– А нас чертовски удивили эти новые наркотики – совсем не дают привыкания, – не унимался Генри. Изменения на этом рынке были такие значительные, что специалисты только диву давались.
– Давай-давай! В этом меня еще обвини! – возмутился Строггорн. – С помощью этих, как ты назвал, «наркотиков» замечательно идет отвыкание от обычной наркоты. Если их попринимать всего несколько месяцев и потом осторожно снизить дозировку, никогда не будет тяги к ним и никаких «ломок». Наши лучшие специалисты разрабатывали, могу заверить, пришлось провести крайне сложные исследования. Нужно же было, чтобы эти новые препараты еще давали и первоначальный эффект в точности как обычный наркотик.
– Интересные у вас методы, Советник. Значит, вы прибрали к рукам весь наркобизнес? Или только часть? – уточнил Директор.
– Думаю, почти весь и уже ясен эффект – у нас каждый месяц снижается потребность в новых «наркотиках». Обычные уже давно никто не принимает, ощущения несопоставимые. – Строггорн только хитро посмотрел на него. – Все еще сердишься? Удивляюсь: спасли твою дочь, почти избавили вас от наркотиков…
– Заработав при этом кучу денег. Куда вам столько?
– Какой ты любопытный, Директор. Строим новые заводы.
– Вот-вот, про заводы расскажите. Там у вас такая охрана, невозможно вообще ничего выяснить.
– Пытались?
– Как вы думаете? А вдруг там какое-то новое оружие делают? Откуда нам это знать? Я же не один всем руковожу? Меня обязали провести расследование.
– Никакого оружия там нет, на них собирают энергетические установки. Сколько еще вы собираетесь травить природу? Она уже давно этого не выдерживает.
– О, господи! Так этот транснациональный концерн «Энергия» – ваше изобретение?
– Наше. Чем это он не угодил?
– Ничем. – Генри отрешенно посмотрел вперед, он все равно никак не мог понять, как за такое короткое время Аль-Ришад смог оказать столь серьезное влияние на жизнь Земли. – Это правда, что концерн скупил почти все энергетические станции на Земле в странах, где это возможно? А где невозможно, имеет контрольный пакет акций?
– Правда. Я все жду, когда ты про космическую станцию спросишь.
– Спрошу. Что вы делаете на ней? – У Генри уже болела голова от той информации, что он получил.
– Во-первых, это связь с остальным миром, во-вторых, где вы, при необходимости, собираетесь принимать представителей других цивилизаций? Ваша космическая техника – это же смеху подобно. Ты уж извини меня, Генри, мы едва уговорили не показывать дорнцам, на каких консервных банках летаем, вы еще хотели их встретить на орбите! Они у нас чуть в обморок не свалились. Для них трехмерный космический корабль, это все равно, что вам предложили встретиться на запущенной ракете с ядерной боеголовкой! Какая бы у вас была реакция?
– Какая реакция, Инквизитор? Когда возникла без всякого запуска на орбите эта станция и ее засекли – у наших в НАСА крыша поехала. А когда эта прелесть развернулась и оказалась почти километровой в диаметре! А я еще до связи с Линганом невозмутимо утверждал, что это Аль-Ришад развлекается. Вы же меня даже не предупредили об этом заранее! Только они до сих пор не поняли, как можно было все это забросить в космос… Мне уже плохо от всего этого. Столько лет нас пугали вмешательством, а оно оказалось таким тихим, незаметным, просто страшно. За два года скуплено пол-Земли, вокруг нее летают непонятные спутники, а вы спокойно сидите и уверяете меня, что все хорошо. – Директор старался не смотреть на Строггорна.
– Не доверяете вы мне, Директор, несмотря ни на что, а страшно будет через несколько ваших лет, когда начнем объединять зоны времени, и если не создадим единую энергосистему. Насколько я просчитал, при этом могут и мои нервы не выдержать, я про всех остальных на Земле не говорю. – Строггорн посмотрел на Генри: тот думал о дочери и совсем его не слушал.
Прошло несколько часов, прежде чем снова появился человек в черном.
– Очень плохо, Инквизитор, все восемь человек, которые есть на этой записи, мертвы, – сказал он, тяжело опускаясь в кресло.
– Это все?
– Нет. Мы ведем непрерывное прослушивание вашего домашнего телефона, Директор. С вами связывались три раза, пытаясь вытащить в определенные места, шантажируя смертью дочери. Убедительно, – она сама просит вас приехать. Мы нашли всех троих, что вам звонили, только они все уже были мертвы. В указанных вам местах ничего подозрительного обнаружено не было – мы проверили и там. Возможно, было скрытое наблюдение, но подозрительных людей никто не чувствовал в радиусе с полкилометра.
– Так. – Взгляд Строггорна стал совсем ледяным. – Кто-то убирает всех, кто хоть что-то может знать. Надеюсь, вы понимаете, Директор, что было бы, если бы вы поехали за дочерью?
– Меня бы уже не было в живых? – Генри вопросительно посмотрел на Строггорна.
– Не уверен. – У Строггорна в мозгу промелькнуло то, что бывает похуже смерти, и Генри вздрогнул. – Ладно, больше звонить не будут. Если вы до сих пор не откликнулись, они поймут, что что-то не так. Вы останетесь здесь, пока мы не найдем, кто это. Для вас это самое безопасное место сейчас на Земле, кроме Аль-Ришада. Позвоните жене, конечно, через наш спутник. Пусть сидит дома и не высовывается. Пошлите еще двух Вардов к Директору домой, пусть глаз с детей не сводят. Никто не знает, что этим людям еще придет в голову, но убить для них – раз плюнуть. Что можно сделать еще? Они ведь прекрасно представляют, с кем имеют дело, хотя я сразу это понял, как только увидел аварийный браслет.
– Почему? – Генри вопросительно посмотрел на Строггорна.
– Потому что его нельзя было снять – он составлял единое целое с рукой вашей дочери, у вас тоже такой, и тем не менее он был снят.
– Не понял? – Генри побледнел.
– Вы же не дослушали запись, Генри. Его пытались снять, но это не получилось, и тогда ей отрубили руку, а ведь Джулия была еще жива. – Строггорн не спускал глаз с Директора, тот стал бедный как мел. – Значит, были четкие указания снять его, чтобы при ее смерти он не сработал, а кто вообще, кроме аль-ришадовцев, знает про такие тонкости? Не учли одну мелочь – тот браслет несъемный, срабатывает как при снятии, так и при смерти человека, в любом случае. Тебе помочь?
– Нет, как-нибудь справлюсь. – Генри закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Он успокаивал себя тем, что видел Джулию и рука была на месте.
– Как же на них выйти? – Строггорн быстро прокручивал варианты в мозгу. – Вы проверили этих людей – с кем общались последнее время, на кого работали и так далее?
– Все, можно сказать, случайные, – ответил человек в черном. – Говорили, что подвернулось выгодное дельце, ну, а теперь у них уже ничего не узнаешь, мертвых не прослушаешь.
– Инквизитор… – Генри опустил глаза и не смотрел на Строггорна.
– Знаю, думаешь, что это все-таки кто-то из наших. – Строггорн кивнул. – Я и сам уже это проиграл. Не стыкуется. Обычный телепат и убийства в таких количествах – для Аль-Ришада это нереально. Его бы сразу арестовали, как только он выйдет на улицу. А если это Вард – он бы утащил тебя через Многомерность и никуда бы ты от него не делся. Тогда ему бы Джулия была не нужна. Думаю, наш человек исключен, Директор. Да и просто наших телепатов в абсолюте почти нет, а ведь нужно руководить. Те, кто здесь, подчиняются непосредственно мне и Лингану и, если ты заметил, мы с ним имеем одну плохую привычку влезать без спроса в мозги при малейшем подозрении, что что-то не так. Я не знаю, кто это. Просто фантастика! – Строггорн заложил ногу на ногу и откинулся в кресле.
– Инквизитор, вы не разрешите еще раз прослушать запись? – спросил человек в черном. Строггорн кивнул, человек взял прибор, снова приложив его к руке и несколько раз прокручивая одно и то же место. Сверху прибора была сенсорная панель, трудноразличимая на взгляд, но Вард безошибочно находил нужные клавиши. Закончив прослушивание и отключив руку, он посмотрел на Строггорна. – Здесь есть одно место, только сначала скажите, Директор запись уже слушал? – Строггорн кивнул. – Хорошо. Когда этот здоровый, их руководитель, насиловал Джулию, из-за боли она влезла в его голову, там смутно, но достаточно четко это видно. Она же никак не хотела говорить им то, что они просили, и пыталась понять, зачем им это нужно, ну, и что они дальше собираются с ней делать. В тот она момент четко поняла: первое – что ее хотят убить, второе – что охотятся за отцом, это все довольно хорошо видно в записи, а вот где-то на грани восприятия она видела одну тень, какой-то человек, который вызывал у насильника жуткий страх, только его восприятие, тем более в записи, да это еще двойное телепатическое отражение, очень нечеткое.
