Анна поняла: Анассо говорит о Дарси. Она улыбнулась, но в то же мгновение вдруг почувствовала резкий рывок — словно ее сердце дернули за нитку.

— Помедленнее, — сказала она. И тут же добавила: — Следующий съезд, а затем поворот направо.

Не задавая вопросов, Стикс последовал ее указаниям и снизил скорость. Анна, закрыв глаза, сосредоточилась на ощущении нового обретения своего возлюбленного.

Вскоре Стикс съехал с шоссе и повел машину по неширокой грунтовой дороге, постепенно углубляясь в тихий фермерский край. Еще три раза они сворачивали, каждый раз — на еще более узкую дорогу. И наконец оказались на едва заметной колее между распаханными полями.

— Он близко, — тихо прошептала Анна.

Неожиданно машина остановилась, и Стикс коснулся ее руки.

— Анна…

Не открывая глаз и отчаянно цепляясь за едва ощутимый запах Цезаря, Анна пробормотала:

— Да, слушаю.

— Анна, посмотри на меня! — приказал вампир.

Она тут же открыла глаза и встретила его суровый взгляд.

— Почему ты остановился? Ведь Цезарь…

— Цезарь в опасности, я это знаю, — перебил Стикс. — Но Моргана не единственная опасность, которая угрожает ему.

Анна закусила губу, пытаясь понять, о каком новом несчастье толкует Анассо. Неужели не достаточно ее безумной родственницы, возомнившей себя богиней?

— Я не понимаю… — пробормотала она в растерянности.

Стикс коротко кивнул.

— В том-то и дело. Ведь ты — не вампир.

Анна с трудом сдержалась, услышав такое. Так он поэтому остановился? Чтобы напомнить ей, что она не демон?

— Стикс, почему ты мне это говоришь?

Его золотистые глаза прищурились.

— Ты не вампир, поэтому не можешь в полной мере осознать, что это значит — соединиться со своей половиной.

— А может, поговорим после того, как освободим Цезаря? — проворчала Анна.

— Нет. Потому что я чувствую степень безрассудства, на которое ты можешь решиться.

— Она дымится им, — пробормотал на заднем сиденье Ягр.

Анна в раздражении вскинула подбородок, и ее сила, вырвавшись наружу, начала растекаться по салону, разогревая воздух. «Черт побери, что происходит?» — спрашивала она себя.

— А ты бы предпочел, чтобы мне была безразлична судьба Цезаря? — процедила Анна сквозь зубы.

— Возможно, так было бы проще.

Анна сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться и держать под контролем свои набирающие мощь силы. А может, Стикс намеренно пытался разозлить ее — чтобы она взорвалась, когда окажется рядом с Морганой?

Если так — то план практически идеальный.

— Стикс, скажи, почему мы теряем драгоценное время?

Последовала довольно долгая пауза — словно вампир тщательно подбирал слова.

— Цезарь выбрал тебя своей супругой, — произнес он наконец. — И если ты умрешь, то умрет и он.

Анна в ужасе замерла.

— Ты хочешь сказать… Он действительно умрет?

— Не сразу. Но умрет. — Помолчав, Стикс тихо продолжил: — Ты стала смыслом его жизни, Анна. Без тебя у него исчезнет инстинкт самосохранения, и он начнет искать опасность в надежде, что смерть положит конец его страданиям. Обычно после смерти своей суженой вампиры живут не дольше нескольких месяцев.

Холод сжал ее сердце. Цезарь отчего-то забыл упомянуть об этом факте, когда рассказывал ей о супружеской жизни вампиров.

— Зачем ты говоришь мне об этом именно сейчас? — спросила Анна почти шепотом.

— Потому что ты готова пожертвовать собой, чтобы спасти Цезаря. — Он коснулся холодным пальцем ее бледной щеки. — И если ты это сделаешь, Анна Рэндал, то приговоришь Цезаря к смерти.

Чердак фермерского дома был тесен, грязен и едва ли пригоден даже для обитания жалких людишек — не говоря уж о могущественной королеве. Однако он идеально подходил для содержания заложника-вампира, все еще находившегося без сознания.

Не обращая внимания на пыль, которой покрылось ее платье из тонкого шелка, Моргана с любопытством рассматривала вампира, подвешенного к стропилам на серебряном поводке.

Его густые темные волосы беспорядочно свисали на плечи; а поскольку она приказала Трою снять с него рубашку, ничто не скрывало красоты его широкой мускулистой груди.

Моргана понимала, почему Анна Рэндал была очарована этим созданием.

Все вампиры обладали мощной сексуальной привлекательностью. Они — хищники, использующие секс для приманки своих жертв. Но этот вампир… Он был словно создан для того, чтобы доставлять удовольствие женщине. И Моргана отчасти даже сожалела о том, что придется его убить.

Переключив свое внимание на высокого импа с гривой рыжих волос и настороженным выражением лица, королева изобразила улыбку.

— Ты хорошо потрудился, Трои.

Опустившись на колени, имп склонил голову.

— Благодарю, моя королева. Я живу, чтобы служить тебе.

Моргана скривила губы и, подавшись вперед, крепко ухватила Троя за подбородок. Задрав ему голову, она заглянула в его изумрудные глаза и с удовольствием разглядела плескавшийся в них страх.

— А может, ты служишь, чтобы выжить, мой милый предатель?

— Я ведь притащил тебе вампира, — проговорил имп. — Разве этим я не доказал свою преданность?

При этих его словах Моргану охватил гнев. Она не забудет вероломства импа! Анна давно была бы мертва, если бы этот наглый мерзавец не увез ее из ночного клуба.

Но у Морганы хватало здравого смысла, чтобы понимать: в данный момент Трои — это инструмент, который она сможет использовать с выгодой для себя. Он единственный, кто может пробраться в логово вампира. И теперь, когда она так любезно напомнила ему о возможном наказании, он не рискнет еще раз разочаровать ее — в этом Моргана была убеждена.

Когда же она наконец покончит с этим самым важным для нее делом, то решит, стоит ли поразвлечься пытками импа — или просто убить его.

— Доказал ли ты свою преданность, решать мне, червяк, — прошипела Моргана, злобно усмехнувшись.

Демон содрогнулся, но не отвел взгляд. Трои, принц импов, был храбр, хотя это качество редко встречалось у импов.

— Да, моя королева, — пробормотал он, почтительно склонив голову.

Моргана кивнула и, повернувшись, вновь посмотрела на красавца вампира.

— Ты уверен, что он надежно привязан? — спросила она.

— Да, конечно. — Трои указал на ошейник на шее Цезаря. — Пока серебро касается его кожи, он совершенно беспомощный.

— Феи расставлены по местам?

— Да, королева. Они затаились в ожидании твоего приказа убить незваных гостей.

Моргана закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Они уже совсем рядом. Я чувствую зловоние крови моего братца.

— Тогда мне следует пойти и проверить…

Моргана сделала шаг, преграждая импу путь, и прижала палец к его груди. Когда он, побелев как полотно, громко вскрикнул от боли, ее губы скривились в ухмылке.

— О нет, Трои. До окончания этого дела я не позволю тебе находиться у меня за спиной. И на всякий случай предупреждаю: если ты попытаешься сбежать от меня, я вырву твое сердце и съем его на обед. — Она приблизилась к нему настолько, что их губы почти соприкоснулись в некой пародии на поцелуй. — Надеюсь, ты понял меня.

От страшной боли Трои едва мог вздохнуть. Покорно склонив голову, он пробормотал:

— Конечно, королева.

— Вот и хорошо. — Отступив, Моргана взяла один из кольев, лежащих на ветхом стуле. — Возьми этот кол и держи его у сердца вампира. Дай мне знать, если он попробует пошевелиться.

Все еще содрогаясь от боли, имп взял кол и прижал его к груди Цезаря.

— Как прикажешь, моя королева.

Закончив подготовку приманки, Моргана пригладила свою роскошную гриву и направилась к узкой лестнице. Она знала, что во всех темных закутках старого дома притаились феи, готовые выполнить приказ. И пусть эти дуры не испытывают к ней любви, — они не осмелятся подвести Моргану ле Фей.

В отличие от своего бестолкового братца она понимала, что такое власть страха. Зачем тратить время, заслуживая верность своих подданных, когда можно принудить их к беспрекословному подчинению.