Мэлди посчитала милым то, что он мог подшучивать над глупостями отца, даже сознавая, к каким ошибкам они привели. Хотела бы она с такой же легкостью относиться к поступкам матери. Но чем старше становилась девушка, тем больше росло в ней убеждение, что мать совершила несколько серьезных промахов. Размышляя об этом, Мэлди чувствовала себя виноватой, словно подобными мыслями предавала свою мать. Как ни печально, с течением времени угрызения совести уже не так мучили ее.

Мысли о матери приносили Мэлди лишь боль и смятение и вызывали вопросы, на которые у нее не было ответов. Решив больше не думать о ней, девушка улыбнулась Балфуру. Хотя ее тело еще болело после первого раза, это неудобство не стоило большого внимания. Только разделенная с Балфуром страсть могла избавить от тревог и полностью очистить ее разум, а сердце - освободить ото всех чувств, кроме любви. На мгновение Мэлди даже перестала испытывать холодное, горькое желание отомстить, которое определяло все ее поступки в последние несколько месяцев. Уверенная, что сумеет убедить его разделить с ней ослепительное наслаждение еще раз, Мэлди провела рукой по его спине и ягодицам и улыбнулась, когда он задрожал и безотчетно прижался к ней.

- Наверное, не стоит винить твоего отца за его умения, - прошептала она, прикасаясь губами к его шее. – Мне совершенно очевидно, что эти таланты унаследовал и его сын.

- Да. - Балфур закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями ее маленькой мягкой ладошки к своей коже. – Многие женщины превозносили Найджела за альковное мастерство.

Мэлди ощутила прилив сочувствия к Балфуру за все то пренебрежение, которое ему пришлось вытерпеть от глупых женщин, ослепленных красотой Найджела, но быстро подавила его. Хоть она и искусная целительница, есть шрамы, которые ей не под силу вылечить. Только сам Балфур мог избавить себя от призраков и осознать собственную значимость. Все, чем она могла помочь, - дать Балфуру понять, словом и делом, что ей интересен именно он, что ее страсть пробудилась только благодаря его, Балфура, прикосновениям. Мэлди решила, что не станет ни разжигать его сомнения и ревность, ни жалеть его, так как на это может уйти вся жизнь.

- Я не думаю, что захочу проверить это мнение на практике, - любезно ответила она, проведя рукой по его бедру и обхватив пальцами возбужденную плоть. – Все, что мне нужно, находится прямо здесь. Сомневаюсь, что смогу найти другого мужчину, в отношениях с которым было бы больше нежности и страсти. По правде сказать, я не хочу его искать, так как, боюсь, просто не переживу еще более острых ощущений.

Ее интимные ласки разожгли в нем такой огонь, что он едва мог говорить. Уже через мгновение Балфур понял: чтобы не потерять остатки благоразумия, придется отказаться от наслаждения, которое дарили ее прикосновения. Он тихо застонал и, осторожно отведя ее руку, перекатился так, что она оказалась под ним. Чтобы успокоиться, Балфур сделал несколько глубоких вдохов, а потом задумался над ее словами. Он знал, что она просто дразнит его, но одна только мысль о том, что она может предпочесть ему Найджела, наполняла его яростью и страхом.

- Да, - сказал он, нежно убирая с ее лица пряди взлохмаченных волос. – Ты можешь и не выжить, если переспишь с моим братом, но вовсе не потому, что умрешь от страсти.

Мэлди посмотрела на него, изумившись холодности его голоса, и спросила:

– Ты только что мне угрожал?

- Нет, предупредил. - Он вздохнул и опустил голову так, чтобы их лбы соприкоснулись. – Боюсь, я бы тогда совсем сошел с ума, а человек, лишившийся из-за гнева рассудка, может быть опасен для окружающих.

- Это верно, но ты бы все равно опомнился прежде, чем причинил кому-то непоправимый вред.

- Кажется, ты нисколько в этом не сомневаешься?

- Так и есть. - Она погладила его по щеке. – Но это не важно, потому что ничего подобного не случится. Ты дурак, Балфур Мюррей, если не видишь, что я хочу только тебя.

Ее слова глубоко тронули его, но Балфур понимал, что безоговорочно поверить ей сможет не сразу.

– Так, значит, ты моя?

- Да, твоя. Ты поставил на мне свое клеймо, мой темноглазый рыцарь.

- Хорошо, потому что ты тоже оставила на мне метку. – Он прижался поцелуем к ее губам. – И думаю, нам стоит повторить, – он запнулся и, пристально посмотрев на нее, спросил: - Тебе больно?

Мэлди обняла его за шею и притянула к своим губам.

– Поставь на мне свое клеймо еще раз, мой лэрд.

На те мгновения, что длился поцелуй, Мэлди полностью окунулась в ощущения, которые пробудил в ней Балфур. Последний бой с Битоном не за горами и тогда ей придется принять несколько важных решений. Откроет ли она Балфуру всю правду? Попробует ли добиться от него более глубокого чувства, чем страсть? Захочет ли он ее, если узнает, что она дочь его врага? Ответов на эти вопросы Мэлди не знала... и не узнает, пока не поведает Балфуру все свои тайны. Но даже любя Балфура Мюррея, она не могла рассказать ему всю правду. Еще не время. Так что придется скрыть свои чувства, принять лишь страсть и не просить о большем, пока Битон не будет повержен, а она сама не освободиться от данной матери клятвы. Мэлди задрожала от удовольствия, когда Балфур начал покрывать ее груди пылкими поцелуями. Как бы то ни было, рассудила девушка, задрожав от восторга, когда Балфур принялся покрывать ее груди пылкими поцелуями, их страсть столь восхитительна, что пока можно довольствоваться только ею.

Мэлди широко зевнула, потянулась всем телом и тут же быстро огляделась. К счастью, ни один из стражей, стоявших на высоких крепостных стенах, ничего не заметил. Они могли без труда понять причину ее усталости, и тогда Мэлди сгорела бы со стыда. Она улыбнулась собственной глупости. Вот уже неделю они с Балфуром делят ложе, и, хотя никто не пристыдил ее ни словом, ни делом, она была уверена, что все в Донкойле об этом знают. Члены клана безоговорочно признали ее любовницей лэрда. И честно говоря, ей даже казалось, многие жители Донкойла рады, что их вождь нашел себе женщину. Некоторые, вероятно, полагали, что он вскоре женится на ней и наконец обзаведется наследником. Мэлди старалась не думать об этом. Она попросту могла оказаться в ловушке у этой привлекательной мечты, и если в конце концов ей придется уехать из Донкойла, то расставаться с Балфуром будет еще больнее.

Девушка смотрела вниз, на людей, входящих и выходящих через массивные замковые врата, и размышляла, заметит ли кто-нибудь, если она потихоньку улизнет отдохнуть. Внезапно что-то привлекло ее внимание. Сгорбленная фигура в потертом коричневом плаще спешно удалялась от Донкойла. Мэлди не могла рассмотреть лица, но нутром чуяла, что это Гризель. И она точно знала: женщина собиралась помочь Битону.

Пока Мэлди гадала, сможет ли найти Балфура прежде, чем Гризель исчезнет из виду, он подошел сзади и обнял ее.

– Я тебя искал, – прошептал Балфур, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.

– И я даже знаю зачем, – ответила она, почувствовав его возбуждение. – Ты просто ненасытен.

– Это твоя вина. Ты вызываешь во мне неутолимый голод.

– Уверяю тебя, это взаимно. Но тем не менее пока мы должны отказаться от удовольствия, – сказала она, указывая на фигуру в плаще, торопливо шагающую по дороге в деревню. – Мне кажется, ты не пожалеешь, если последуешь за ней.

Балфур хмуро посмотрел на указанного девушкой человека.

– За ней? Кто это, и зачем мне обращать на нее внимание?

– Это Гризель. Да, я знаю, что ты не можешь ее разглядеть, но женщина в плаще – Гризель, поверь мне. И она спешит снова предать тебя.

Отпустив Мэлди, он подошел к стене и, наклонившись, присмотрелся к женщине.

– У тебя были видения? Как ты можешь знать, кто эта женщина в лохмотьях и каковы ее планы? - подозрительно спросил он.

Мэлди поморщилась и пожала плечами.

– Не знаю. Я чувствую, что это Гризель, и она спешит передать весточку Битону. Прошу, просто следуй за ней. Если я права, то, раздобыв доказательства, ты сможешь положить конец предательству. А если ошибаюсь, можешь, вернувшись, назвать меня дурочкой.