— Тихо вы, услышат. На двенадцатый-тринадцатый этаж вам как раз ходить не надо. Плевать на самих «Волков», важнее то, что они здесь ищут. В лабораториях «РЭГ» были разработаны искусственные z.структуры, управляющие потоками хрональной энергии. Это не должно попасть в руки джихадистов. Повторяю для «особо одаренных» — не должно.
— А раньше можно было сказать? Или вы считали, что я кому-то проболтаюсь про тайны «РЭГ»?
— Кто мог исключить такую вероятность? — перешел в контратаку Вергилий. — Вы, Василий Савельевич, такой своенравный, такой неуправляемый, иной раз мне кажется, что вы вообще невменяемый.
— Спасибо за «комплимент». Да только вы даете мне задание, рассчитанное как раз на невменяемого: отнять у «Волков джихада» власть над временем. А выпить море мне случаем не надо? Это же лучшие джихадисты Европы, — не унимался Василий.
— Не забывай, что ты сам влип в нехорошую историю.
— Я влип? Меня влепили!
Вергилий замолчал, показывая что дискуссия закончилась.
Василий обошел пищеблок. Возле шкафа, за грудой коробок из-под консервов, нашлась шахта пищевого подъемника, который, конечно же, не работал. Зато в одну из ее стенок были вделаны скобы, образующие подобие лесенки.
Тут возник вопрос. Кому лезть первым. Если действовать по неписаным законам спецопераций, более знакомый с местностью должен отправиться вперед, то есть — lady first. Однако по неписаным законам джентльменства сэр обязан двигаться первым, дабы не заглядывать леди под юбки.
— Да я не буду, честное слово, — пообещал Василий. — Я уже почти женоненавистник. Кому-то от дамского пола веселье, а мне одна головная боль.
Фрау Зингер нахмурилась, но объективности ради приняла первую точку зрения и заняла позицию сверху. До шестого этажа они добрались более-менее благополучно, если не считать того, что женщина пару раз оскальзывалась, но ее ловил мужчина, карабкающийся снизу. И не совсем за талию.
Подъем закончился тем, что Василий и его новая знакомая вышли на шестом этаже в районе буфетного помещения. Сперва все было тихо. Но когда Василий собирался выскочить из буфета, то в виде большого сюрприза зажегся яркий свет и злополучный ниндзя увидел нацеленные на себя стволы, штук десять, не меньше.
— Упс, — только и сказал Вергилий.
Ствол уперся и в затылок, так что не попрыгаешь, выделывая всякие шиво-учи, мае-гери, киба-дачи, много-сдачи и так далее. «Волки» подкарауливали визитеров и сзади, со стороны буфетной стойки.
«Похоже, так и было задумано теми, кто меня сюда направил. Но человека человек послал…», — исковеркал цитату Василий, а знакомый голос произнес:
— Ты хоть и дурень, но везучий.
Голос, увы, принадлежал хитроумному и могучему батыру Саиду Бекмурадову.
— Зураб был и дурак, и невезучий, поэтому не выбрался из той переделки в краю драконов.
Саид выступил из-за стены крепких чернобородых бойцов, с улыбками посматривающих на Василия, а с подмигиваниями на фрау.
— И это по вашему «руссисты»? — краем рта шепнул Василий напарнице, но та не ответила, поскольку сорвалась в психологический штопор.
— Твоя везучесть еще послужит джихаду. А сейчас клади оружие и особо не переживай. У тебя есть хорошая возможность и дальше кушать хлеб с вареньем. Шеф прямо-таки по отечески к тебе относится.
— А у нее есть такая возможность? В смысле кушать с вареньем, — Василий слегка кивнул в сторону фрау Зингер.
— У тебя, Василий, кажется, имеется жена.
— Русские своих не бросают, Саид.
— Тоже мне, нашел «свою», умнее ничего не мог придумать? У нас на Востоке давно известно — женщине хорошо с любым хорошим мужчиной. Ладно, мы примем твои гуманитарные соображения во внимание. Жизнь фрау, в том числе и сексуальная, целиком зависит от тебя… Я тебя понимаю, дамочка пронырливая, шебутная, чего стоят ее походы по подвалам… Но только маячок мы на нее поставили еще при первой встрече… Она тут уже ублажала джигитов и, кстати, особо не возражала — наверное, забыла рассказать тебе.
Василий выпалил в порыве благородного возмущения:
— Я очень извиняюсь, но один из тех, кто ублажался, сейчас немного раскаивается. А голова его жарится на сковородке с бараньим хером во рту.
Саид помедлил секунду.
— Значит, такова была воля Аллаха. Рафик был никудышный боец, но верный, да ублажат его теперь в раю семьдесят гурий семьюдесятью различными способами… Ну да, мы отвлеклись.
Василий положил на пол штурмовую винтовку, пистолет-пулемет, самонаводящиеся мины — их взрыватели сразу проверил один из джихадистов.
— Жилетку снимай. Следить за тобой будем строже, чем в прошлый раз.
Уложенный на пол бронежилет сразу обшмонали двое моджахедов, третий досматривал Василия, четвертый под усилившиеся ухмылки всех прочих стал ощупывать фрау Зингер.
— Тьфу на вас, басурмане, вам действительно нельзя культурную женщину доверить, — сплюнул Василий. — На том свете вас не семьдесят гурий ублажат, а поимеют в задницу семьдесят шайтанов железным хером длиной в семьдесят сантиметров.
— Складно поешь, — похвалил Саид, — достоин продолжать сказки «Тысячи и одной ночи».
Один из боевиков вынул из кармашка бронежилета какой-то пакетик и спросил: дескать, что там?
— Толченая задница твоей мамочки, — огрызнулся Василий, хотя и сам не знал, что это такое.
Боевик отдал пакетик Саиду и тот, надорвав краешек, заглянул внутрь.
— Труха какая-то. Ладно, потом разберемся. Двинулись. — И сразу четверо рук подтолкнуло в спину плененного программиста. Василий однако еще откинул голову назад.
— Саид, передавай привет Виталию Магометовичу. Между прочим, он мне должен четыре тысячи желтобаксов.
И получил от Бекмурадова по шее. Не очень сильно, но сопля вылетела.
— Виталий Магометович никому ничего не должен, кроме Всевышнего. Ты можешь только просить у него, а не требовать. Понятно, Вася?
— Теперь понятно, — пробормотал экс-ниндзя, разминая шею в лечебных целях. — Вы хорошие педагоги, все очень толково объясняете.
Издевательство на этом не закончилось. Уже в коридоре конвой вывернул Василию руки — и к нему подвалил какой-то тип в белом халате, совсем не похожий на жителя пустынь или гор. Из шприцпистолета он закатал пленнику под кожу в разных местах десять кубиков какого-то радужного дерьма.
— Это, чтобы спалить все посторонние ингредиенты в твоем теле, интерфейсы, бодики и так далее, а когда апгрейд испарится — станешь ты таким же простым, как и все бараны, — пояснил белохалатник, а затем еще разжал Василию веки и прыснул в глаза жгучим спреем.
Василий и вздохнуть не успел, как оказался в персональном огненном аду; пламя металось по телу, члены были разложены по сковородкам. Интракорпоральный бодик успел пропищать: «Остановлено сорок… восемьдесят… сто процентов всех процессов… оперативная память обнулена… личностная матрица дезинтегрирована… меня уже нет, ку-ку… абажур, абракадабра, астролябия, ахинеяяя… ааа…ууу…хххххрррыыы…» и выдал напоследок «System Crashdown» в почерневшее виртуальное окно. Затем распались и лекторы. Воющего Василия затащили в какую-то кладовку и, бросив на пол, защелкнули замок. Наконец стало полегче, хотя дико хотелось пить. Он еще три часа кантовался в полной темноте, да и слышно было лишь то, как попискивает некий таймер. В голове крутилась только одна хилая мысль: «Меня швырнули в пасть зверю, чтобы проверить, как он щелкает зубами».
От более глубоких дум его всё время отвлекал вопрос, как ему поп Исать, когда захочется поп Исать, и не захотел ли он поп Исать уже.
Через три часа в комнату втолкнули нового арестанта. На секунду мелькнул свет в одном из углов, а затем кто-то испуганно задышал. После минутной паузы Василий протянул руки и понял, что это фрау Зингер. Он не хотел спрашивать, что с ней произошло. Просто обнял ее и усадил рядом с собой, а она и не подумала отстраниться от него. Василий подумал, что фрау перевели к нему, чтобы проверить, не проснется ли его «полосатость» и «драконистость». Он машинально поворошил свои воспоминания. Вспомнились и гиацинтовые воды, и лиловое небо, и яростные фонтаны, но собственная ярость не вспомнилась. «Да уж, никудышный из меня дракон, куда там разодрать подругу. Виталий Магометович, наверное, разочарован.» Не было ярости, не было и силы. Он не мог разбудить в себе зверя.
