Бью уже поворачивал в холл, на ходу надевая рубашку.

— Я не знаю, что это такое, Бетсэйби. Вот почему ты должна оставаться в спальне и запереть дверь. Это самое безопасное место, какое я могу тебе предоставить.

Оставаться в этом большом доме одной, прячась под кроватью, в то время как он убежит в лес?

— К черту, — сказала я возмущенно. — Я иду с тобой. — И побежала за ним, аккуратно неся пистолет — на случай, если свалюсь с лестницы. — Я не останусь здесь одна.

— Ты не пойдешь со мной, — возразил Бью, обернувшись и окинув меня свирепым взглядом. — Это слишком опасно.

— Откуда ты знаешь, что здесь мне будет безопасней? Что если это не злой дух, и от соли не будет никакого — кроме засолки моих останков — толка?

Он сердито на меня посмотрел:

— Бетсэйби…

— Я иду с тобой. — Я не почувствую себя в безопасности, припустив рысью по лесу, где скрывалось ужасное чудище, но по крайней мере рядом со мной будет Бью.

Бью взъярился:

— Бетсэйби…

— Если ты оставишь меня здесь, тогда мне не останется ничего иного как просто красться за тобой, — сказала я. — Как в идиотском фильме ужасов. А ты знаешь, что девственницы в этих фильмах всегда плохо заканчивают.

Он мрачно мне улыбнулся.

— Подожди здесь, я принесу тебе куртку и обувь.

Возможно, это была самая глупая вещь из всех, что я когда-либо делала. Я с трудом тащилась по снегу в тяжеленых ботинках, слишком великих для меня и крепко завязанных на щиколотках, поэтому все было не так уж страшно. Куртка Бью висела на мне, как плохо пригнанный наряд эскимоса. Сам Бью ступал по снегу впереди меня в форме кошки.

Все это было так странно.

Бью поцеловал меня, прежде чем перекинуться. То был быстрый, собственнический поцелуй.

— Милая, для этого мне нужно быть в форме кошки. Если увидишь что-нибудь в звериной форме, кроме меня — будь то олень, скунс или пума — стреляй, о последствиях подумаем позже. Если на мою землю вторгся чужак — не стесняйся стрелять.

Я согласно кивнула.

Бью в облике пумы — прекрасное зрелище. Его кошачье тело было длинным, худощавым и покрытым мягким бежевым мехом, под которым бугрились крупные мышцы. Я не наблюдала за его изменением — мне это казалось несколько личным, но когда Бью закончил превращение, он сам подошел ко мне. Его громадная кошачья туша немного пугала меня, пока он не облизал мне руку шершавым языком. После этого мой страх испарился.

Бью один раз обошел вокруг меня и направился в лес. Я последовала за ним, двигаясь как можно тише. Густой лес издалекавыглядел очаровательно — прямо как уютный коттедж Бью изнутри. Выпал снег, что для Техаса было довольно необычно. Тьма была холодной и мрачной. Именно в этот момент я решила, что ненавижу лес. Как и пугающую тишину.

Каждый звук, который я издавала, каждый шаг, что вызывал скрип снега под ногами — раздавались оглушающе громко. Я вздрагивала всякий раз, когда наступала на что-то, и понимая, что этим все порчу Бью. Но он просто шагал через лес на своих мягких лапах, бесшумно принюхиваясь и тихо пофыркивая.

Мы шли по лесу в течение долгого времени. Мои пальцы на ногах заледенели, на руках — застыли, пистолет в руках тоже был холодным как лед. Дикие крики прекратились, на смену им пришла тишина, которая нагоняла еще больше жути.

Из окна нам были видны красновато-оранжевые отблески света, и я предположила, что мы направляемся к источнику этого свечения. Казалось Бью ведет нас по прямой, его шаги были медленными и легкими… пока он внезапно не бросился вперед.

Я помчалась за ним, круша ногами подлесок и цветисто проклиная все про себя.

Бью чуть замедлился впереди. Я пробиралась по его следам, как неуклюжий пингвин. Мы остановились возле лесной чащи, лунный свет пробивался сквозь крону деревьев. Белоснежный тонкий покров укрывал землю, но в этом месте он был смешан с грязью. Сначала я подумала, что на снег навалило листвы, но неравномерно раскиданные пятна были слишком густыми и чересчур вязкими, чтобы быть чем-то еще кроме крови. Я тяжело сглотнула.

Бью расхаживал вокруг этого места, уткнувшись носом в землю и принюхиваясь. Он сердито хлестал хвостом из стороны в сторону, и я предпочла сохранять небольшую дистанцию, держа оружие наготове. Чтобы ни стало причиной этих больших кровавых пятен, оно вполне могло вернуться.

Через несколько минут, Бью начал кружить над одним из этих пятен, разрывая громадной лапой окровавленный снег. Он поднял голову и посмотрел на меня, его глаза в темноте мерцали зеленовато-желтым светом.

— Что? Ты хочешь, чтобы я подошла к тебе?

Одно медленное — нарочито неторопливое — моргание. Потом еще одно.

Поскольку он не мог говорить со мной, я предположила, что это было «да», и с опаской, еле волоча ноги, подошла к нему.

— Что это?

Он постучал лапой почему-то в снегу, выглядя при этом как обыкновенная кошка, цепляющая лапой игрушку. Я не могла разобрать чтолежит на земле, поэтому потянулась к вещи голыми руками. Мои пальцы сомкнулись на чем-то прохладном, чуть влажном, какой-то цилиндрической формы и губчатом наощупь.

— Ты же понимаешь, что я тебе по башке настучу, если это какая-нибудь гадость?

Он легонько стеганул меня хвостом по ногам и вновь двинулся в лес.

Я последовала за ним, обдумывая происходящее. Что же здесь произошло? В лесу было убито какое-то животное? Или оборотень оставил для нас сообщение?

Мы довольно долго кружили по лесу, пока у меня не осталось сил на то чтобы бояться, единственное, что я испытывала — это неимоверную усталость. Я волочилась за Бью, в то время как он скачками передвигался сквозь снежную ночь, останавливаясь лишь для того, чтобы кругами обнюхать землю.

На нас ничего не напало. Ничего не случилось. Все было тихо. Слишком тихо, как любили говорить в кино.

Мы вышли на поляну, и я смутно поняла, что каким-то образом мы вновь вернулись к дому.

— Слава Богу, — сказала я и устремилась вперед.

Бью встал предо мной, заставив меня остановиться. Котяра поглядывал на меня, нервно дергая хвостом. Он повел головой из стороны в сторону — это типа «нет, не ходи»?

— Ты хочешь, чтобы я подождала здесь?

Он опять два раза моргнул. Я вздохнула.

— Я посчитаю это за «да», — произнесла я, опираясь на ближайшее дерево.

Бью обнюхал руку, в которой я держала пистолет, его нос был холодным и мокрым. Затем он скрылся в доме, беспокойно подергивая хвостом.

Точно. Он напомнил, чтобы я была начеку. Я подняла пистолет и изучила окружающую обстановку. Если бы я кого-то заметила, я бы разнесла ему голову.

Минуты тянулись мучительно долго, я взглянула на дом, начиная вновь беспокоиться. Что-то случилось?

В одном из окон промелькнула тень, прерывисто вдохнув, я наставила на нее пистолет. Но в этот момент показался Бью, вернувшийся в человеческую форму — снова голый — и спускающийся по лестнице в том направление, где я пряталась за деревьями.

— Бетсэйби, теперь ты можешь спокойно заходить внутрь.

Я опустила пистолет и направилась в дом, с опаской оглядываясь по сторонам. Соль была рассыпана по всему полу и толстым слоем покрывала порог. Единственный след, который я заметила, принадлежал Бью. Я обернулась, чтобы взглянуть на него:

— Что происходит? — спросила я, клацая зубами, не представляя до этого момента как замерзла. Или была напугана.

Он закрыл входную дверь и запер на врезной замок без ручки, затем помог мне с моей курткой, не обращая внимания на свою наготу.

— Думаю, что бы ни преследовало тебя, оно пришло за нами сюда.

Поняв, что все еще сжимаю пистолет, я протянула его Бью.

— А еще можешь отдать мне это, — сказал он, показывая на мой кулак.

Я разжала ладонь и чуть ли не кинула на пол то, что держала. Губчатый цилиндр был отгрызенным окровавленным пальцем.

— О, Боже, — воскликнула я, чувствуя, как к горлу подступает ком, и швырнула палец в Бью.