– Мы не знаем. Это не связано с органикой. Накапливается слишком большое количество воспоминаний, все время усложняется психика, психотравмы делают свое черное дело. Ты прекрасно знаешь – мы в состоянии выправить только самые серьезные. У нас нет и, наверное, никогда не будет нужного количества специалистов, а число телепатов, нуждающихся в такой помощи, все время будет возрастать. Мозг, защищаясь, начинает «отключать» дефектные участки, пока их не становится столько, что человек уже просто не может с этим жить. Для него все теряет всякий смысл. – Креил сделал паузу. – Только не думай, что это так – это просто мое личное мнение. Никто ведь не анализировал, к каким последствиям приведет такое значительное продление жизни, а, с другой стороны, если ее не продлевать, у землян все равно не будет никаких шансов выжить. Сначала человек растит детей, а потом уже не остается времени для нормальной полноценной работы. Еще мужчины пытались что-то делать, о женщинах же даже речи всерьез не шло, если они уже в пятьдесят становились никому не нужными старухами, а до того – растили детей. Это же страшный выбор – или растить детей, или сделать хоть что-нибудь в жизни. В нашей стране этой проблемы нет, а там, в абсолюте, редко кто после тридцати начинает изучать новую профессию. А сколько их у нас с тобой? Устанешь перечислять. В моей жизни я уже чего только не изучал, но что все области земных наук – это точно, да еще прихватил неземные – синтез в Многомерных системах, например. Учебник по психозондажу кто писал? – Мы с Линганом. А информацию брали из своего опыта и опыта других телепатических цивилизаций. Представляешь, сколько пришлось впихнуть ненужного себе в мозг?

– Это все так. Зато мы любуемся, как умирают наши дети.

– Это только мы – Варды, остальных это не касается, хотя, конечно, все бывает. Вот у нас Джулия на операционном столе, и никто не знает, чем это для нее кончится. Оживление, да еще после серьезной травмы мозга – и физической, и психической, редко кончается нормально, но что это сократит когда-нибудь ее жизнь – за это я ручаюсь. Если ты сделаешь мне обезболивание – мне уже ведь пора его делать, а то моя регрессия проснется и у тебя будет еще один пациент, – я поеду домой досыпать. – С этими словами Креил лег на второй операционный стол. Антон по-прежнему в ужасе наблюдал за всем этим. Ничто в его жизни не потрясло его больше, чем эта ночь. У него возникло чувство, что до этого он вообще не знал жизни, и только сейчас приподнялся маленький краешек закрывавшего ее полога.

Уже светало. Лейла заснула прямо на диване, и Строггорн накрыл ее одеялом, подумав, что вряд ли она пойдет сегодня в школу. Еще раз возникло чувство, что многие из людей в Аль-Ришаде не смогут пережить реальной жизни на остальной части Земли, такой чудовищной она окажется для них.

Антон вышел с ним в гостиную, оставив девочку под контролем Машины, и Строггорн быстро дал ему указания, что делать, если она очнется.

Снова возник Многомерный туннель, рассекая комнату надвое, и Строггорн ушел через него, направляясь к Генри Уилкинсу, Директору разведуправления и одному из самых надежных и ценных агентов в абсолютном времени.

Начинало светать. Генри уснул прямо в кабинете, рядом с радиотелефоном, связывавшим его с агентурной сетью. Когда Строггорн тронул его за плечо, Директор несколько секунд быстро моргал, пытаясь проснуться, и тут же помрачнел, вспомнив о похищении дочери.

– Советник? Я думал, вы в Аль-Ришаде.

– Я и был там. – Строггорн опустился в кресло, положив ногу на ногу. – Хватит переживать, твоя дочка у нас. – Он ощутил, как что-то словно отпустило Генри, но беспокойство сразу снова отразилось в его мозгу.

– Она жива?

– Жива, только я не смогу дать сейчас гарантии за ее рассудок. Мы с тобой это обсудим попозже, а сейчас давай отбой поискам, пока еще кого-нибудь не убили. – Строггорн увидел, как от этого «не убили» у Генри потемнело в глазах, но почти сразу тот справился с собой, и стал связываться с агентами по радиотелефону, отменяя поиски дочери.

Через полчаса в кабинет вошли два Варда-охранника, в свое время переданные Директору из Аль-Ришада. По их усталому виду Строггорн понял, что поиски велись непрерывно уже много часов. Охранники быстро приветствовали Строггорна, уточняя распоряжения.

– Строггорн. – Посмотрел на него воспаленными глазами Генри. – Как она попала к вам?

– Предельно просто. Ее убили, Генри, сработал аварийный браслет, по нему я и нашел ее, пройдя через Многомерность. Пока оперировали, пока поняли, кто это – лицо изуродовано до неузнаваемости. – Строггорн посмотрел на Генри. – Да не бледней ты так, ей сейчас занимается специалист по пластической хирургии, все поправят, даже следов никаких не останется. Только извини, я им ее портрет дал по памяти, могут появится небольшие расхождения в лице.

– Бог с ним. – Генри кивнул, он уже понял, что дочерью занимаются специалисты и они в этом понимают больше. – Лучше скажите, что случилось?

– Я у вас хотел это спросить. Мне было не до зондажа ее психики. Она просто сейчас не в том состоянии, чтобы этим развлекаться. Знаю немного: ее били и постоянно заставляли говорить определенные фразы, которые записывали, наверное, для дальнейшего синтеза речи.

– Ее только били? – совсем тихо спросил Генри.

– Нет, ты правильно все понял. Я хотел сразу тебя предупредить, что у Джулии никогда не будет детей. Она слишком маленькая, и нам ничего не удалось сделать. Вообще, пришлось заменить почти все жизненно важные органы, так жестоко ее убивали. Кто-то очень хорошо осведомлен о наших медицинских возможностях. Кстати, мне не удалось точно вспомнить цвет ее глаз. Мне кажется, серые? Я был прав?

– А что? Не серые, скорее голубые. – У Генри потекли по лицу слезы.

– Теперь будут серые, не пересаживать же еще раз.

– О Господи. – Генри сидел в кресле, закрыв глаза. – Если я найду этих людей, то убью.

– С удовольствием помогу тебе в этом. – Строггорн улыбнулся одними уголками губ, и присутствующим стало жутко от его улыбки. В его мозгу сейчас можно было увидеть самые изощренные пытки, которые только можно было представить. – Но мы отвлеклись. – Строггорн стал серьезным, и теперь в его мозгу ничего не отражалось, кроме того, что он мысленно говорил. – Сейчас иди к жене, постарайся ее успокоить и предупреди, что несколько часов, а может быть и дней, тебя не будет. Потом «сходим» в Аль-Ришад, посмотрим, что еще можно узнать от Джулии, а там решим. Охота идет на тебя и, возможно, на меня, так что, в скором времени, они проявятся сами. У меня просто руки чешутся до них добраться.

Еще через полчаса абсолютного времени они снова возникли в квартире Строггорна. В Аль-Ришаде за время их отсутствия прошло более сорока часов. Директор удивленно осматривался – они оказались в самой обычной небольшой гостиной, с простой мебелью.

– Посиди, – кивнул Строггорн.

– Где мы?

– У меня дома. – Строггорн нырнул в дверь коридора, послушно распахнувшуюся при его приближении. Антон, совершенно изможденный, сидел за пультом в пси-кресле. Джулия была полностью помещена в гелевую ванну, шло заживление швов, и, видимо, с ее лицом уже закончили работать. Строггорн посмотрел на приборы и удовлетворенно кивнул: уже через два часа все должно было закончится.

– Антон, ты куда-нибудь уходил?

– Нет, дежурю все время. – Он устало посмотрел на Строггорна. Сейчас он выглядел значительно старше своих двадцати трех лет. – Вы не волнуйтесь, я поспал, пока работали с лицом. Просто мне очень жаль ее, совсем ребенок.

– Не совсем, подросток, тринадцать лет, – донесся голос Строггорна из коридора.

Стил накрывал, быстро раскладывая тарелки. Генри посмотрел на Строггорна.

– Как она?

– Физически – все в порядке. Месяца через два и не вспомнит, что половина тела неродная, а с психикой пока неизвестно. – Строггорн принялся за еду. Он уже почти двое суток ничего не ел.

– Я не думал, что вы так скромно живете. – Генри тоже решил поесть, да и отказываться было неудобно.