина. Я повернулась, чтобы посмотреть на нее. Мы обе смотрели друг на друга. Чарли прервала молчание. «Госпожа Уоллис…», но прежде, чем она договорила, моя мать набросилась на нее. «Я не желаю слышать вас! Вы извратили мою дочь!»

Чарли ничего не сказала, и тогда заговорила я: «Нет, мама. Это была я».

Она в шоке посмотрела на меня. «Я тебе не верю», произнесла она с недоверием, опустившись на диван. «Если бы твой отец был жив, он бы знал, как пресечь это. Я не могу. Он никогда бы не одобрил этого. Ты ведь знаешь, Лора, не так ли?» Она посмотрела на меня. «А как же дети? Ты думаешь, Марк позволит тебе видеть детей, если узнает, что здесь происходит?»

Она поднялась, и снова попыталась убедить меня. «Ты запуталась. То, что произошло между вами двумя, не должно разрушить твою жизнь. Пойдем. Он никогда не должен узнать, никто не должен знать».

«Мама, я люблю ее», почти шепотом сказала я ей.

Как только я это произнесла, то почувствовала, как ее рука обожгла мне щеку. Она попыталась ударить меня снова, но была остановлена. Чарли встала между нами. «Хватит!» очень тихо произнесла она сквозь зубы. Выпустив руку моей матери, но осталась стоять между нами.

«Я жалею, что ты вернулась! Было бы лучше, если бы ты оставалась мертвой!», сказала моя мать и вышла из комнаты.

Я стояла, глядя в пустоту, бледная как мел. Тошнота подступила к горлу. «Чарли, мне плохо».

Она помогла мне добраться до ванной. Пока меня рвало, она все время сидела рядом, держа за лоб. Взяв полотенце и намочив его в холодной воде, она принялась осторожно протирать мое лицо, а потом аккуратно прислонила меня к стене. Чарли гладила мои волосы и обнимала, пока я сотрясалась от рыданий. Поцеловав меня в лоб, она подняла мой подбородок вверх, чтобы посмотреть на меня, и нежно поцеловала в висок и глаза. Не знаю, сколько мы так просидели, прежде чем Чарли проводила меня обратно в спальню. На следующее утро, когда я проснулась, мамы уже не было.

У Чарли был дом в Хэмптоне. Она вызвала такси до аэропорта, где мы наняли частный самолет и в тот же день были в Хэмптоне. Инцидент с моей матерью мы не обсуждали, обе делая вид, что ничего не произошло, но, понимая, что он изменил все. Я отчаянно хотела все забыть, закрыть глаза и проснуться, желая, чтобы это оказалось все лишь плохим сном.

Дом с прекрасным видом на океан стоял на скале, впитывая в себя успокаивающие звуки прибоя. Но я все равно не могла избавиться от тревожных мыслей, как все запуталось, сколько боли, мне необходим был воздух, поэтому я взяла шаль и пошла прогуляться. Я понимала, что именно такой реакции своей матери на мои чувства я и боялась. Чего еще я могла от нее ожидать. Она осудила меня. Вот как они будут смотреть на нас. Вот как мои дети воспримут наши отношения, если узнают. Боже мой, что мне делать?

Морской воздух совсем не помог. Вернувшись, я была обеспокоена, как и прежде. Но не могла не заметить, что величие этого места впечатляло: ухоженные газоны, цветы. Глаза впитывали в себя эту красоту. Правда, я заметила, что среди этого цветочного великолепия нет роз. Чарли, наверное, увидев меня в саду и решив, что я уже достаточно долго была одна, присоединилась ко мне. Положив руку на мое плечо, она сорвала с клумбы цветок и протянула его мне с улыбкой. В такой прекрасный день, Чарли решила поужинать на веранде с видом на океан.

Во время ужина к нам подошел пожилой человек в рабочем комбинезоне.

«Привет, мисс Шарлотта, рад, что вы вернулись», поприветствовал он Чарли.

«Привет, Майк, сад прекрасен, как всегда», ответила она, вернувшись к трапезе, игнорируя его присутствие. Иногда ее равнодушие меня поражало. Ее сотрудники из кожи вон лезли, чтобы доставить ей удовольствие, а для нее это ничего не значило. Она все воспринимала как должное. Этих людей для нее просто не существовало. Как все просто. Она могла в любое время их заменить, ни на мгновение не задумываясь об этом. Порой, мне казалось, что я совершенно ее не знаю.

Пожилой садовник посмотрел на меня: «Это для вас, мисс», протянув мне красивые лилии – белые с оттенком лилового. Восхитительно. Я улыбнулась.

«Спасибо, Майк», сказала я, вдохнув их аромат, и спросила: «Майк, в саду есть розы? Я не видела ни одной».

Он широко улыбнулся «Вы любите розы, мисс?»

«Это мои любимые цветы. Цвет не имеет значение, я люблю их все».

Чарли наконец прислушалась к нашему разговору.

«Извините, мисс, здесь нет роз. Был когда-то один прекрасный розарий, но много лет назад». Когда он закончил, Чарли заговорила: «Майк вы только что получили заказ на сад из роз».

Мы оба уставились на нее. Она снова заговорила с ним, но глядя при этом на меня: «Вам заставили улыбнуться мисс Лору, это стоит нового розария».

Я улыбнулась ей от всего сердца, а Майк радостно сказал: «Это замечательно, мисс Шарлотта. Я сейчас же займусь им».

Когда он уходил, Чарли окликнула его: «И Майк постройте для них теплицу. Я хочу дарить свежие розы мисс Лоре круглый год», на что, он улыбнулся мне и ушел. Я посмотрела на Чарли и встретилась с ней глазами, но когда захотела поблагодарить, она перебила меня: «Позволь мне сделать это за тебя. Сейчас я не в состоянии дать тебе все, что ты хочешь, но позволь мне подарить тебе цветы, которые ты так любишь». Ее рука потянулась к моей ладони, и мои глаза наполнились слезами. «Нет, нет, я не хотела расстроить тебя!» Она опустилась на колени рядом с моим стулом и взяла меня за руки: «Если ты не хочешь розы, то я скажу Майку забыть об этом». Она нежно принялась вытирать мои слезы. Я встала и упала в ее объятия: «О, Чарли, если бы ты только знала, как сильно я люблю то, что ты делаешь для меня!» Почему мир не может оставить нас просто в покое? Как я могу не любить ее, когда чувствую ее нежность, ощущаю ее любовь ко мне. Единственное в чем я была теперь уверена, что Чарли любит меня.