– Тебя что-то смущает? Я провожу обследование. Тебе лучше закрыть глаза. – Строггорн ответил, как будто это само собой разумелось, и ей ничего не оставалось, как довериться ему.

Даже через час он не закончил. Аолла видела, что Строггорн использует все более сложную аппаратуру, и это начинало беспокоить ее.

– Строггорн, может быть, скажешь правду? – попросила она.

– Попозже, хорошо? Я не очень тебя измучил? – Он внимательно вслушался в ее мысли и кивнул: – Терпимо. Я скоро закончу. – Но провозился еще целый час.

– Можно вставать? – спросила Аолла.

– Нет, – ответил Строггорн жестко. – Лежи.

– Мне холодно, – пожаловалась она, и Стил накрыл ее одеялом. Аолла видела, как Строггорн проводит анализы на очень сложной аппаратуре, и никак не могла понять, что он делает.

– Я на минутку отойду? Хорошо? – Строггорн вышел и через несколько минут вернулся.

Серьезность происходящего Аолла поняла, когда минут через пятнадцать в операционную вошел Креил.

– Креил, – пожаловалась она. – Он не разрешает мне встать!

– Правильно делает, – ответил Креил и занялся аппаратурой. Он о чем-то переговаривался со Строггорном, но терминов было так много, а Аолла так устала, что впала в забытье, так и не поняв, в чем дело.

Когда она проснулась, в операционной был только Стил, сразу позвавший Креила и Строггорна.

– Мне можно наконец встать? – Аолла беспокойно посмотрела на них. Креил переглянулся со Строггорном и пододвинул стул к операционному столу.

– Послушай меня, девочка, – начал Креил. – Мы знаем друг друга много лет. Для точного диагноза недостаточно того обследования, которое провел Строггорн. И, как врач, я бы хотел продолжить.

– У тебя блестящая манера не отвечать на вопросы. Что со мной?

Креил еще раз посмотрел на Строггорна.

– У тебя в организме накапливаются генетические изменения.

Аолла долго молчала, соображая, что из этого следует.

– Ты думаешь, это последствия регрессии? – спросила она.

– Наверняка. Насколько Строггорн помнит, тот ребенок, которого ты родила, хоть был и недоношенный, но абсолютно нормальный. При такой патологии, которая у тебя сейчас, это исключено. Значит, ты приобрела ее. Я настаиваю на дополнительном обследовании. – Креил был предельно серьезен.

– Послушай, Креил. Странница говорила, что у меня врожденная способность к регрессии. Этого не должно быть!

– Да, но как минимум один раз ты регрессировала за сутки вместо четырех и, насколько я знаю, очень плохо чувствовала себя после этого! – Он помолчал. – Ты понимаешь, что самое страшное в этой ситуации – застрять в промежуточном Облике: и не человека, и не Дорнца. Думаю, это не самая приятная смерть из возможных.

– Когда у вас возникли подозрения?

Креил опять посмотрел на Строггорна, не зная, стоит ли ей говорить.

– Во время психотравмы ты частично регрессировала, чем сильно испугала нас всех. Я тебе скажу – это зрелище не для слабонервных! Ну, а когда обнаружилось, что на тебя не действует наркоз – это стали больше, чем опасения. Я хотел бы проверить, насколько далеко зашли изменения. В тканях это не выглядит столь опасным, но нужны анализы нервных структур, спинного мозга… В общем, ты врач и понимаешь, о чем речь.

– И как ты себе это представляешь без наркоза? – Аолла через его голову посмотрела на Строггорна.

– Не смотри так на меня! Я этого делать не буду! Я уже объяснял Креилу, что не считаю, что у тебя есть серьезные повреждения нервных структур и не стану мучить тебя лишний раз. Если ты согласна – пусть он делает это сам.

– Никто не будет больше со мной ничего делать! – решила она. – Я увеличу время регрессии до шести дней. Все равно сейчас вы не сможете определить, накапливаются изменения после каждой регрессии или это только последствия того раза. В следующий прилет – я к вашим услугам. Мне можно наконец встать? Я есть, между прочим, хочу.

Мужчины переглянулись, и Аолла увидела, что Креил наконец улыбнулся.

– Даже если все так, скажи: у нас ведь генетика уже на очень хорошем уровне. Мне можно будет помочь? – спросила она у Креила, одновременно уплетая еду.

– Если мы закончим эксперименты по нейтральной протоплазме. Ты же знаешь, их пришлось заморозить, хотя теория давно существует. Мы договорились с системой Ригеля. У них есть одна заброшенная база, и они согласились предоставить нам ее для эксперимента, – объяснял Креил.

– Кого ты собираешься туда послать? – поинтересовался Строггорн.

– В идеале – нужен я, но это сейчас невозможно. Думаю, придется лететь Тине – она лучший генетик после меня и, кроме того, мы можем послать только Вардов. Нельзя допустить, чтобы о корабле, который их заберет, узнала вся Земля. У них и так достаточно оснований для паники. А так мы остановим корабль подальше от Солнечной системы и перебросим их через N-мерность, – сказал Креил, и Аолла уловила нотку печали в его словах.

– Ты не боишься посылать ее туда? Я слышала, эти эксперименты очень опасны?

– Конечно, боюсь, – ответил Креил. – Но нет другого выхода. Для нас, Вардов, можно было бы обойтись без этого. А вот чтобы продлевать жизнь обычным людям – они необходимы. Иначе нам никогда не продвинуться в трансплантологии. А так мы им обеспечим хотя бы сто пятьдесят лет жизни! Я уже не говорю о генетических патологиях, как у тебя. Нам обещали подвесить корабль на околопланетную орбиту над базой и, в случае чего – забрать Вардов. В теории постарались все предусмотреть. Мне не хочется ее отпускать, но я не знаю, что еще можно придумать.

Аолла закончила есть и отправилась досыпать.

– Как тебе удалось заставить ее пройти обследование? – поинтересовался Креил.

– Я сказал, что хочу от нее ребенка, – честно ответил Строггорн.

– Ну и фантазия у тебя!

– А как ты намеревался заставить ее после того, что мы пятнадцать часов делали с ее телом? Силой? Сам бы согласился без наркоза?

– Надеюсь, мне не придется стоять перед таким выбором, – вздрогнул Креил.

– В нашей с тобой жизни ни от чего не приходится зарекаться.

– Кстати, где ты научился так оперировать? Я хоть и не видел, но Тина мне в подробностях рассказала.

– А как ты думаешь? – Нехорошо усмехнулся Строггорн. – Большей частью в Инквизиции. По сути самой хирургии нет никакой разницы – калечить человека или спасать.

– Неужели это одно и то же? Я, конечно, могу вырезать аппендицит простым ножом…

– Без наркоза? – Строггорн невинно посмотрел на Креила, и тот вздрогнул. – У меня большая практика в таких делах. Может быть, даже слишком большая… Ты разговаривал с Дорном? – спросил Строггорн, убедившись, что Аолла заснула.

– Почти четыре часа. Пытался объяснить ему ситуацию.

– Ну и что?

– По-моему, он не очень понял. Для них это совершенно исключительная ситуация.

– Ты насчет развода выяснил? Какие законы на этот счет?

– Теоретически существуют, но на деле практически не встречаются. Дорн сказал, что оставленный супруг так часто погибает, что никто не рискует разводиться. – Креил покачал головой и продолжил: – Даже если Уш-ш-ш когда-нибудь согласится на развод, не думаю, чтобы Аолла решилась в такой ситуации на этот шаг.

– Значит, для нее это настоящая ловушка. Она не знает о невозможности развода, и, я думаю, вряд ли стоит ей об этом говорить – все равно ничего не изменим, только будет раньше времени мучиться. – Строггорн закрыл глаза, и Креил подумал, что ему больно это обсуждать, но сквозь блоки ничего не прорывалось. – Еще эти изменения! Я боюсь, кончится тем, что Аолла вообще прекратит прилетать на Землю.

– Дорн сказал, что Уш-ш-ш все время боится того же самого – что она останется на Земле навсегда.

– Мне совсем не до смеха! – Строггорн поглядел на него своим ледяным взглядом, и даже Креил не смог выдержать его.

– В конце концов, ты должен был продумать все это заранее! – поморщившись, сказал Креил.

– Когда я мог это сделать? Я только на Совете узнал, что Аолла выходит замуж и нужно мое согласие! У меня было целых две минуты на раздумья! Ладно. Иди домой. Ничего мы с тобой не решим.