Он весь трясся от нервного возбуждения. Глаза невидяще смотрели в пространство.

— Когда появились могавки, — начал он странным, безжизненным голосом, от которого у нее по спине пробежали мурашки, — мы с сестрой играли в прятки. Потом я потерял ее из виду. Должно быть, она убежала во двор, а это было нечестно.

Джиллиан хотела подойти к мужу, положить ему руку на плечо, но боялась, что он замолчит. Ей очень хотелось узнать всю правду. Ведь тогда она сможет ему помочь.

Дункан пожал плечами и тем же ровным голосом продолжил:

— Я долго искал ее и не мог найти. Потом раздались выстрелы. Крики индейцев, женский визг. Из дома выбежал отец со шпагой в руке. На крыльце его остановили. — Дункан ткнул пальцем себе в лоб. — Удар дубиной.

Он замер, словно увидев перед собой погибшего отца. Потом с запинкой продолжил:

— Я спрятался на кухне под столом. Я струсил.

— Ты был всего лишь маленьким мальчиком, — прошептала Джиллиан.

— Я долго слушал крики и стрельбу. В свинарнике визжали свиньи — индейцы их перебили. Просто так, для потехи. — Он зябко обхватил себя руками. — Когда стало тихо, я вышел из дома через черный ход и убежал в поля. Там я увидел сестренку… Ее изнасиловали, сняли скальп. — Губы Дункана дрожали. — И еще зачем-то отрезали у нее лицо.

Джиллиан ахнула.

— А потом я увидел его. Индейца. Он шел ко мне, помахивая окровавленным топором. С рукоятки томагавка свисали высушенные человеческие пальцы. Мне было так страшно, что я не мог пошевелиться. Я знал, что нужно бежать, но не мог. — Он медленно покачал головой. — Меня парализовало… Потом краешком глаза я увидел мать. — Лицо его озарилось улыбкой. — Она была верхом на лошади и скакала в моем направлении. Я понял, что сейчас она меня спасет. Но тут она увидела могавка, и… — Лицо его окаменело.

— Что было дальше? — с трудом выговорила Джиллиан, по ее лицу текли слезы.

— Она посмотрела на меня, посмотрела на индейца, а потом… развернулась и ускакала прочь. — Он всплеснул руками. — Мама…

После услышанного Джиллиан не знала, как его утешить.

— Но ведь индеец не убил тебя?

— Лучше бы убил. — Дункан взглянул на нее. — Но он поступил иначе. Он взял меня с собой и сделал своим сыном. Я превратился в индейца, стал одним из них.

В этих словах звучала жгучая ненависть.

Джиллиан попыталась приблизиться к мужу, но он попятился.

— Иди в кровать, — воскликнул он, развернулся и исчез за дверью.

Джиллиан хотела было броситься за ним, но решила, что лучше оставить его одного. Должно быть, ему было очень непросто рассказать ей эту кошмарную историю. Они поговорят завтра. Завтра она убедит его, что он должен взять ее с собой. Завтра все устроится.

Джиллиан устало откинулась на подушку и уснула, но и во сне ни на минуту не забывала о том, что рядом с ней никого нет.

Рано утром она проснулась и, накинув халат, спустилась вниз. Она думала, что Дункан провел ночь у себя в кабинете, но там было пусто. Странное дело — со стен исчезли все карты.

— Уехал? То есть как? Куда? — Побледнев, она смотрела, как вдовствующая графиня поливает саженец лимонного дерева.

— Этот трус сбежал в порт. На рассвете разбудил меня, попрощался и был таков.

Джиллиан не верила собственным ушам.

— Он попрощался с вами? Неужели он уже уехал? И ничего мне не сказал?

Дафна занялась следующим саженцем.

— Вообще-то он собирался уехать только через две недели. А тут словно с цепи сорвался. Даже Атара с собой не взял. Дворецкий болеет, и Дункан уехал без него. Атар должен будет последовать за господином на другом корабле.

— Но почему муж меня не разбудил?

— Он и мне запретил это делать. Сказал, что не потерпит вмешательства в свою личную жизнь. — Дафна ухмыльнулась. — Да, деточка, здорово ты напугала моего внучка.

— Кто, я? Это была его идея уехать в Мэриленд без меня. Я-то думала, мы поедем вместе. — У Джиллиан дрожали колени.

Итак, свершилось. Дункан ее бросил. Уехал и даже не попрощался.

— Я так хотела поехать с ним!

Графиня сосредоточенно рассматривала ветку.

— Так я и думала. — Она пожала плечами. — Но разве мы, несчастные, беспомощные женщины, можем что-нибудь изменить?

— Беспомощные? — Джиллиан гордо вскинула голову, вдыхая запах лимонов, апельсинов и мандаринов, которыми благоухала оранжерея. — Я все равно поеду в Мэриленд.

— Правда? — Дафна оборвала засохший листочек. — Каким же это образом? — вкрадчиво осведомилась она. — Дункан отплывает уже сегодня вечером. Он не стал даже дожидаться пассажирского корабля и плывет на купеческом. Я не знаю, на каком именно.

Джиллиан потуже подпоясала халат.

— Ничего, я это выясню. — Но он не позволит тебе подняться на корабль.

— Значит, я попаду туда тайно.

— Вот это разговор! — подмигнула Дафна. — Вот что значит — рыжие волосы. Я поверила в тебя с самого первого дня, когда увидела, как ты сумела поставить Алджернона на место.

— Я не допущу, чтобы Дункан меня бросил, — отрезала Джиллиан. — Ночью он рассказал мне про свою мать, про ее предательство. Почему вы сами не говорили со мной об этом?

— Не мое это дело, деточка. Да и потом, тебе нужно было услышать об этом от него. За четверть века Дункан рассказал эту историю всего нескольким людям. Раз он решил тебе довериться, значит, относится к тебе по-особому.

— Это уж точно, — горестно вздохнула Джиллиан. — Он меня просто обожает. Сбежал в Америку и не попрощался.

Дафна разгуливала вокруг саженцев.

— Ты должна кое-что про него понять, Джиллиан. У этого мальчика внутри сплошная рана.

— Я знаю и хочу помочь.

— В том-то все и дело. Ты хочешь, а он себе помогать не желает. Он не может себя простить.

— За что? — страдальчески развела руками Джиллиан. — Ведь он был ребенком. Его бросила мать, ему пришлось жить среди дикарей.

— И он говорит, что стал одним из них.

— Зато выжил.

Дафна покачала головой.

— Дункан утверждает, что ему пришлось делать ужасные вещи. Он жалеет, что его не убили вместе с его младшей сестренкой.

— Чушь! — взорвалась Джиллиан. — И что же такого ужасного он там делал?

— Не знаю. А если бы и знала, тебе бы все равно не сказала. Но я знаю одно: граф Кливз должен себя простить, иначе дело добром не кончится. Прошлое убьет его.

Джиллиан тяжело вздохнула, потупила взгляд.

— Я жду ребенка, Дафна.

— Да, он сказал мне об этом сегодня утром.

— Я не имею права рисковать жизнью младенца.

Дафна задумчиво прищурилась:

— Какой у тебя срок?

— Месяца два.

Графиня пренебрежительно махнула рукой:

— Я на восьмом месяце ехала через пустыню на верблюде. Как раз вынашивала дядю Дункана. И ничего, родился здоровенький.

— А сколько времени займет плавание на купеческом корабле в Америку?

— Если вы поплывете южным путем, то месяца три-четыре. Конечно, северным путем быстрее, но тогда тебе придется плыть другим кораблем. — Дафна возбужденно хлопнула себя ладонью по бедру. — Здорово же ты утрешь нос этому паршивцу!

— Нет, я должна плыть вместе с ним, — приняла решение Джиллиан. — Пусть знает, что я всегда буду рядом. — Она проникновенно взглянула на старуху, к которой испытывала искреннее расположение. — Ведь я люблю его.

— Так отправляйся в путь, — улыбнулась графиня. — И пусть у тебя будет счастливая жизнь.

— Но мне так жаль покидать вас…

Дафна послала молодой женщине воздушный поцелуй:

— Ничего, деточка, я справлюсь. И не забудь взять с собой сестрицу. — Дафна взяла лейку и стала поливать кусты. — Выдай ее замуж. Если понадобится — то за краснокожего. Но только найди ей мужа. Сделай это ради меня.

— Я не уверена, согласится ли Беатриса.

— Согласится. За тобой она — хоть на край света.

Джиллиан улыбнулась:

— Спасибо.

— За что? — буркнула Дафна, склонившись над веткой лимонного дерева.

— За совет. За поддержку.