– А когда она появилась? – спросил самый молодой из них.

– Лет шесть назад. Сначала она была такой маленькой, что ее никто и не заметил. Ты же знаешь, как это бывает. Идешь-идешь и вдруг упираешься в совершенно прозрачную стену. За тобой пустыня и перед тобой пустыня – только пройти нельзя. Говорят, иногда она перемещается, и тот, кого захватит, остается в ней. Я не видел, чтобы человек возвращался оттуда. Да что человек! Верблюды и те чуют ее за несколько километров и отказываются идти. Потом военные понаехали. Понатаскали всякой аппаратуры. Сейчас-то умней стали. Знают, что она иногда перемещается, а тогда никто и не думал ни о чем таком. Измеряли, измеряли, посты поставили. Только все это не помогло. В момент стена переместилась, и никого не стало. Так и сгинули вместе с оцеплением. Были – и нет. Погонщик один, в проводниках у них был, по нужде отошел. Его-то стена не задела. Только когда он это увидел, совсем бедняга свихнулся. Подобрали его на третий день, подлечили – он потом все и рассказал. Только говорить-то не о чем: были люди и раз – нет их. Вот и весь разговор. Теперь к ней близко сунуться боятся. Все больше из космоса смотрят. А на что смотреть-то? Пустыня, она и есть пустыня, откуда не смотри. – Погонщик подложил прутья в костер и помешал суп. – Скоро сготовится уже. Похлебаем. Когда еще горяченького поешь? Все больше сухомятка.

– Да… – протянул другой. – Дела… Слыхал, пытались ее с самолета достать. Да куда там. – Он махнул рукой, – его как с горы сошвырнуло; летчик едва с парашютом спасся. А самолет – вдребезги. Ну, давай, разливай, поздно уже. – Он достал ложку и начал зачерпывать себе в тарелку. – А ты, мальчонка, чего сидишь? Подходи, говорю. Смотри, какой заморыш. Плохо, небось, без отца да без матери?

Худой черноволосый мальчишка, лет двенадцати, подошел и начал зачерпывать суп. Грязный и оборванный, он получал в экспедиции самую черную работу.

– Как тебя звать-то? – спросил один из геологов, бывший в экспедиции первый раз.

– Креил ван Рейн. – У мальчишки был красивый голос и, когда он поглядел на геолога, тот вздрогнул – такой пронзительный взгляд был у ребенка.

– И кто ж тебе имя такое дал?

– Не знает он. Подобрали его в пустыне, лет шесть назад. Да вот как раз вскоре эта стена обнаружилась, самолет там еще неподалеку разбился, – вмешался седой старик. – Лежал не обожженный даже. Только не помнил ничего. Все имя свое твердил. – Он покачал головой. – Хорошо, что экспедиция наша наткнулась на него, а то бы точно сгорел. Да еще язык незнакомый. Так и остался у нас. А родителей где ж искать? Бросили мальчонку на погибель. И как земля зверей таких носит! Свое дитя на погибель оставить! – Старик от возмущения даже есть перестал. Подняв голову, он прислушался к чему-то: – Скачет кто-то? Помоги Аллах, в такую ночь хороших людей не принесет!

Топот усилился и двадцать всадников на огромных белоснежных конях(погонщики никогда не видели таких) приблизились к оазису. Люди затихли. Всадники спешились. Старший – мужчина почти двухметрового роста в голубой сверкающей одежде, подошел к костру. За минуту до этого мальчишка вскрикнул, убежал и спрятался за верблюдами. Лицо всадника все, кроме глаз, было закрыто платком. Необъяснимый страх охватил людей. Почему-то они боялись даже посмотреть на всадника.

– Доброй ночи, да пребудет с вами Аллах, – вежливо обратился тот ко всем.

– И с тобой, господин, – дружно ответили ему.

– Что ищет господин в ночи? – осмелился задать вопрос самый старый из погонщиков, приглашая всадника к костру.

– Я знаю, есть у вас один мальчишка. Хотел бы его забрать. Лет двенадцати примерно. У него очень странное имя – Креил ван Рейн.

От его слов погонщики вздрогнули. Старик испугался. Отдать этому чудовищу мальчика? – Все воспротивилось в нем.

– Не знаю, о ком ты, господин, – решился на обман старик, стараясь не встречаться с всадником взглядом. – У нас нет никакого мальчика.

Всадник только взглянул на сопровождавших его людей. Они направились к лежавшим верблюдам и выволокли яростно отбивавшегося мальчишку к костру.

– Так что, старик, решим полюбовно? За сколько мне его продашь? – Всадник снял с пальца перстень, и в отсвете костра засиял большой бриллиант. – Я покупаю его, старик. – Он протянул перстень. У старика жадно загорелись глаза.

– Ну что, раз такое дело – забирайте, господин. – Он прикинул, что мальчика всадник все равно заберет, а дорогое кольцо было весьма кстати.

– Не пойдет, – резко вмешался начальник геологической партии. Почувствовав неладное, он успел сбегать в палатку за оружием и теперь держал в руках ружье. – Отпустите мальчишку!

На его приказ никто не отреагировал. Непонятные люди по-прежнему держали мальчика.

– Я буду стрелять! – предупредил начальник партии, чувствуя, как за его спиной встали еще пятеро геологов. Погонщики не станут вмешиваться – это было и так ясно.

– Стрелять? – переспросил Линган. Он больше ничего не добавил, просто пристально посмотрел на начальника и его людей, и те послушно опустили головы, уже не пытаясь как-либо возражать.

Линган встал и взял ребенка за плечи. Мальчик извернулся и укусил его за руку. Мгновенный пси-удар уложил ребенка, и тот обмяк. Подбежавший Лао вслушивался в его мозг. Линган растерянно смотрел на него, не понимая, как это получилось. Через несколько минут Лао поднял мальчика на руки.

– Вроде живой. Ну Линган! Едва не убил мальчишку. – Он забросил мальчика на холку лошади. Всадники вскочили на коней и исчезли в ночи.

Еще долго погонщики и пришедшие в себя геологи сидели у костра, пытаясь понять, кто это был.

– Помоги мальчику, Аллах. Сдается мне, его унесли демоны, – сказал старик и грустно вгляделся в ночь, а начальник геологической партии подумал, что именно так могут выглядеть хозяева непонятной зоны. И еще он подумал о том, что не станет докладывать об этом начальству. Погонщики все будут отрицать, спишут на галлюцинацию и пойдут проверять профпригодность! А кто же в наш двадцать первый век верит в пришельцев? Он подложил прутья в костер и вскоре ушел спать.

– Ну почему всегда, когда Странница возвращается на Землю, у нас начинаются неприятности? – Линган нервно прошелся до угла большого зала и, развернувшись, продолжил: – Господи! И что она с этим мальчишкой делает столько времени? – Он пятый час ждал у дверей окончания операции, непрерывно шагая по залу.

– Можешь не сомневаться – ничего хорошего. – Лао покачал головой. – Только пси-удара ему и не хватало! Не мельтеши! Посиди спокойно!

– Отстань! Мне так легче! – огрызнулся Линган и в очередной раз прошелся из угла в угол. – А если я все-таки убил его? – Он вопросительно посмотрел на Лао, но тот не ответил.

Линган вгляделся в неподвижную дверь операционной, вспомнив, как когда-то, почти 120 лет назад, он сам лежал под куполом, а Странница оперировала его. С тех пор много раз она покидала Землю, не объявляясь десятилетиями, и появлялась снова, всегда неожиданно, принося с собой новые сложности.

За время ее отсутствия на месте замка Аль-Ришад был возведен Пятимерный Дворец Правительства – полупрозрачный, поднявшийся над землей на сто сорок этажей вверх, нереальный и всегда изменяющийся. Он имел пять крыльев, и каждую ночь пространство внутри и снаружи здания начинало скользить и, подчиняясь этому вечному ритму, его крылья менялись местами.

Население государства потихоньку увеличивалось. Как и предсказывала Странница, людей рождалось с телепатическими способностями не так мало, но что еще больше радовало Лингана и Лао – не так редко рождались и Варды. Минуло уже больше двадцати лет, как был создан Совет Вардов – высший орган управления страной, и выбран Председатель Совета Вардов. Линган вспомнил, как это назначение его обрадовало. «Ты обретешь еще большую власть», – слова, когда-то сказанные Странницей, по-прежнему тревожили его. Был в них какой-то подвох. Но пока все было нормально, если бы не этот несчастный случай с мальчиком, Креилом ван Рейном, которого Странница приказала доставить из абсолютного времени. Зачем ей был нужен этот двенадцатилетний необразованный мальчишка – было полной загадкой.